Адмирал Нахимов - Анатолий Васильевич Митяев

Анатолий Васильевич Митяев

Адмирал Нахимов

АНАТОЛИЙ МИТЯЕВ

АДМИРАЛ НАХИМОВ

РИСУНКИ М.РОМАДИНА

ИЗДАТЕЛЬСТВО

«МАЛЫШ»

МОСКВА 1988

В прошлом веке служили на русском флоте Нахимов-первый и Нахимов-второй.

Старший из братьев Нахимов-первый, Платон Степанович, был моряком недолго. Он уволился с военной службы и поселился в Москве. А младший брат, Нахимов-второй, Павел Степанович, не расставался с морем до конца жизни: строил корабли, плавал на них, командовал ими в сражениях. О нем, о знаменитом русском адмирале, эта книга.

1

Адмиралами не становятся сразу, как не появляется сразу большое дерево. Дерево вырастает из маленького семечка. Растёт годы - под дождём, под градом, в жару, в мороз. Поднимаясь всё выше, становится всё крепче. Но с высотой прибавляются ему опасности и невзгоды. Ураган пригнёт маленькое деревце к земле, а высокое дерево он норовит сломать или вывернуть с корнем. Молния из грозовых туч никогда не бьёт в кустики, она ударяет огнём только в высокие вершины…

Путь к адмиральскому чину Павел Степанович начал очень рано, одиннадцатилетним мальчиком. С тех пор его жизнь была полна суровых трудов.

Увезённый из смоленского села в Петербург, в Морской корпус, мальчик подолгу не видел родных и своего дома. На игры и развлечения времени не оставалось совершенно. В Морском корпусе занятия длились ровно полсуток: четыре часа утром, четыре днём и четыре часа вечером. Будущие военные моряки изучали двадцать наук!

Кроме занятий в классах, ученье шло в море: прокладывали курсы кораблю, определяя направление по солнцу и звёздам. Наводили пушки в цель - и в тихую погоду, в штиль, и при сильном ветре, когда корабль то вздымается на волне, то проваливается в пучину. Ставили паруса, убирали их, быстро взбираясь на мачты и реи по верёвочным лестницам - вантам.

Учиться было тяжело. Но Павел Нахимов учился прилежно. Ему хотелось командовать кораблём, а первое, что надо было для этого, - знания. Экзамены на чин мичмана Нахимов сдал лучше ста четырёх своих товарищей. К высоким оценкам экзаменаторы, старые и суровые адмиралы, прибавили запись: «К службе усерден и знающ».

2

Первый офицерский чин Нахимов добыл старательным учением. Новые чины добывались труднее. Лейтенантом Нахимов стал во время плавания на фрегате «Крейсер».

То было кругосветное плавание по многим морям и трём океанам: Атлантическому, Индийскому и Тихому. Плавание продолжалось в течение трёх лет, с 1822 по 1825 год. Множество испытаний выпало на долю мореплавателей: страшные бури, ураганные ветры, ливни и снегопады, холод и голод. Не однажды парусный корабль мог разбиться о скалы, мог потонуть. Но моряки под командованием знаменитого капитана Михаила Петровича Лазарева преодолели все невзгоды. Они побывали в Африке, в Австралии, в Южной и Северной Америках и с честью вернулись в родной Кронштадтский порт на Балтийском море. Это плавание завершило морское образование будущего адмирала Нахимова и сделало его кавалером ордена Владимира 4-й степени.

3

Ещё труднее добывал Павел Степанович следующий военно-морской чин - капитан-лейтенанта. Он достался ему в сражении с турецко-египетским флотом у греческого порта Наварин, в Средиземном море.

Много войн было у России с Турцией. Турецкие султаны никак не хотели признавать законное право России плавать в Чёрном море и проливах, которые ведут в Средиземное море. Султанов поддерживали короли Англии и императоры Франции. Долгое время эти страны были хозяевами на морях. А теперь приходилось считаться с Россией, с её флотом. Чтобы Россия не стала ещё сильнее, англичане и французы подстрекали турецких правителей вести с ней войны на Чёрном море и в прилегающих к нему землях, в странах, которые просили у русских помощь в борьбе с турецкими поработителями.

Была осень 1827 года. В Греции шло восстание народа против ига турецкого султана. Сначала восставшие побеждали, но султан ввёл в страну многотысячные войска, окружил её кораблями, и начались жестокие расправы. Убивали всех - и мужчин, и женщин, и стариков, и детей. В европейских странах люди были потрясены зверствами турецких солдат, жалели греков и требовали от своих правительств помощи несчастному народу. Многие сами поехали в Грецию, чтобы с оружием в руках помогать грекам в справедливой борьбе.

Русское правительство послало к берегам Греции эскадру своих кораблей. Оно предложило правительствам Англии и Франции сделать то же самое и общими силами приостановить кровопролитие. Эскадры англичан и французов подошли к берегам Греции, но был у них тайный приказ: турок не трогать, а присмотреть за русскими кораблями, чтобы они не очень мешали султану.

Флот султана стоял в Наваринской бухте под защитой береговых батарей. Большой флот - девяносто один корабль и пятьдесят торговых судов, вооружённых пушками. Командиры трёх эскадр - русский, англичанин и француз - послали турецкому командующему требование: прекратить военные действия против Греции. Турки никакого ответа на требование не дали. Тогда по настоянию русских три эскадры - двадцать шесть кораблей - вошли в бухту. С одного из турецких кораблей начали стрелять и попали в английский и французский корабли. Тем пришлось разрядить свои пушки.

Началось ожесточённое сражение. Звуки выстрелов слились в сплошной гул. Густой дым окутал эскадры. Сквозь него то тут, то там поднимались к небу яркие языки пламени - горели корабли. Прошло всего несколько часов, и весь флот султана погиб.

Самым доблестным в Наваринском сражении был русский линейный корабль «Азов», которым командовал бывший командир «Крейсера» Михаил Петрович Лазарев. «Азов» один бился с пятью кораблями. Он уничтожил флагманский корабль турок и флагманский корабль египтян, спас от верной гибели флагманский корабль англичан.

Павел Степанович Нахимов командовал на «Азове» артиллерийской батареей. Ни на минуту не отходил он от своих матросов-пушкарей, хладнокровно выбирал цели, отдавал чёткие команды. На батарее были раненые и убитые. А тут ещё начался пожар.Деревянный корабль мог сгореть, мог взорваться, если бы огонь добрался до запасов пороха. Нахимов и его подчинённые погасили пламя. И ещё раз начался пожар. И снова погасили его… Павел Степанович потом писал в письме товарищу: «О, любезный друг! Казалось, весь ад разверзся перед нами! Не было места, куда бы ни сыпались книппели, ядра и картечь… Надо было драться