Руки прочь от Миссисипи - Корнелия Функе
— Она совсем успокоилась, — заметил Лео.
Эмма ещё раз похлопала Мисси по шее, затем осторожно вставила ногу в стремя. Мисси с любопытством повернула к ней голову, но осталась стоять всё так же смирно. Эмма глубоко вдохнула — и вскочила в седло. Миссисипи отступила на полшага, встряхнула гривой — бубенчики Клипербуша так и зазвенели — и ткнулась в Лео мордой.
— Тпру! — сказал он и бросил поводья Эмме. — Кажется, она принимает твоё предложение.
Осторожно подтянув поводья, Эмма сжала бёдрами бока Миссисипи и направила её к калитке выгона. Кобыла плавно прошествовала по низкой траве — мимо Макса, застывшего с разинутым ртом, мимо спавшего у ворот Пучка — на деревенскую дорогу.
— Бог ты мой! — При виде Эммы Эльсбет Докенфус от испуга чуть не выронила садовые ножницы. Её радио стояло на садовой ограде и громыхало так, что ещё и в автомастерской Проске слышно было.
Миссисипи шарахнулась в сторону и отказалась идти дальше.
— Спокойно, Мисси, спокойно! — Чуть сильнее натянув поводья и легонько сжав бока кобылы, Эмма провела её мимо Эльсбет и орущего радио. Потом она направила Мисси по узкой дороге к деревенскому пруду.
Эмме почти не нужно было управлять. Кобыла сама трусила по тому же пути, который с нею всегда проезжал Клипербуш: кружок вокруг деревенского пруда, мимо булочной родителей Макса и Лео, мимо автобусной остановки и дальше по деревенской дороге мимо лежащих вдоль неё крестьянских хозяйств.
Копыта Миссисипи стучали по неровному асфальту. Эмма чувствовала себя чудесно, так чудесно, как никогда в жизни. Задрав голову к небу, она смотрела вслед проносившимся облакам и представляла себе, что находится совсем не здесь, а в дикой, бескрайней стране, по которой они с Миссисипи едут дни напролёт, не встречая по пути ни единой человеческой души.
С небес на землю Эмму внезапно вернуло сердитое гавканье собаки. Широко расставив лапы, посреди дороги стоял пёсик и лаял до хрипоты. Сам он был едва ли крупнее кролика, но Мисси снова шарахнулась в сторону, и заставить её пройти мимо этого маленького чудовища никак не удавалось.
Эмма знала собаку. Она принадлежала зятю толстой Генриетты и облаивала всякого, кто приближался к их двору. Эмма не переставала удивляться тому, что в лавке у Генриетты всё равно всегда было полно народу.
— Цопо, фу! — прикрикнула она на собачонку, кинула ей несколько собачьих сухариков и, натянув поводья, направила взбудораженную Мисси к дому Генриетты.
Прямо за ним возле сада стояла машина Долли.
Эмма подъехала к забору, ослабила поводья и позволила Миссисипи сунуть нос в Генриеттины розы. Долли и Генриетта были настолько погружены в свои карты, что поначалу даже и не заметили Эмму. Одна Альма подняла голову и, увидев девочку на спине Миссисипи, от испуга уронила в свой херес печеньку.
— Долли! — вскрикнула она. — Долли, да погляди же ты! — Она закрыла глаза руками. — Ой, не могу на это смотреть.
— Боже мой, Альма! — Долли не отрывала взгляд от своих карт. — Что у тебя опять стряслось? Шмель в херес угодил?
Эмма широко улыбнулась. Мисси вытянула шею ещё немного дальше за забор, принюхалась к розовым бутонам и фыркнула.
Теперь и Долли с Генриеттой подняли головы.
— Эмма! — удивлённо воскликнула Долли. В её взгляде промелькнул-таки лёгкий испуг.
— Не рановато ли ей, такой молоденькой, себе шею ломать? — поинтересовалась Генриетта и, подняв на вилке кусок торта, отправила его в рот.
