Мисс Ведьма - Ибботсон Ева
Но внезапно все застыли, как по команде. Откуда-то, будто из подземных глубин, донесся зловещий гул. Затряслась, задрожала земля, и под обломком скалы разверзлась огромная трещина.
– Землетрясение! – закричала Мейбл Рэк, и ведьмы, дрожа от страха, повалились на землю.
Прогремел оглушительный раскат грома, и небо пронзила вспышка молнии, такая яркая, что на миг стало светло как днем.
– Гром раньше молнии! – всхлипнула матушка Бладворт и принялась колотиться седой головой о землю.
Поляну окутал туман – плотный, желтый, удушливый. Повеяло холодом, вокруг не было видно ни зги.
– Пришел конец света! – возвестила Этель Фидбэг.
– Близится неотвратимая смерть! – Нора Шаутер зарыдала.
Лишь Белладонна не потеряла присутствия духа и успокаивала перепуганных компаньонов.
Туман рассеялся так же внезапно, как и появился. Раздался последний раскат грома – и ведьмы замерли в изумлении. На вершине обломка скалы стоял колдун столь величественный и неотразимый, что у них перехватило дыхание.
Арриман долго продумывал свой наряд. На нем развевалась мантия, расшитая планетами и созвездиями, шаровары были из золотой парчи, а голову украшали не обычные рожки, но ветвистые оленьи рога, которые Лестер ловко укрепил у него за ушами. Дьявольский разлет бровей, закрученные вверх усы и золотистое сияние, окружавшее колдуна со всех сторон, дополняли картину, от которой нельзя было оторвать глаз.
– Приветствую вас, о горластые ведьмы, избранницы тьмы! – разнесся по поляне громовой голос.
– Приветствуем тебя, – хором хрюкнули ведь мы, медленно поднимаясь с земли.
Арриман не видел Белладонну, скрытую от него колючими деревьями, зато он прекрасно разглядел Мейбл Рэк со съехавшим на глаз морским слизнем и Этель Фидбэг, у которой к подбородку прилипло галочье перо. Увидел он и матушку Бладворт, и близнецов Шаутер, а потому ему захотелось немедленно ретироваться. Колдун стал спускаться со скалы.
– Успокойтесь, сэр, – проговорил снизу мистер Лидбеттер. В руках он держал стопку бумаг.
– Не в правилах Канкеров отступать, – сказал Лестер, кладя увесистую руку на плечо хозяину.
Сбежать не удалось, и Арриман неохотно вернулся на прежнее место. Между тем среди ведьм росло оживление. До них наконец дошло, что им явился сам Великий Колдун Севера, которого никто не видел вот уже много-много лет и чья мощь не имела себе равных.
– Знайте же, – храбро продолжил Арриман, – я – Арриман Ужасный, Светоненавистник, Погубитель Прекрасного.
– Знаем, – дружно прохрипели ведьмы. – Мы знаем Арримана Ужасного.
– Знайте также, что, повинуясь пророчеству цыганки Эсмеральды, я девятьсот и еще девяносто дней ждал пришествия нового повелителя Даркингтон-холла. – Тут его ноздри уловили запашок навоза от резиновых сапог Этель Фидбэг, и он попятился.
– Соберитесь, сэр, – прозвучал из темноты голос Лестера, и Арриман через силу сказал:
– Знайте также, что, устав ждать означенного колдуна, я, Арриман Фредерик Канкер, решил найти себе жену.
Возбуждение ведьм достигло предела. Они переговаривались, толкали друг друга и хихикали: всем было известно, что Арриман дал обет безбрачия. И только Белладонна одиноко стояла в тени деревьев, не сводя задумчивых васильковых глаз с Великого Мага.
– Знайте же, – продолжил Арриман, стараясь говорить уверенно. – В жены я задумал взять одну из ведьм Тодкастера, и ведьма та будет править… – Голос его сорвался. – Все, больше не могу, – пробормотал он. В ярком всполохе костра он заметил облепленные мухами усики матушки Бладворт.
– Обратного пути нет, сэр, – тихо сказал мистер Лидбеттер. Но оба, и секретарь, и людоед, наблюдавшие за ведьмами из-за скалы, были разочарованы. Они и не подозревали, что дела в Тодкастере так плохи.
Собравшись с духом, Арриман выдавил сквозь зубы:
– Знайте же, что для выбора суженой я устраиваю в своем поместье Даркингтон-холл грандиозный турнир, и будет он длиться всю неделю перед мрачным Хэллоуином. И знайте же, что та из вас, кто покажет самое жестокое, самое темное и самое сильное колдовство, станет моей женой.
