Дмитрий Будинский - Полный вперед

Дмитрий Будинский

Полный вперед

документальная повесть

© «Ліра-Плюс», 2012

Совпадения событий, имен и названий с реальными – случайность.

Эпиграфом к повести использован отрывок стиха одесского поэта Ивана Рядченко.

Книга рекомендуется для широкого круга читателей.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Той, что в нелегкий час печали,Когда уходят корабли,Вся остаётся на причалеУ соблазнительной земли.

Глава первая. «Нина Роуз»

Сигнал бедствия

Телефон зазвонил, когда утренний сон уже не такой крепкий. Не открывая глаза, я беру трубку и говорю почти автоматически на английском:

– Капитан.

– Доброе утро, это старпом. Мы получили сигнал бедствия. Поднимитесь, пожалуйста, на мостик.

– Доброе утро. Иду.

Я положил трубку, открыл глаза, сел на край кровати и подумал: «Что это было?» Смотрю на часы, вспоминаю вчерашний день, прошлую неделю, месяц, год…

Да, сейчас 7 часов утра, воскресенье. Я – капитан большого контейнеровоза «Веллингтон». Мы на полпути из Штатов в Китай. Шум вентиляции – в норме. Звук генераторов и главного двигателя – в норме. Слышу, что идем эконом ходом. Выглядываю в окно – наше судно спокойно и уверенно рассекает океан. Ни земли, ни островов не видно. Контейнеры дружно стоят там же, где и вчера. Маленькие кучевые облака разбросаны по всему небу и уходят далеко вперед и вниз за горизонт, огибая Землю. Они подсвечиваются бледно-розовым солнечным светом, который струится сзади. Ранним утром такая красота длится минут десять, когда солнце только вынырнуло из-под горизонта и светит на них снизу вверх. Солнце сзади, значит идем на Запад. Так и надо. Погода днем будет хорошая. Можно сегодня выкроить часок для загара.

Через минуту я на мостике. Старпом вручает телекс, полученный по Inmarsat-C. Читаю: действительно, тонут рыбаки, шесть человек. Американское рыболовное судно «Нина Роуз», длина 25 м. Машинное отделение залито водой. Просят помощи. Телекс отправлен Береговой охраной США с Гавайских островов и адресован всем судам в нашем районе. Похоже, что все серьезно. Вот влип… Мой капитанский стаж всего три недели… Я на испытательном сроке в компании. И тут на тебе. Спасательная операция.

Проверяю позицию. Мы прямо посередине Тихого океана, в пятистах милях к северу от Гавайев. «Нина Роуз» в восьмидесяти милях к северу от нас.

Может, еще пронесет? Может кто-то к ним ближе, чем мы, и наша помощь не нужна? Сколько слышал о спасательных операциях – еще ни одна не прошла на 100 % успешно. К тому же сегодня воскресенье. У меня были совсем другие планы.

Смотрю в радары, ищу другие суда, которые могли бы помочь рыбакам, но вокруг никого. Увеличиваю шкалу до максимальной, настраиваю чувствительность, увеличиваю длину и мощность импульса – всё равно никого. Проверяю автоматическую идентифицирующую систему – пустой экран.

– Tа-а-ак.… Не сработало.

«А может, их уже спасли? Или спасают прямо сейчас?» – не унимается мой внутренний голос. Может и спасли. Но вряд ли. Телекс пришел 10 минут назад. В радиоэфире тишина. Значит, никто их еще не спасает и мы, похоже, будем первыми. Игнорировать сигнал бедствия неэтично и просто недопустимо. На флоте за такое – позор и уголовная ответственность. Тем более, международную конвенцию SOLAS о спасении жизни на море никто не отменял.

Есть только один способ узнать наверняка, кто ближе всех к рыбакам. У береговой охраны должна быть информация обо всех судах в этом районе. Пока мы идем через океан, то тоже каждый день отправляем американцам в службу AMVER нашу позицию, курс и скорость. Так что я выбираю «звонок другу».

Беру трубку спутникового телефона. Набираю номер береговой охраны, который указан на телексе снизу. Один гудок, и сразу ответ.

– Береговая охрана США, вахтенный офицер. Здравствуйте.

– Здравствуйте. Это капитан контейнеровоза, позывной, название, позиция… Мы получили сообщение о бедствии. Находимся в восьмидесяти милях от тонущей «Нина Роуз». Подтвердите, пожалуйста, что мы – ближайшее судно на данный момент и что нужна наша помощь.

