Наталья Казьмина - Свои и чужие. Статьи, рецензии, беседы

Наталья Юрьевна Казьмина

Свои и чужие. Статьи, рецензии, беседы

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверзшую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

…………………………

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет все – как будто бы под небом

И не было меня!

……………………………..

К вам всем – что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?! —

Я обращаюсь с требованьем веры

И с просьбой о любви.

© Казьмина Н.Ю. (наследники) идея, основной текст семейный фотоархив, 2015

© Орлова И.В., оформление, 2015

© «Прогресс-Традиция», 2015

Предисловие

Театр на рубеже… театр на грани… театр в расцвете… театр перед концом… театр в начале… Книги и статьи, посвященные театру в России конца XX века, плавно отошли на второй план, их сменили материалы о театре на рубеже веков, а после – о театре «нулевых» и даже «десятых» годов XXI столетия. В большей или меньшей степени они указывают на перемены, произошедшие в театральном мире, которые неизбежно следуют за переменами в стране, а иногда – как в любом искусстве – и предвосхищают их. Но вопреки уверениям некоторых исследователей течение театральной жизни непрерывно и новое наследует прошлому в той же мере, что и соотносит себя с творящимися здесь и сейчас переменами. Самое трудное – почувствовать эту непрерывность и попробовать найти нити, связывающие новое поколение театральных режиссеров и их работы с именами и спектаклями, которые уже стали (или вот-вот станут) частью истории театра. Попытаться заглянуть в будущее, продолжая искать и находить эти связи. Речь здесь идет не о голословных высказываниях молодых режиссеров, безо всяких оснований называющих учителями своих великих предшественников. Не о слишком общих, а потому и пустых словах о «кризисе старого театра», о «конце одной эпохи» и «расцвете нового, „разного" театра». Театральные критики и театроведы, подчиняясь какому-то нелепому закону сегодняшнего дня, хорошо заметному в бесконечных политических дебатах, все чаще готовы рассуждать на общие темы («кризис», «становление», «противостояние») в ущерб серьезному и глубокому анализу конкретного явления или события. А ведь только такой анализ может служить отправной точкой для серьезных выводов и обобщений. Чтобы поднимать вопросы о цензуре в искусстве, об отношениях театра и государства, о противостоянии классических и экспериментальных постановок, о десятках других животрепещущих и актуальных тем, нужно иметь на это право. Его можно заслужить только пристальным вниманием к театральному процессу, настоящим его исследованием и любовью к театру. Не мнимой беспристрастностью, с одной стороны, и не априорной ангажированностью, приверженностью к какому-то театральному направлению – с другой, а своим искренним и неравнодушным отношением к тому, как живет и меняется театр. Только тогда можно по-настоящему ощутить и понять течение театрального времени. Каждая статья, вошедшая в сборник Натальи Казьминой «Свои и чужие», – и об этом тоже.

Наталья Казьмина – известный театральный критик и историк театра. Ее не стало в 2011 году – неожиданная и невосполнимая потеря не только для близких и друзей, но и для тех, кто хоть немного знаком с ее статьями, кто привык сверять свои впечатления от театрального процесса с ее работами, с их чистым и честным «голосом». Наталья Казьмина – член Союза журналистов и Союза театральных деятелей России, старший научный сотрудник Государственного института искусствознания. Она работала в журналах «Театр», «Вопросы театра. Proscenium», а три последних года была завлитом Московского театра «Эрмитаж». Архив, оставшийся после ее ухода, огромен, хотя при жизни она так и не успела выпустить ни одной собственной книги. После кончины, при поддержке родственников, друзей и коллег, вышло два сборника: «Здравствуй и прощай» (2012) и «Грузинский пейзаж» (2013). Первый, состоящий из 33 статей, отобранных составителями, показал, прежде всего, широчайший диапазон тем, близких Наталье Казьминой, и непривычную по нынешним меркам глубину каждой из них. Второй сборник посвящен трем выдающимся грузинским режиссерам: М. Туманишвили, Р. Стуруа и Т. Чхеидзе, творчеством которых Наталья Казьмина занималась практически всю жизнь. Отдельно нужно упомянуть и книгу, вышедшую в 2014 году, над которой Наталья Казьмина работала в последние годы, но так и не успела завершить: «Что это было? Разговоры с Натальей Казьминой и без нее» – книга бесед с К. Гинкасом и Г. Яновской.