Что тут началось! Арриман дождался, когда стихнет квохтанье, визг и икота, и объявил:
– Мой секретарь, мистер Лидбеттер, расскажет вам о правилах турнира. И помните, – он высоко вскинул руки, – я жду от вас мощи, злодейства и страшных чар. Да здравствует тьма!
И со вздохом облегчения Арриман растворился в воздухе.
Дождавшись, когда ведьмы вновь утихомирятся, мистер Лидбеттер вышел из-за скалы и раздал им анкеты для участия в турнире. Матушка Бладворт, не умевшая читать, перевернула свой листок вверх ногами, а близнецы Шаутер завели спор о том, сколько дней осталось до Хэллоуина.
– А что же та леди не подходит к нам? – спросил мистер Лидбеттер, заметивший меж деревьев слабое сияние от волос Белладонны.
– Не обращай на нее внимания, – ответила Нэнси Шаутер.
– Она не такая, как мы, – добавила ее сестра.
– И все-таки она тоже ведьма, – возразила матушка Бладворт, выплюнув изо рта пару мух. Только она и находила иногда для Белладонны ласковое слово.
Мистер Лидбеттер направился к деревцам, где Белладонна все никак не могла успокоить компаньонов. Он представился и, немного помолчав, проговорил:
– Мои искренние соболезнования.
С первого взгляда секретарь понял, в чем несчастье этой ведьмы. Корноухая летучая мышь нежно прижалась к волосам Белладонны, куры уютно устроились у ее ног, а вокруг разливался аромат луговых примул…
– Ты… всегда была… как бы это сказать?…
– Белой? – помогла ему Белладонна. – С самого рождения.
– И ничего нельзя поделать?
Белладонна грустно покачала головой:
– Я все испробовала.
– Значит, ты не будешь участвовать в турнире?
Белладонна снова покачала головой.
– Зачем? Вы же слышали его слова: «Да здравствует тьма!» – Подобно колдунам, ведьмы не умеют плакать, но глаза ее стали еще больше от тоски. – Скажите, он действительно так… великолепен, как кажется?
Мистер Лидбеттер задумался. В воображении мелькали разные картины. Вот Арриман рвет и мечет, потеряв подтяжки. Вот он, усмехаясь, запускает в ванну электрических угрей. Вот он выписывает двенадцать вонючих эму для зоопарка и поручает открыть ящики своему секретарю… Но в поступках Арримана не было ни капли мелочности или малодушия, и мистер Лидбеттер честно ответил:
– Он джентльмен. Настоящий джентльмен.
– Я так и подумала, – сказала Белладонна и вздохнула.
– Я все же оставлю тебе анкету, на случай если ты передумаешь, – сказал мистер Лидбеттер. – И не могла бы ты проследить, чтобы мисс Свомп – так, кажется, ее зовут – получила свой экземпляр? – Он повернулся, собираясь уходить, но вдруг добавил: – Через минуту я исчезну. По крайней мере, очень на это рассчитываю. Я не наделен волшебной силой, так что вся надежда на память Великого Мага. Но когда я все же исчезну, на камне появятся подарки, по одному для каждой ведьмы. Не забудь забрать свой.
– Большое спасибо, – сказала Белладонна. И застенчиво добавила: – Простите, если я покажусь вам бестактной, но, когда вы повернулись, я вдруг подумала, как вам идет хвостик. Большинство джентльменов со спины выглядят несколько плоско и неинтересно.
Мистер Лидбеттер был растроган.
– Благодарю, моя милая, это так любезно с твоей стороны. Конечно, в лунном свете он выглядит симпатичнее. Днем у него немного неказистый вид.
Секретарь признательно сжал ладошку Белладонны. Ему вдруг почему-то захотелось рассказать ей о своем детстве, о страшном потрясении, которое он испытал, узнав, что отличается от других мальчиков, но в это мгновение Арриман вспомнил про своего секретаря. И мистер Лидбеттер растворился в легком облачке дыма.
В ту же секунду ведьмы необычайно оживились.
– Глядите! На камне что-то лежит!
– Там что-то блестит!
В следующее мгновение они уже выхватывали друг у друга зеркальца овальной формы, очень красивые, в рамке из драгоценных камней. Но в них, отражались не уродливые лица ведьм. Во всех зеркальцах они видели могущественного Арримана, его пылающие глаза, изогнутый нос и пышные усы. Более того, зеркала показывали, чем Арриман занят в данную секунду, чтобы ведьмы могли узнать его привычки, а победительница – подготовиться к тому, что ее ожидает в Даркингтон-холле.
