Московская старина: Воспоминания москвичей прошлого столетия - Юрий Николаевич Александров

МОСКОВСКАЯ СТАРИНА

Воспоминания москвичей прошлого столетия

Предисловие

Каждый город имеет своих певцов и летописцев. И чем богаче и значительнее его прошлое, чем длиннее и плодотворнее пройденный путь, тем дороже каждое свидетельство из первых рук. Пусть робок и слаб доносящийся издалека голос, но его живые интонации, неповторимость суждения, меткость и самобытность слова представляют непреходящую познавательную и художественную ценность, дополняя новые грани к созданному в литературе портрету города. Он предстает «напитанный своей историей и культурой до мельчайших пор, до каждой подворотни».

В русской мемуарной литературе запечатлено великое множество описаний старой Москвы, ее заповедных уголков, колоритного быта, гостеприимства и душевности, крутых нравов и характерных типов обитателей. Чем стремительнее становится бег нашего времени, внушительнее и смелее планы преображения города, тем труднее представить себе, какой была Москва столетие или два тому назад, тем сложнее понять взгляды, правильно оценить нравственные устои и жизненный уклад сменявших друг друга поколений москвичей. Просеивая с помощью памяти, знаний и опыта разнообразную информацию, которой так богата мемуаристика, мы учимся бережно хранить все самое лучшее в нашем культурном наследии, расширяем горизонты своего миропонимания.

Возникнув, как считают историки литературы, в XVII столетии, мемуары получили особое распространение в прошлом веке. Растущий в русском обществе интерес к личности, которая стала, по выражению «неистового Виссариона» (Белинского) «мыслью и думой века», стремление к исследованию внутреннего мира человека, его роли в истории вдохновили не только художественную литературу. Уже к середине XIX столетия стали чаще издаваться дневники, записки, воспоминания и другие автобиографические произведения. Н. Г. Чернышевский, анализируя успех у читателей «Семейной хроники» С. Т. Аксакова, писал о «слишком сильной потребности нашей в мемуарах», а творец величайшего произведения в этом жанре — «Былое и думы» — А. И. Герцен в 1855 году подчеркивал, что «в настоящее время нет такой страны, в которой мемуары были бы более полезны, чем в России». К этому времени в отличие от прошлого столетия они уже перестали быть привилегией в основном дворян: появились воспоминания купцов, разночинцев, а позднее и рабочих. В наши дни, когда интерес к прошлому охватил широкие круги читателей, мемуарная литература, в которой человек всегда находится на переднем плане, стала более активно использоваться в качестве исторического источника. Она помогает восполнять некоторые «белые пятна» тех трудов современных историков, в которых до сих пор прошлое предстает подчас как «объективно обусловленная» социальная схема, драма идей без их носителей, а на авансцене вместо полнокровного живого человека мы различаем как в театре теней лишь его силуэт.

Интересующие нас воспоминания московских старожилов, как правило, публиковались в периодических изданиях, давно забытых и мало доступных читателям. Мемуары, которые выходили отдельной книгой, также стали библиографической редкостью. Предлагаемый читателю сборник «Московская старина» воспроизводит фрагменты почти забытых рукописей, которые составляют содержание книги — «раритета» — «Ушедшая Москва» (Московский рабочий, 1964). Сборник дополняют очерк «Москва прежде», принадлежащий перу известного писателя Н. Д. Телешова, и воспоминания академика М. М. Богословского «Москва в 1870―1890-х годах». Хронологический диапазон собранных в сборнике мемуаров охватывает переломное, насыщенное событиями время, начиная с 1850-х годов до конца царствования «высочайшего фельдфебеля» Николая I, от последнего десятилетия прошлого столетия. Чем же памятно это время? Эпоха, составляющая «фон», на котором развертывается «действие» в мемуарах, была исполнена крупных социальных катаклизмов и оставила глубокий след в истории страны.

Главным событием, обозначившим демаркационный рубеж, который разделил до и послереформенную Россию, стало освобождение крестьян в 1861 году. Отмена крепостного права знаменовала превращение феодальной монархии в монархию буржуазную. «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка», — писал В. И. Ленин. (ПСС. Т. 3. С. 597―598.)

Падение Севастополя и поражение царизма в Крымской войне 1853―1856 годов, в которой так трагически проявилась военная и экономическая отсталость России, крайне обострили кризис патриархально-крепостнической системы. Режим казармы, всеобщего ранжира, виселиц и шпицрутенов, режим, удушающий малейший проблеск свободной мысли, стал более нетерпимым. Борьба против «устоев» приобретала разные формы: массовых побегов крестьян в Крым «за волей», их вооруженного сопротивления войскам, студенческих волнений и демонстраций, так называемого «трезвенного движения» крестьян против винных откупов. Вольное слово издалека разносил по Руси «Колокол» Герцена, а призыв к крестьянскому восстанию звучал со страниц «Современника» Чернышевского. В либеральных буржуазных и дворянских кругах стали модными обеды и банкеты с произнесением «дерзких» застольных речей. Требования общественных свобод выдвигали как славянофилы, так и западники. Публицист и поэт К. С. Аксаков в записке царю «О внутреннем состоянии России» писал, что между правительством и народом «выросла непомерная, бессовестная лесть, уверяющая во всеобщем благоденствии», обличал взяточничество и организованный чиновничий грабеж. «Все зло происходит, — продолжал он, — главнейшим образом от угнетательной системы нашего правительства; угнетательной относительно свободы жизни, свободы мнения, свободы нравственной, ибо на свободу политическую и притязаний в России нет». (Цит. по История Москвы. Т. 3. М., 1954. С. 762.) Профессор университета Б. Н. Чичерин опубликовал в «Колоколе» политический манифест московских западников: «Нам нужна свобода!.. Либерализм! Это лозунг всякого образованного здравомыслящего человека в России. Это знамя, которое может соединить вокруг себя людей всех сфер, всех сословий, всех направлений. Это слово, которое способно образовать могущественное мнение, если мы только стряхнем с себя губящую нас лень и равнодушие к общему делу». (Голоса из России. Ч. IV. Изд. 2-е. Лондон, 1858. С. 128.)

Революционный кризис, затронувший все слои русского общества, высокий накал классовой борьбы заставили правительство пойти на уступки. 30 марта 1856 года, выступая перед московским дворянством, Александр II признал, что лучше освободить крестьян «свыше, чем снизу».

Вслед за обнародованием царского манифеста об освобождении крестьян и Положений 19 февраля 1861 года последовали утвержденные с большой натяжкой и ограничениями буржуазные реформы в области местного самоуправления «Положение о губернских и уездных земских учреждениях», «Городовое положение», согласно которому налогоплательщики городов в соответствии с имущественным цензом выбирали бессословную городскую думу. Ее исполнительным органом стала городская управа, а председателем думы и городской управы являлся городской голова. Судебная реформа учредила коронный и мировой суды. В судебном процессе стали принимать участие выборные присяжные заседатели. 17 апреля 1863 года отменили публичные наказания плетьми и клеймение. В 1865 году были изданы «Временные правила», по которым отменялась предварительная цензура. В течение ряда лет осуществлялась реорганизация русской армии: вместо рекрутского набора была введена всеобщая воинская повинность.

Более демократичной стала и система народного образования. «Положение о начальных народных училищах» 1864 года предусматривало открытие наряду с государственными земских