В основу нового сборника «Свои и чужие» лег план, написанный самой Натальей Казьминой и найденный в архиве после ее ухода. Он состоит из трех частей, каждая посвящена одному поколению режиссеров. Первая – знаменитым режиссерам второй половины XX века, ведущим мастерам – от О. Ефремова и Г. Товстоногова до А. Шапиро и М. Захарова. Вторая – о том поколении, про которое пускай и условно, но можно сказать словами Михаила Левитина: «родились после войны, поступили в школу после смерти Сталина, поступили в институт в хрущевскую оттепель и получили театр при Горбачеве». Герои этой части – А. Васильев, Л. Додин, К. Гинкас, Г. Яновская, В. Фокин, М. Левитин, Ю. Погребничко, А. Вилькин, Л. Рошкован. И наконец, третья часть посвящена «молодому поколению» (несмотря на то, что многим из них уже далеко за сорок) – режиссерам К. Серебренникову, Е. Гришковцу, А. Житинкину, Ю. Бутусову, Г. Дитятковскому, М. Карбаускису, М. Угарову, В. Панкову, И. Вырыпаеву, Л. Эренбургу, А. Праудину, В. Агееву.

Многие из театральных критиков держат подобный план в голове в надежде рано или поздно написать такую книгу. Наталья Казьмина заслужила это

право своими многочисленными работами, профессионализмом и искренней любовью к театру. Почти в каждой из своих работ она старалась не просто написать о том или ином спектакле или человеке, но протянуть ниточку через эту постановку в прошлое, связать воедино отдельные спектакли одного режиссера, понять контекст, в котором жил, живет и развивается театр или конкретный творец. В конце концов, понять, как десятки и сотни таких нитей образуют театральную картину нашего сегодняшнего дня. Все это делает каждый сборник ее работ не обычным театроведческим исследованием, а книгой, обязательной к прочтению любому театральному человеку, в особенности принадлежащему к молодому поколению.

«Театр признал, что в него пришло новое поколение» – с этих слов статьи «Кто держит пуговицу» фактически начинается книга, и они многое значат для всего сборника. Разделенная на два материала, статья послужила предисловием к первой и третьей частям книги. Важно не то, кого Наталья Казьмина выделила из молодых (статья была опубликована в «Вопросах театра» в 2004 году), интересно, как за прошедшие более чем десять лет кто-то из разряда «молодых» перешел в «мэтры», кто-то отошел на второй план, пришли новые… Еще не поколение, пока на слуху лишь отдельные имена. «Поколение» – это не только общий возраст, но и общие цели и задачи, общие позиции. «Новые театральные волонтеры… Легко вписываются в академические театры, но глотка свежего воздуха в их жизнь, по-моему, не приносят. Не изменяют театральную картину, а всего только оживляют пейзаж своим дозированным «авангардизмом», который исчерпывается порой суммой режиссерских приемов-кунштюков. Они ставят спектакли, похожие на яркие, эффектные клипы. Они делают шум и скандал. Но не делают спектакли-события. И куда быстрее прежних поколений усваивают „игру по правилам"».

Этим словам, как и самой статье, уже больше десяти лет. Но я впервые прочел их уже после ухода Натальи Казьминой, после начала моей работы в литературной части театра «Эрмитаж» в 2012 году. Я даже не был с ней знаком. Это одна из тех горьких несправедливостей, которая неизбежно сопутствует молодому поколению, вступающему в профессию. Наряду со счастливыми встречами, которые преподносит нам судьба, всегда присутствует горечь от «не успел», «не застал», «не поговорил»… Время – странная вещь.

Чаще бывает, что предисловия, подобные этому, пишутся людьми, которые хорошо знали и были близки автору. Но благодаря составителю сборника, Елене Васильевне Плетневой, эта честь досталась мне – человеку, который из-за одного только возраста ближе к будущим читателям этой книги. Очевидная и печальная истина заключается в том, что все меньше людей, читающих сочинения П.А. Маркова, Ю. Юзовского, Б.В. Алперса, H.A. Крымовой и других выдающихся театроведов, были знакомы лично с их авторами. Я просто один из читателей сборника Натальи Казьминой, для которого даже в старых ее статьях вдруг нашлись ответы на многие вопросы, волнующие меня сегодня. Именно поэтому я не удивлюсь, если прочту те слова о «режиссерах-волонтерах», «спектаклях-клипах», о «шуме и скандале» в свежем выпуске какого-нибудь театрального журнала или газеты. Вероятно, у меня только возникнет желание подчеркнуть условность и изменчивость некоторых понятий, например в словах о том, что молодые режиссеры «не делают спектакли-события». Сегодня стало гораздо труднее отличить спектакль-событие от «спектакля, назначенного событием» кем-нибудь из критиков, которым порой так хочется жить в эпоху свершений и прорывов молодой режиссуры, что события приходится «назначать» самим.