Дмитрий Медведев - Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929

Дмитрий Львович Медведев

Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929

© Медведев Д. Л., 2015

© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2016

Глава 1. Ранние годы

В мировую историю Уинстон Спенсер Черчилль вошел как видный государственный деятель, посвятивший свою долгую и насыщенную жизнь политике, взявший бразды правления в тяжелейшие годы мировой войны, возглавлявший более десяти министерств и ведомств, отвечавший за масштабные и долгосрочные преобразования в военной, социальной, финансовой и внешнеполитической сферах. В его полувековой карьере были и стремительные взлеты, и шокирующие падения; его деятельность отличали и гениальные прозрения, и банальные просчеты; его сопровождали и заслуженный успех, и унизительные поражения. От амбициозной юности и до умиротворенной старости он хотел оставить след в истории, никогда не пасуя перед неудачами, никогда не отступая перед трудностями, никогда не тушуясь перед препятствиями. С упорством, достойным уважения, и упрямством, подчас вызывавшим осуждение, он всегда стремился добиваться своего.

Его характер и личность, поступки и решения, оценки и мнения определялись совокупностью множества взаимозависимых и подчас трудноуловимых факторов. Но один из этих факторов выделяется больше остальных. Без его учета понимание личности Черчилля будет не только неполным, но и неправильным. Как и большинство сложных явлений, фактор этот нелегко описать и еще труднее формализовать. Но если все-таки взять на себя смелость и попытаться обрисовать его, то речь пойдет о своеобразном синтезе между любовью к слову и любовью к истории.

Рассмотрение личности Черчилля с этих позиций не ново. Еще его выдающиеся коллеги, как из мира политики, например премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945), так и из мира литературы, например Джордж Бернард Шоу (1856–1950), искренне полагали, что в историю их современник войдет не государственным деятелем, а литератором. Аналогичного мнения придерживаются и некоторые авторитетные историки, которые считают британского политика «великим писателем и оригинальным мыслителем»1.

И тем не менее освещение жизни знаменитого британца с этих позиций остается, как правило, за рамками большинства даже самых глубоких и детальных исследований. Отчасти это и понятно. В одной только политике достижения Черчилля были настолько обширными, что одновременно охватить все нюансы его деятельности не представляется возможным. Чего уж говорить о других сферах деятельности. Настоящая книга, посвященная мировоззрению Черчилля, восполняет этот пробел. В ней подробно рассмотрена работа политика над словом, его постижение истории, а также проанализировано его творческое мышление, в том числе связанное с занятиями живописью.

Для того чтобы лучше понять описанные ниже события и круг интересов Черчилля, особенно в части идейного наполнения его литературных трудов, необходимо сказать несколько слов о том, что значила для него история. Уж точно в его понимании она не была скучной хроникой далекого прошлого, запечатленного на пожелтевших страницах забытых и пыльных манускриптов. История представлялась ему живой субстанцией, которую наблюдаешь через призму пытливого ума, изучающего сохранившиеся источники. Более того, история была для него персонифицирована и всегда связана с выдающимися личностями. Последнее особенно важно, поскольку среди этих личностей были и его предки, формировавшие настоящее и определявшие будущее.

Сам Черчилль относился к неумеренным генеалогическим изысканиям с определенной долей иронии, считая: «Если погрузиться слишком глубоко, то обнаружишь, что все друг другу родственники и всё заканчивается на Адаме»2. Но в случае с нашим героем без генеалогии не обойтись. Тем более что он и сам это отлично понимал и в одном из своих интервью вполне искренне признался, что в обществе очень важно иметь известную фамилию и он счастлив быть Черчиллем3.

Еще бы! Согласно имеющимся данным, Черчилли вели родословную от Гитто де Лиона, младший сын которого, Вандриль де Лион, лорд де Курсиль, осенью 1066 года вступил на землю Туманного Альбиона в составе войск Вильгельма, герцога Нормандского (1027/1028– 1087) и принял участие в легендарном сражении при Гастингсе. Этот день – 14 октября 1066 года – стал решающим в истории Англии. Смертельное ранение короля Гарольда II Годвинсона (1022–1066), вызванное попаданием стрелы в правый глаз, не только оборвало жизнь последнего англосаксонского монарха, но и коренным образом изменило историю острова.

Пройдет больше девяти столетий, и Уинстон Черчилль, размышляя об этой «упорной битве», будет описывать, насколько драматично решалась судьба страны: «…англичане стояли так тесно, что раненых невозможно было унести, а мертвым не хватало места упасть на землю», победитель же и новый правитель Англии Вильгельм Завоеватель «сражался в первых рядах, потеряв под собой трех коней»4.