— Долли, ты ей это позволила? — затаив дыхание, спросила Альма.
Долли нахмурила лоб.
— Боюсь, что я сама же и навела её на эту мысль.
Эмма заулыбалась ещё шире.
— Ну ладно. Я поеду дальше. Просто хотела поздороваться.
— Пожалуйста, не выезжай на шоссе, — попросила Долли и снова уткнулась в свои карты. — Я не знаю, как Миссисипи будет реагировать на лихачей. А то носятся там всякие…
— Хорошо! — ответила Эмма. — Я всё равно собиралась только ещё разок объехать пруд.
— Вот что: будь милой бабушкой и передай это внучке. — Генриетта отрезала кусок торта, завернула в салфетку и придвинула к Долли. — Ребёнок, поди, оголодал уже, при твоих-то поварских талантах. — Она подмигнула Эмме. — Только убери лошадь от моих роз, ладно?
— Ой, Генриетта, извини, — пробормотала Эмма и поскорее оттянула Миссисипи назад.
Но Генриетта только рассмеялась.
— Ах, да что там. Лошадь Клипербуша всегда безумно обожала бутоны роз. А её хозяин так же безумно обожал мой торт.
— Это точно, — сказала Долли. — Слушай, а может, отрежешь ещё кусок? Для него. А Эмма завезёт по случаю праздника.
— Это… как? — в недоумении спросила Эмма. — Что ты имеешь в виду?
Миссисипи натянула поводья, пытаясь снова достать до роз.
— Положишь ему на могилу, — сказала Долли. — Вместо цветов.
— Вот-вот. — Генриетта отрезала ещё один — огромный! — кусок торта и тоже завернула в салфетку. — Всё равно Клипербуш терпеть не мог цветов.
— О господи! — со стоном протянула Альма. — И что вам опять за идеи такие в голову лезут?!
Долли, смеясь, передала Эмме через забор оба куска торта.
— Держи.
Миссисипи повернула голову и с интересом принюхалась.
— На обратном пути будешь проезжать мимо церкви и кладбища. Могила Клипербуша за живой изгородью, вторая справа. На ней ещё такой жутко безвкусный гипсовый ангел стоит. Можешь спокойно позволить Миссисипи пожевать розы, которые посадила фрау Штрицель.
— И скажи ему, от кого торт! — крикнула Генриетта.
Эмма с улыбкой кивнула ей.
Альма по-прежнему неодобрительно хмурилась.
— Ах да, Эмма! — Долли перегнулась через забор. — Как ты думаешь, родители оплатят тебе полёт в Америку? В осенние каникулы. Мне вовсе не улыбается осматривать мой дом в одиночку. Вот только под Генриеттой любой самолёт рухнет, а у Альмы при виде самолёта коленки начинают трястись.
Не веря своим ушам, Эмма придержала Миссисипи и недоверчиво посмотрела на Долли.
— В Америку? — переспросила она.
— Я б в Америку ни за какие коврижки не поехала, — подала голос Альма. — Там же эти, как их… грызли на каждом шагу.
— Ну да, а ещё индейцы! — язвительно добавила Генриетта. — Ты забыла, там же ещё индейцы. Одному богу известно, Альма, что они с тобой сделают.
Альма метнула в неё сердитый взгляд.
А Эмма смотрела на Долли. Кажется, бабушка не шутила.
— Думаю, полёты в Америку дорогие, — сказала Эмма. — Но если мне мама с папой не подарят, я сама заработаю. Придумаю что-нибудь.
— Можешь прямо завтра и начинать, — тут же вмешалась Генриетта. — Нам в лавке всегда помощники нужны.
— Э-э, притормози-ка, — сказала Долли, возвращаясь к столу. — У ребёнка вообще-то каникулы. Дайте ей сперва отвезти торт Клипербушу.
Так Эмма и поступила.
Она положила
