Кристофер Роннау - Кровавые следы. Боевой дневник пехотинца во Вьетнаме.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Кристофер Роннау - Кровавые следы. Боевой дневник пехотинца во Вьетнаме. краткое содержание
Кровавые следы. Боевой дневник пехотинца во Вьетнаме. читать онлайн бесплатно
Кристофер Роннау
Кровавые следы.
Боевой дневник пехотинца во Вьетнаме.
Посвящается моим маме и папе, конечно же. А также всем мамам и папам из клуба «Золотая звезда»[1], которым пришлось хуже, чем мог представить себе любой солдат, будь то в Первую, Вторую или Вьетнамскую войну.
ОТ АВТОРА
Моя военная служба во Вьетнаме — мой повод для гордости. Я очень благодарен своему дневнику, который вёл в Индокитае. Он стал одной из наиболее дорогих мне вещей.
Дневник помогает моим воспоминаниям о Вьетнаме сохранять связь с реальностью. На каждом слёте «Чёрных Львов», что мне доводилось посетить, явно проступали признаки синдрома ложной памяти. Десятилетия разъели наши воспоминания, и мои тоже, до такой степени, что мы не соглашаемся друг с другом так часто, что если бы вы послушали наши разговоры, то усомнились бы, что мы говорим об одной и той же войне. Без письменных дневниковых отчётов о своей жизни, я наверняка не вспомнил бы о множестве событий 1967 года, а многие другие помнил бы ошибочно.
К сожалению, мой дневник напичкан унизительными прозвищами различных расовых групп, а также негативными замечаниями о гомосексуалистах. Mea culpa. Это результат моего недостаточного социального развития в те времена. Так в те времена выражались солдаты в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года. К счастью, я вырос и изжил такого рода мысли и выражения. Я не пережил бы, если бы мои дети услышали от меня подобные слова. Они никогда их от меня не слышали.
Я не стал вычищать негативные отзывы из текста, потому что это было бы не точно с исторической точки зрения. Если это кого-либо оскорбит, то злого умысла тут нет, примите мои извинения.
Некоторые имена в моей книге изменены.
ЯНВАРЬ
Для меня Вьетнам прошёл не впустую. Я многое оттуда вынес. Там я повзрослел. Впрочем, заранее я всего этого не знал, что приглушало мой энтузиазм, так что когда настало время отправляться, я этого не сделал, по крайней мере, не сразу. Раньше в моих поступках было больше порыва. Мне не нравился гигантский монолит под названием коммунизм и, подобно ястребам в правительстве, я верил в теорию домино бывшего президента Эйзенхауэра. Если одна маленькая страна в юго-восточной Азии рухнет перед Красной Угрозой, остальные последуют за ней, падая, словно костяшки домино, и горе тому, кто попадёт в этот ряд.
Желая внести свой вклад, я завербовался в армию. Под влиянием того, что можно назвать грандиозным приступом запредельной глупости, я записался лишь после того, как получил гарантию зачисления в пехотную часть. Я недальновидно опасался, что несколько троек и двоек, что я умудрился получить в городском колледже Лонг-Бич, могут ограничить мою службу конторской работой или ещё каким-нибудь местом на заднем плане. Это мне не подходило. Я хотел увидеть бой.
В «Унесённых ветром» компания наивных и невежественных подростков отправилась с плантации Эшли Уилкса «Двенадцать дубов», чтобы вступить в армию Конфедерации. В пути они издавали восторженные боевые вопли и предвкушали боевую славу, которая непременно должна была вскоре последовать. Так же и я не хотел пропустить войну, дать ей пройти мимо меня. Я записался в пехоту, чтобы увидеть сражение. Так я рассудил своим незрелым разумом. Это был не слишком хорошо обдуманный план.
После четырёх месяцев начального обучения и дополнительного курса пехотных тренировок армия стала выглядеть более реалистично. Дата моего убытия в боевое подразделение повлияла на мой прежний образ мыслей, и я уже совсем не так горел отправиться точно вовремя. В конце концов, надвигающиеся события временно остановила моя сестра. Она взяла студенческие билеты в Роуз-Боул, как раз на мою дату отправки, Новый Год-1967. Мы посмотрели, как «Пердью» разгромил «Южную Калифорнию».
«Южная Калифорния» в Роуз-Боул стоила того, чтобы ради неё уйти в самоволку, такое пропускать нельзя. Я рассчитывал, что армии так отчаянно нужны свежие силы, что они не посмеют меня посадить. Худшее, что они смогут со мной сделать — отправят во Вьетнам, а это и так должно было случиться. Когда автобус привёз меня на базу морской авиации Окленд-Аламеда, никто и не заметил, что я опоздал на три дня.
Там размещались тысячи джи-ай, ожидающих отправки. На несколько дней нас поселили в гигантском складе, где не было ничего, кроме рядов металлических коек и стульев. Это было ужасно скучно. Большая часть пребывания там стала упражнением в проверенном временем армейском обычае «поторапливайся и жди».
Нам, впрочем, обновили прививки, прогнав сквозь двойной строй медиков с пневматическими шприцами-пистолетами. Они одновременно кололи нас в обе руки, пока мы проходили между ними. Когда всё кончилось, моя медицинская карта гласила, что я готов противостоять тифу, гриппу, бубонной чуме, оспе, холере, столбняку и жёлтой лихорадке. Как люди могут жить в стране, где столько болезней? Кому такое придёт в голову?
Шприц-пистолет при срабатывании издавал громкий свистящий звук, и оставлял отчётливый рубец, который болел, словно ожог от медузы. Процедура была несколько раздражающей. Один парень так дёргался, что получил укол в подмышку. Мы все взвыли от хохота.
После обработки нас отправили на военно-воздушную базу Трэвис неподалёку от Окленда, штат Калифорния. Над головой там проносилось так много самолётов, что вскоре мы, как и грязно-серые чайки, которые там были повсюду, просто перестали обращать на них внимание. Как и большинство военнослужащих, отправляющихся во Вьетнам, мы летели коммерческим рейсом. Я попал на рейс «Континентал Эйрлайнс» семь-что-то-семь, со стюардессами и обедом. Гражданских пассажиров в самолёте не было, и кино тоже не показывали. Перелёт был столь утомительным и таким длинным, более двадцати часов, что один фильм нас всё равно не спас бы. Потребовался бы как минимум весь Каннский фестиваль.
Через несколько часов полёта мы приземлились для дозаправки в Гонолулу, где нам разрешили выйти из самолета на сорок минут, чтобы размяться и пройтись по закрытой части аэропорта. Досадно было побывать в раю и не иметь возможности им насладиться. Я не видел ни одной достопримечательности, не попробовал морепродуктов, и даже ничего не выпил. Это было прискорбно. Апофеозом моей поездки на Гавайи стало удачное сбитие мухи в писсуаре аэропортового туалета. Однако теперь я мог отвечать утвердительно, когда кто-нибудь спросит, был ли я на Гавайях. Только не просите показать фотографии.
На полпути между Гавайями и Вьемнамом пилот сообщил нам по громкой связи забавную новость, что в честь нашего прибытия местные вьетконговцы уничтожили из миномётов посадочную полосу в Плейку, куда мы должны были прибыть. Соответственно, наш рейс временно перенаправлен на Филиппины. Мы направлялись на военно-воздушную базу Кларк неподалёку от Манилы, чтобы там дождаться, пока полосу не починят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});