Бившемуся на стороне победителя Вандрилю де Лиону удалось выйти из боя целым и невредимым. Он остался жить на острове. Впоследствии его фамилия Курсиль (de Courcil) была изменена сначала на Чирчиль (de Chirchil), а по прошествии еще некоторого времени – на Черчилль (Churchill)5. В приходских книгах Броад-Клиста середины XII века можно найти имя Джоселина Черчилля6. Самым же известным представителем рода станет генерал-капитан Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо (1650–1722), не проигравший в своих кампаниях на континенте ни одного сражения.

Со смертью 1-го герцога Мальборо его потомки могли перестать носить фамилию Черчилль. Похоронив при жизни двоих сыновей, великий полководец не оставил после себя прямых наследников мужского пола. Все его владения и титул перешли старшей дочери Генриетте (1681–1733), а после кончины последней – ее племяннику Чарльзу Спенсеру (1706–1758).

Первые упоминания о Спенсерах (le Despenser) также приходятся на времена Вильгельма Завоевателя. Историк Джанет Дениелс полагает, что фамилия «Спенсер» происходит от старофранцузского despensier и означает «камердинер, распорядитель». Именно эту должность Роберт Деспенсер занимал при герцоге Нормандском7. Потомки Деспенсера осели в графстве Уорвикшир, зарабатывая разведением овец и продажей шерсти. Дела у Спенсеров шли успешно. Вначале они приобрели обширные владения в родном Уорвикшире, а затем стали владельцами поместья Элторп в соседнем графстве Нортгемптоншир. За богатством последовало и возведение в рыцарство королем Генрихом VIII Тюдором (1491–1547) в 1519 году.

На протяжении следующих пяти столетий Спенсеры неоднократно вписывали свои имена в массивный фолиант британской истории. Среди них были многочисленные главы министерств, включая 2-го графа Спенсера (1758–1834), возглавлявшего Адмиралтейство в эпоху Горацио Нельсона, а также 5-го графа Спенсера (1835–1910) – близкого друга Уильяма Юарта Гладстона (1809–1898), премьер-министра и дважды вице-короля Ирландии. Так что, приступая к написанию официальной биографии нашего героя, его сын Рандольф Черчилль не мог не воздать должное великому роду, поблагодарив своего современника и дальнего родственника Альберта Эдварда Джона, 7-го графа Спенсера (1892–1975) за «аккуратную организацию и изучение» бумаг семейного архива8. Эти слова благодарности прозвучат в середине 1960-х годов, когда еще ни Рандольф, ни 7-й граф Спенсер не знали, что на свет уже появилась леди, которая породнит Спенсеров с королевским домом Виндзоров, упрочив положение рода в национальной истории.

В отличие от богатых на достижения Спенсеров, Черчиллям повезло меньше. После того как Мальборо объединились с ними, эта фамилия почти исчезла из английской летописи. Правда, не навсегда. В мае 1817 года, спустя всего несколько месяцев после вступления в права наследования, 5-й герцог Мальборо (1766–1840) получил от короля Георга III (1738–1820) право «использовать фамилию Черчилль, вместе и после фамилии Спенсер». Столь широкий жест был сделан с целью «увековечить имя, которому его прославленный предок, 1-й герцог Джон Мальборо, придал непреходящий блеск длинной чередой выдающихся и героических побед»9.

Отныне потомки победителя битвы при Бленхейме (13 августа 1704 года) стали именовать себя Спенсер-Черчиллями, а их герб объединил геральдические символы обоих семейств: грифона (сказочный полулев-полуорел) Спенсеров и льва Черчиллей. Отец Уинстона не любил двойные фамилии, поэтому отбросил первую часть10. Что же до его отпрыска, то он войдет в историю как Спенсер Черчилль, хотя в начале жизненного пути двойная фамилия больше доставляла неудобств, чем вселяла гордость за принадлежность к известному роду. Записанный в школе под двойной фамилией, Уинстон оказался в самом конце списка учеников, что немало уязвило его развитое не по годам самолюбие. Не стоит удивляться, что свои письма родителям он сознательно подписывал как «Уинстон С. Черчилль» и никогда – как «Спенсер Черчилль». Он даже пообещал отцу, что в следующем семестре постарается восстановить статус-кво, «взяв себе правильное имя»11. Однако ни в следующем, ни в последующих семестрах избавиться от двойной фамилии ему не удастся, и в архиве школы он останется под литерой «S»12. Со временем ситуация немного изменится, и Черчилль не только смирится с двойной фамилией, но и станет использовать ее в своих целях, особенно когда речь будет идти о сохранении статуса инкогнито13.