По дорогам сказки - Ганс Христиан Андерсен
Долго брели они так по равнинам и холмам, по дорогам, дорожкам и тропинкам. И наконец тропинка вывела их в сень густого леса.
Они сели отдохнуть под старым дубом, и королевна спросила, невольно залюбовавшись тенистыми деревьями:
⠀⠀ ⠀⠀
— Чей это лес закрыл небесный свод?
— Владеет им король Дроздобород.
А если б ты была его женой —
То был бы твой.
⠀⠀ ⠀⠀
Королевна задумалась, а потом вздохнула и прошептала:
⠀⠀ ⠀⠀
— Ах, кабы мне дана была свобода,
Я стала бы женой Дроздоборода…
⠀⠀ ⠀⠀
Музыкант искоса поглядел на неё, но ничего не сказал. Они пошли дальше.
И вот перед ними — полноводная река, а вдоль берега стелется свежий, сочный луг.
Королевна опять спросила:
⠀⠀ ⠀⠀
— Чей этот луг над гладью синих вод?
— Владеет им король Дроздобород.
А если б ты была его женой —
То был бы твой.
⠀⠀ ⠀⠀
— Ах, — сказала королевна, глотая слёзы. —
⠀⠀ ⠀⠀
Будь мне возвращена моя свобода,
Я стала бы женой Дроздоборода!
⠀⠀ ⠀⠀
Музыкант нахмурился, покачал головой, но и тут ничего не сказал ей. И они опять пошли дальше.
Когда солнце стало опускаться за холмами, королевна и нищий музыкант подошли к стенам большого богатого города. Над золотыми тяжёлыми воротами возвышалась круглая башня.
Королевна спросила:
⠀⠀ ⠀⠀
— Чей это город с башней у ворот?
— Владеет им король Дроздобород.
А если б ты была его женой —
То был бы твой!
⠀⠀ ⠀⠀
Тут королевна не выдержала. Она горько заплакала и воскликнула, ломая руки:
⠀⠀ ⠀⠀
— Вернись ко мне опять моя свобода —
Я стала бы женой Дроздоборода!..
⠀⠀ ⠀⠀
Музыкант рассердился.
— Слушай-ка, голубушка! — сказал он. — Не больно-то мне по вкусу, что ты на каждом слове поминаешь другого и жалеешь, что не пошла за него замуж. А я-то что же, недостаточно хорош для тебя?
Королевна притихла. Не обменявшись ни одним словом, они прошли через весь город и остановились на самой окраине, около маленького, вросшего в землю домика. Сердце дрогнуло в груди у королевны. Она поглядела на домик, на мужа и робко спросила:
⠀⠀ ⠀⠀
— Чей это домик, старый и кривой?
— Он мой и твой!
⠀⠀ ⠀⠀
— ответил с гордостью музыкант и отворил покосившуюся дверь. — Здесь мы с тобою будем жить. Входи!
Ей пришлось наклониться, чтобы, переступая через порог, не удариться головой о низкую притолоку.
— А где же слуги? — спросила королевна, поглядев по сторонам.
— Какие там слуги! — ответил нищий. — Что понадобится, сделаешь сама. Вот разведи-ка огонёк, поставь воду да приготовь мне чего-нибудь поесть. Я изрядно устал.
Но королевна не имела ни малейшего понятия о том, как разводят огонь и стряпают, и музыканту пришлось самому приложить ко всему руки, чтобы дело кое-как пошло на лад.
Наконец скудный ужин поспел. Они поели и легли отдохнуть.
А на другой день нищий ни свет ни заря поднял с постели бедную королевну.
— Вставай, хозяюшка, некогда нежиться! Никто за тебя работать не станет!
Так прожили они дня два, ни шатко ни валко, и мало-помалу все припасы бедного музыканта подошли к концу.
— Ну, жена, — сказал он, — хорошенького понемножку. Это безделье не доведёт нас до добра. Мы с тобой только проедаемся, а зарабатывать ничего не зарабатываем. Начни-ка ты хоть корзинки плести, что ли… Прибыль от этого небольшая, да зато и труд не велик.
Он пошёл в лес, нарезал ивняку и принёс домой целую вязанку.
Королевна принялась плести корзины, но жёсткие прутья не слушались её. Они не хотели ни сгибаться, ни переплетаться и только исцарапали да покололи её белые ручки.
— Так! — сказал муж, поглядев на её работу. — Вижу, что это дело не для таких белоручек, как ты. Садись-ка лучше прясть. Авось хоть на это у тебя хватит ума да уменья.
Она села за прялку, но грубая нитка врезалась в нежные пальцы, и кровь капала с них так же часто, как слёзы из её глаз.
— Чистое наказанье с тобой! — сказал муж. — Ну посуди сама — на что ты годишься!.. Попробовать, что ли, торговать горшками да всякими там глиняными чашками-плошками?.. Будешь сидеть на рынке, моргать глазами и получать денежки.
«Ах, — подумала королевна, — что, если кто-нибудь из нашего королевства приедет в этот город, придёт на площадь и увидит, что я сижу на рынке и торгую горшками!.* Как они будут смеяться надо мной!»
Но делать было нечего. Либо помирай с голоду, либо соглашайся на всё. И королевна согласилась.
Сначала торговля пошла славно. Люди нарасхват брали горшки у прекрасной торговки и платили ей, не торгуясь, всё, что она ни запрашивала. Мало того, иные давали ей деньги да ещё в придачу только что купленные горшки.
Так жили они до тех пор, пока все чашки и плошки до последней не были распроданы. А потом муж снова закупил целый воз глиняной посуды. Королевна уселась на рыночной площади, возле дороги, расставила вокруг свой товар и приготовилась торговать.
Как вдруг, откуда ни возьмись, какой-то пьяный гусар на горячем коне вихрем вылетел из-за угла и пронёсся прямо по горшкам, оставив за собою облако пыли да груду битых черепков.
Королевна залилась слезами.
— Ах, как мне достанется! — в страхе приговаривала она, перебирая остатки растоптанной посуды. — Ах, что теперь скажет мой муж!..
Она побежала домой и, плача, рассказала ему о своём несчастье.
— Да кто же садится с глиняной посудой на рынке с краю, у проезжей дороги!.. — сказал муж. — Ну ладно!.. Полно реветь! Я отлично вижу, что ты не годишься ни для какой порядочной работы. Нынче я был в королевском замке и спросил там на кухне, не нужна ли им судомойка. Говорят — нужна. Собирай-ся-ка! Я отведу тебя в замок и пристрою к месту. Будешь, по крайней мере, сыта.
Так прекрасная королевна стала судомойкой. Она была теперь на посылках у повара и делала самую чёрную работу. В глубокие карманы своего большого фартука она засунула по горшочку и складывала туда остатки кушаний, достававшиеся на её долю. А вечером уносила эти горшочки домой, чтобы поужинать
