Три желания Мэйв - Джулия Берри
Глава 18
Прекрасно сказано. Торжественно сказано. Смело и храбро – в ту минуту.
Но что, черт побери, мне оставалось? На что пойдет такой, как мистер Трезелтон, лишь бы добраться до моей банки сардин? А на что он не решится? Если промышленный магнат похож на свою дочь Терезу, его ничто не остановит.
А мой отец! Бедный отец и его должность в банке! Работа – единственный предмет папиной гордости, а вовсе не четыре дочери: старая дева, две дурочки и сорвиголова. Папа, конечно, нас все равно любил, и я никогда в этом не сомневалась, но работа была его истинным сокровищем.
Я сказала мистеру Трезелтону, что буду во всеоружии. Придется!
На следующий день он прислал мне письмо по почте. Я содрогнулась при виде жирной красной печати на конверте: буква «Т» в окружении лавровых листьев. Неприятно осознавать, что изящной почтовой бумаги касались его алчные руки. Но я все же одолжила у Алисы нож для конвертов, вытащила записку и бросила взгляд на строки: это оказалось не что иное, как повторение вчерашних угроз. Я спрятала письмо в ящик и постаралась выбросить из головы.
После встречи с мистером Трезелтоном директриса не знала, что со мной делать. Она не отправила неугодную ученицу обратно в подвал или таскать корзины с углем – вдруг щедрый попечитель пожелает снова меня увидеть? Поэтому мисс Саламанка позволила мне вернуться к занятиям. Те и сами по себе были достаточным наказанием.
Зарядив Терезе в глаз и отрезав ее косы (и косы Онории), я стала среди других девочек парией, но, как выяснилось, это была сущая ерунда по сравнению с тем, что началось после публичного оскорбления мистера Альфреда П. Трезелтона. Я превратилась в изгоя. Ненависть Терезы ко мне вознеслась выше мыслимых пределов и перешла в отвращение.
Остальные смотрели на меня как на преступницу, приговоренную к казни. Когда я проходила мимо, на лицах большинства отражалась смутная жалость с примесью страха или даже ужаса. Особенно на лице Виннифред Херциг. Похоже, та будто следовала за мной по пятам, стараясь ничего не пропустить. Я казалась себе гладиатором на арене, где зрители свешиваются с трибун, чтобы увидеть каждый дюйм моих внутренностей, когда лев вспорет мне брюхо. Я начала корчить зловещие рожи Виннифред, просто чтобы ее отпугнуть. Любой девочке нужно побыть одной.
Бедняжка Алиса после солнечного ожога пламенела будто клубника. Она даже солгала – моя правдивая Алиса! Сказала учителям, что у нее сыпь, и бедняжку отправили обратно в комнату отдыхать.
Когда удавалось, я навещала подругу и помогала смазывать лицо и шею кольдкремом, который стащила с туалетного столика Онории Брисбен. Онорию этим кремом хоть целиком обмажь – симпатичнее не станет, а Алисе он был нужен, так что совесть меня совершенно не мучила.
Мы спрятали жестянку с джинном и другие ценности в тайник Алисы, за полкой в чулане. Я старалась об этом не вспоминать: ни о Мермере, ни уж конечно о мистере Трезелтоне. Нужно было потянуть время, чтобы придумать третье желание, и не хотелось повторять прошлые ошибки.
Но угрозы мистера Трезелтона меня беспокоили, потому я совершила нечто для себя несвойственное: написала папе. Поинтересовалась, как он поживает и как продвигаются дела на службе. Мне все еще не верилось, что магнат опустится до такой низости, как преследовать папу и вредить его карьере. Ведь отцы должны быть непобедимы.
Спустя два дня Полидора, прихватив для компании тетушку Веру, села на утренний поезд, чтобы навестить меня и проверить, не подхватила ли я грипп. Семья решила, что написать отцу я могла только в горячечном бреду, и отрядила Полли с инспекцией. Сестра заглянула мне в глаза, в уши, осмотрела язык и изучила цвет кожи. Расспросила, как я сплю, ем и делаю домашнюю работу. Все ли ладится? Добры ли учителя, завела ли я друзей и тому подобное.
Честно говоря, вырастила меня Полли. Читала мне книжки, купала перед сном, штопала одежду и укладывала спать именно она. Полли всегда скучала, когда я уезжала в школу, и конечно же я тоже тосковала по сестре. Иногда потребность Полли о ком-нибудь заботиться достигала точки кипения, и я помогала ей выпустить пар.
Как уже упоминалось, Полли я была рада видеть всегда, как и тетушку Веру – веселую и умную даму, которая легко поддерживала разговор с кем угодно. Они – мои любимые родственники, однако после их ухода я твердо решила писать отцу чаще. Он подолгу бывал занят, а в остальное время старался раздобыть денег и все же не отличался глупостью и пустоголовостью, как некоторые из моих сестер. О матери промолчу.
На уроке французского у мисс Гюнтерсон я унеслась мыслями вдаль, глубоко задумавшись о последнем желании и о том, как его потратить. Раз уж в запасе ничего не осталось, нужно загадать нечто такое, чего хватит до конца жизни.
Ну почему оно последнее?! Как я умудрилась так глупо промотать первые два? Я ломала голову, вспоминая, что Мермер говорил о ворах, которые пытались передавать джинна, но в итоге сошли с ума и поубивали друг друга.
Что ж, неудивительно. Они ведь, в конце концов, преступники. Я бы ни на секунду не доверила Мермера Тому. А как насчет Алисы?
Одолжить ей джинна и попросить отдать одно из желаний мне? У Алисы и так есть все, что только можно купить за деньги, возражать она не станет. Или станет? И уж конечно мы друг друга не убьем. Какой вздор.
Но когда я обдумывала свой план, в животе у меня что-то перевернулось. Конечно, я доверила Алисе спрятать джинна, но если отдам совсем и она станет его хозяйкой, случиться может все что угодно. Больше не получится управлять ситуацией. А вдруг Алиса потеряет банку или ей взбредет в голову какая-нибудь дурацкая «благородная» идея и подруга бросит Мермера в Темзу, чтобы уберечь меня от глупостей?
А если она изменится? Власть ударит ей в голову, и Алиса забудет все, что обещала. Тогда она не вернет Мермера и заберет все желания себе. Опьянев от могущества, уже не будет той застенчивой Алисой, которая наслаждалась моим обществом, и… Я осеклась. Неужели я и правда подозреваю Алису?
К лицу прилила кровь, ладони вспотели. Меня так и тянуло обратно в комнату – проверить, на месте ли жестянка. О, какая я глупая! Просто идиотка.
Ну уж нет, я не отдам Мермера, чтобы заполучить дополнительные желания.
