На берегу Тёмного моря - Эндрю Питерсон
Джаннер с облегчением выдохнул. Кивок Нии означал, что Сларб не возвращался. Значит, жизнь вновь потечёт привычным неспешным ходом. Как ни странно, Джаннер обрадовался.
Однако у него ещё оставались кое-какие вопросы – главным образом, про долговязого человека с носками на руках, который в ту самую минуту кубарем катался в уличной пыли. Джаннер ещё никогда так внимательно не разглядывал Пита. Раньше тот привлекал внимание мальчика, только если вприпрыжку бежал по городку с палкой в зубах или жонглировал ведёрками, стоя на краю утёса. А теперь Джаннер, наблюдая за ним, задумался.
– Расскажи нам про дом на дереве, – попросил он сестру, глядя на Пита.
– И про запах, – добавил Тинк.
– И про книги.
Лили с досадой посмотрела на братьев.
Джаннер велел младшим сесть на пол у окна – оттуда можно было украдкой наблюдать за Питом. Малыш, оставшийся на улице, вилял хвостом и смотрел на дверь, терпеливо ожидая Лили.
– Пит что-нибудь говорил? – спросил Тинк, кусая тянучку.
– Я же вам уже всё рассказала, – произнесла Лили точно таким же тоном, каким защищала Малыша, пока тот не научился справлять нужду во дворе. – Когда мы поднялись по верёвочной лестнице, Пит сказал, что мне ничего не грозит. А всё остальное время просто сидел в уголке, словно боялся меня, и наматывал на запястье верёвочку. Я пыталась с ним заговорить, но он так и не ответил. Он покачивался и что-то напевал – такой красивой песенки я в жизни не слышала. Я задремала и, наверное, заснула. А потом услышала ужасный вопль.
– Это была дигла, – сказал Тинк.
– Да. Я увидела дедушку и окликнула его, а Пит отнёс меня вниз. Дедушке, кажется, это не понравилось, но всё-таки он сказал Питу спасибо. А потом мы быстро уехали.
– А что за книги были у Пита? – спросил Джаннер.
Лили раздражённо вздохнула:
– Не знаю. В кожаных переплётах с рисунками. Ещё в углу стоял старый сундук и лежала куча какого-то хлама. Я почти сразу заснула… – и девочка с улыбкой добавила: – Он накрыл меня одеялом.
Тинк шёпотом спросил:
– А ты, случайно, не запомнила дорогу к дому на дереве?
Лили посмотрела на брата как на сумасшедшего:
– Я бы тебе всё равно не сказала. Дедушка приехал верхом, и то на него напали глат и дигла. А вдруг бы на него набросилась клыкастая корова? Это очень-очень далеко. Не говори глупостей.
– Я же туда не собираюсь, – заметил Тинк, жуя тянучку.
– А зачем ты тогда спросил?
Брат пожал плечами.
Джаннер молча смотрел в сторону леса.
– О чём ты думаешь? – спросила Лили.
Джаннер ответил не сразу.
– Пит уже дважды пришёл к нам на помощь – сначала в том переулке, теперь в лесу. Кажется, он за нами присматривает.
– Мы не знаем точно, кто спас нас от Клыков в переулке, – возразила Лили, взглянув на потолок, и понизила голос: – Это мог быть Зузаб. Это мог быть вообще кто угодно!
Джаннер посмотрел в окно и увидел, как Пит закатился за угол парикмахерской Дж. Птица.
– Я просто хочу сказать, что это как-то странно.
– Лили, а как далеко находилась дигла, когда Пит бросил в неё камнем? – спросил Тинк.
– Ну… может быть… – Лили прищурилась, – как отсюда до тюрьмы.
– Я знаю кое-что ещё, – прошептал Джаннер. – В ту ночь, когда нас выпустили из тюрьмы, я слышал, как разговаривали мама и дедушка. Похоже, они знают, кто нам помог… просто не хотят говорить.
– Смотрите! – воскликнула Лили и указала за окно, на Подо, который шагал по Главной улице.
Старик шёл ровным шагом, размахивая руками и зловеще хмурясь. Остановившись, он посмотрел по сторонам и повернул в узкий переулок за парикмахерской – тот самый, где скрылся Пит.
– Куда это он? – спросил Джаннер, глядя в окно поверх голов Тинка и Лили.
В следующее мгновение из-за угла, рыдая как ребёнок, выскочил Пит Носок. Лицо у него было окровавлено. Он бежал словно испуганное животное, и у Лили сжалось сердце.
Подо вышел из переулка, отряхнулся и зашагал в сторону дома.
– Ничего не понимаю! – сказал Джаннер. – Дедушка просто взял и врезал ему?
– Я пойду за ним, – заявил Тинк, глядя вслед Питу.
– Нет! – крикнула Лили.
– Я пойду за Питом, – повторил Тинк, вытирая липкие руки о рубашку. – Сидите здесь, если хотите, но я выясню, куда он пошёл. – И прежде чем его успели остановить, мальчик выскочил на улицу.
– Тинк! – закричал вдогонку Джаннер. – Стой!
Но тот не слушал.
– Вставай, – сердито сказал Джаннер сестре. – Надо его догнать.
– А господин Ритип? – спросила Лили.
Джаннер остановился:
– Подожди… – Он зашагал по проходу, который, вполне возможно, вёл в кабинет Оскара, и вернулся через пять минут, тяжело дыша. – Идём. Я сказал ему, что мы закончили и уходим. Он даже не оторвался от книги.
– Но…
– Да, я знаю, что это глупо, но я не могу отпустить Тинка одного. Нам нельзя разлучаться, – Джаннер протянул Лили костыль и придержал для неё дверь. – Если хочешь, сама попробуй его отговорить, но ты же знаешь, какой он упрямый. Он всё равно пойдёт за Питом, с нами или без нас.
Когда они нагнали Тинка, тот выглядывал из-за угла «Единственной гостиницы».
– А я думал, вы остались, – сказал он, подмигнув.
– Зря ты это, Тинк, – сказала Лили. – Мама велела…
– Вон он, – перебил Тинк, сорвался с места и припустил по Дрожливому переулку.
Малыш, которому тоже не терпелось броситься в погоню, заскулил.
Джаннер покорно вздохнул и протянул сестре руку:
– Ладно, пошли.
33. Мосты и ветви
Тинк бежал вверх по холму, мимо последних глибвудских домов, Джаннер, Лили и Малыш следовали за ним. Стараясь не упускать из виду проблеск седых волос Пита среди зарослей, Тинк прибавлял шагу, чтобы не потерять его.
Джаннеру не нравилась близость леса. До поместья Анкльджелли было ещё далеко, но заросли сгущались, и Джаннер забеспокоился.
Через несколько минут Тинк остановился в дубовой рощице, возле заброшенного дома – обгоревшего и без крыши. Джаннер и Лили поравнялись с братом, и некоторое время все трое стояли на пыльной дороге, тяжело дыша.
– Ты его видишь? – спросил Джаннер, надеясь, что они потеряли Пита.
Дети стали вглядываться в заросли, окружающие дом.
– Пошли обратно, – сказал Джаннер, тревожно озираясь. – Ты, кажется, забыл наше приключение сам знаешь где.
– Что? – спросила Лили.
– В поместье? – уточнил Тинк, разглядывая двор в поисках Пита. – Ну что ты, это совсем другое дело. И потом, – добавил он, покосившись на брата, – если Пит нас защищает, нам
