Сказки Франции - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Эдуард Лабуле
Пер. К. Яковенко
Фраголетта
1
В окрестностях Мантуи жила сиротка, уже большая девочка, ходившая каждое утро с книжками и корзинкой в школу. Школа находилась недалеко, но дойти до нее нельзя было скоро, так как дорога, по которой приходилось идти, была обсажена кустарником и деревьями, покрытыми, смотря по времени года, цветами или плодами, бабочками и птицами. Как не останавливаться перед такими диковинками!
Однажды наша школьница увидала в чашечке шиповника такую красивую голубую бабочку, какой никогда ещё не видала. Затаив дыхание, она встала на цыпочки, тихонько подняла руку и… бабочка проскользнула у неё между пальцев. Беззаботно порхая направо и налево, она села немного выше, на откосе дороги.
Девочка побежала за ней; бабочка улетела, присела на цветок и снова полетела, чтоб сесть на другой цветок, и опять улететь. Таким образом, она завела охотницу на самую верхушку откоса, к большому огороженному месту, пользовавшемуся дурной славой. Ходили слухи, что здесь в прекрасные весенние вечера волшебницы водят хороводы, а в тёмные зимние ночи колдуньи устраивают свои бесовские сборища. Хотя стены во многих местах разрушились и засыпали своими обломками ров, ни одна христианская душа не решалась зайти в это проклятое место.
Но бабочки не имеют предрассудков, а дети похожи на бабочек.
Наша путешественница с голубыми крыльями полетела без церемонии в этот сад, походивший на первобытный лес, а за ней последовала и увлечённая преследованием девочка. Но едва только она миновала кустарник, как остановилась и вскрикнула от удивления. Перед ней был луг, окаймлённый высокими деревьями и усеянный красными и белыми точками, которые пестрели на зелени. Это была земляника, покрытая цветами и ягодами, земляника без хозяина, просившаяся в руки каждому, кто захотел бы воспользоваться заброшенным богатством. Прощайте, бабочки! Наша школьница встала на колени и менее чем в четверть часа набрала целую корзинку ягод. Потом она бросилась бежать и явилась в школу, запыхавшаяся, краснее набранной земляники. Её побранили за то, что она опоздала, но она была так счастлива и горда, что ничего не слыхала. Вот и проповедуйте правила завоевателям!
Когда настало время завтрака, девочка поделилась своим сокровищем с маленькими подругами, которые наперерыв удивлялись её храбрости и счастью. Она была похожа на королеву среди толпы придворных. К довершению торжества, её назвали Фраголеттой, что значит по-французски "земляничка". Это прозвище осталось за ней на всю жизнь; по крайней мере, под этим именем она известна в истории.
Сказать по правде, некоторые робкие девочки не могли противостоять влиянию предрассудков. Лакомясь земляникой, они спрашивали: не значит ли это — искушать дьявола таким вторжением к нему и обворовыванием? Но этот бесполезный ропот терялся в шуме победы; их никто не слушал.
Дальнейший рассказ покажет, что их напрасно не слушали. Фраголетта, опьянённая своим счастьем и славой, снова отправилась в проклятое место и кончила тем, что стала считать себя его хозяйкой. Она говорила, что это место заброшено, все плоды предоставлены на съедение дроздам и синицам, и христианка имеет на них никак не меньшее право, чем птицы.
Но однажды, собирая по обыкновению ягоды, Фраголетта получила такой сильный удар по голове, что упала на траву.
— А! Я поймала тебя, воровка! — раздался чей-то страшный голос. — Ты за это поплатишься.
Ошеломлённая Фраголетта попыталась встать и увидела перед собой такое лицо, один вид которого заставил её похолодеть от ужаса. Это была высокая, худая, жёлтая, морщинистая старуха с красными глазами и носом наподобие клюва коршуна; из её кровожадного рта торчали два зуба, длиннее и острее, чем клыки у кабана.
Фраголетта попробовала пробормотать извинение, но старуха (она была колдунья и вдобавок людоедка), не удостоила даже выслушать её. Она связала ей назад руки, обмотала семь раз вокруг пояса верёвку, сделала петлю и продела в неё палку от громадной метлы, которой только что ударила ребёнка.
Потом колдунья произнесла на своём бесовском языке несколько тех ужасных слов, от которых содрогается небо и трепещет земля, села верхом на метлу и взвилась стрелой на воздух, увлекая за собой несчастную Фраголетту, висевшую в пространстве, как паук на паутине.
Если бы её учили географии, она могла бы полюбоваться на развернувшуюся перед её глазами чудную картину: перед ней была Италия, окаймлённая снежными Альпами и голубым морем и прорезанная зеленеющим хребтом Аппенинских гор. Но в то время женщины занимались дома пряжей и не интересовались тем, что делается в Китае и Перу. География была им не нужна. Кроме того бедная девочка слишком боялась, чтобы решиться открыть глаза. Она пролетела над Везувием и Этной, не видав ничего, и когда волшебная метла принесла её на землю, в чащу леса на острове Сицилия, она была полумертва от страха.
— Вставай, маленькая разбойница, — сказала колдунья, хватая её за волосы. — Ты — моя теперь. Принимайся-ка за работу. Ступай, накрой стол в столовой. С каким удовольствием я бы тебя съела, если бы ты не была так худа, — прибавила она, ощупывая ей руки. — Но у меня живо толстеют, и ты ничего не потеряешь, если подождёшь своей очереди.
Сказав эту зловещую шутку, она открыла громадный рот и облизала губы с такой улыбкой, от которой у бедной Фраголетты пробежал мороз по коже. Легко себе представить, что за обедом было не очень весело. Старуха ела с большим аппетитом жаркое из кошки, студень из мышей и компот из репы; Фраголетта погрызла корку хлеба и вся в слезах легла на жёсткий соломенный тюфяк, брошенный для неё в углу. К счастью, она была в таком возрасте, когда сон сильнее горя, и тотчас же заснула.
2
На другой же день после этого печального происшествия началась неволя Фраголетты. Каждое утро она должна была меети и натирать полы во всем доме, готовить обед, прислуживать за столом, мыть посуду и, что было хуже всего, помогать во время туалета своей ужасной госпоже. Фраголетта мучилась по целым часам, завивая три волоса, оставшиеся на голове колдуньи. После этого нужно было чистить ее два больших зуба, пудрить и румянить её и налеплять мушки. Бедняжка считала себя счастливой, если в течение всей этой процедуры отделывалась тремя или четырьмя пощёчинами.
Но, несмотря на такую суровую жизнь, Фраголетта с каждым днём росла и хорошела, хотя и не делалась лучше; она не принадлежала к числу тех добрых существ, которые принимают удары, целуя наносящую их руку. Нет, кровь её кипела; она мечтала только о мести. Старуха это замечала;