– Пожалуйста, подождите.

Я жду. Очевидно, офицер проверяет по своей базе данных наше судно. И что-нибудь еще. Через несколько секунд телефон опять оживает.

– Подтверждаю. Нужна ваша помощь в спасении людей. Просим Вас следовать к тонущим и ждать дальнейших инструкций. Мы послали к «Нине» самолет, который должен доставить рыбакам портативный насос для откачки воды.

– Хорошо. Вас понял. Планирую быть возле «Нины» через 4 часа. Да, еще, офицер, пришлите мне, пожалуйста, по телексу, требование береговой охраны участвовать в спасательной операции. Мне нужен документ на бумаге для моего фрахтователя. Прием.

– Вас понял. Требование отправлю. Конец связи.

– Конец связи.

Я положил трубку. Старпом вопросительно посмотрел на меня.

– Ну что там? Куда ехать?

– Поворачиваем на север, едем спасать рыбаков. Надо спешить. Разгоняемся до максимума. Полный вперед!

Детство

Я родился и вырос в Ужгороде, но в детстве каждое лето проводил у своей бабушки Вали в самом центре Одессы: между вокзалом, Привозом и пляжем Отрада. У меня в Одессе много родственников. Два маминых брата с семьями и бабушка жили в двух квартирах с одним общим огромным балконом в типичном одесском дворике на втором этаже. Балкон был обильно обвит виноградом. В центре двора тянулся к небу огромный орех. Летом он создавал приятную тень и уют. Все соседи были как родные. Половина двора – одесские евреи: Циля, Геня, Мифа… Мы часто ходили на море, а по вечерам я гулял с соседскими детьми.

Почти каждое воскресенье вечером мы с бабушкой и со всеми желающими родственниками ходили на одесский морвокзал провожать теплоход «Грузия», который уходил в Батуми.

Обычный человек (не одессит) никогда не поймет смысл этого ритуала. Вам же не придет в голову каждое воскресенье всей семьей провожать поезд № 82 Ужгород-Киев и махать отъезжающим пассажирам, выглядывающим из окон. А мы на морвокзале именно этим и занимались.

По Пушкинской или по улице Ленина неспеша, практически за полчаса, мы доходили до Оперного театра. Потом по Приморскому бульвару и Потемкинской лестнице попадали на морвокзал. Каждое здание на нашем маршруте было произведением искусства. А старые платаны подчеркивали красоту этих строений. Кто был в Одессе, знает, что центр города просто изумителен. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что маршрут, по которому мы шли, – одно из красивейших мест на планете.

На морвокзале в воскресенье вечером собиралось много людей. Может, даже около тысячи. «Грузия» – красивое белое пассажирское судно – всегда отправлялось с одного и того же причала точно по расписанию. Мы вместе с провожающими стояли вдоль ограждения и махали пассажирам «Грузии». С расстояния в 50 метров невозможно определить, кто кого именно провожает. Я выбирал пассажира, который, как мне казалось, смотрел на меня, и, таким образом, прощался с ним. Когда судно выходило за Воронцовский маяк, люди начинали расходиться.

Потом, съев по «Пломбиру», мы возвращались домой той же дорогой. Сейчас я пытаюсь понять, зачем мы каждое воскресенье ходили на морвокзал? Рационального объяснения нет. Мне даже кажется, что половина провожающих тоже никого не провожала. Люди просто приходили смотреть, как красивое судно уходит из порта. Именно тогда мне захотелось, чтобы меня тоже так торжественно провожали. А потом еще более радостно встречали.

Вахта на бункеровщике

Мне было 8 лет, когда дядя Вова, мамин брат, взял меня с собой на суточную вахту на бункеровщик. В молодости дядя Вова был настоящим моряком и объездил весь мир. А теперь он работал в портофлоте.

Днем мы заправили топливом одно большое океанское судно на рейде Одессы. Я мог за всем наблюдать с мостика. Видел, как бункеровщик осторожно подходит к огромному судну. Как швартуется, как подсоединяют топливные шланги. И как происходит перекачка топлива. Пока судно заправлялось топливом, я старался его рассмотреть снизу вверх. Но из-за высокого борта почти ничего не было видно. Я пытался представить, откуда оно приехало и куда уйдет после Одессы. Может, в Америку? А может в Африку? На большее моей детской фантазии тогда не хватало.

После того как мы выдали всё топливо, наш бункеровщик отшланговался, отшвартовался и мы ушли на ближний рейд Одессы.