Загадка железного веера - Джесси К. Сутанто
Мы медленно шли по саду, любуясь изобилием налитых плодов, низко свисающих с деревьев. Все деревья и растения посажены гармонично, все они подстрижены, им приданы очень аккуратные и продуманные формы.
– Надеюсь, мне не надо говорить тебе, чтобы ты ничего здесь не ел, – шепнула я, хотя, признаться, у меня самой слюнки потекли при виде всей этой пищи. Когда я в последний раз ела?
– П-ф, само собой, – огрызнулся Дэнни, но при этом у него заурчало в желудке. Его лицо покраснело в тон листве вокруг нас. – Я прочитал достаточно сказок и мифов, чтобы знать, что в аду ничего нельзя есть.
– А если уж есть, то что-то хорошее, а не просто фрукты. Ты можешь представить, Персефона отдала всё на свете, чтобы съесть шесть гранатовых зёрен? Нет, ну правда. Она могла съесть прекрасный стейк из мяса вагю[58], но нет.
Дэнни улыбнулся:
– Ага, я всегда считал, что она продешевила.
Мы повернули за угол и оказались у входа во дворец. Посреди массивных каменных ступеней, ведущих внутрь, стоял громадный жёрнов размером с квартиру-студию на Манхэттене[59]. Мы остановились и вытаращились на эту штуковину. Это была типичная древняя ротационная каменная мельница с отверстием для засыпания зерна и рукояткой[60]. Только, разумеется, эта рукоятка была чересчур велика, чтобы предназначаться для человеческих рук.
– Это большая мельница.
Я кивнула:
– Воистину.
– Это, хм, немного слишком для помола пшеницы. – Дэнни посмотрел на меня с улыбкой, которая скорее напоминала гримасу. – Верно?
– Да, соглашусь. Для пшеницы она кажется чересчур большой. Так что, вероятно, она предназначена не для помола пшеницы, а для чего-то гораздо более крупного. – Я всем сердцем надеялась, что этот мальчик не заставит меня сказать это вслух.
– Например?
Я вздохнула. Он принуждал меня сказать это. Я открыла рот, размышляя, как лучше сообщить новость, но тут с неба грянул громкий голос.
– Цзяшэн, ты как убийца приговорён к измельчению в порошок.
Затем раздался вопль: ярко-голубая человеческая душа упала с неба прямо на мельничный жёрнов. Появился исполинский призрачный буйвол, ярмо которого соединено с рукоятью жёрнова, и пока душа силилась вырваться, буйвол пошёл. Его могучие мускулы задрожали, напрягаясь под ярмом, и массивный камень начал вращаться. Я запрыгнула на плечи Дэнни и закрыла ему уши лапами, а глаза – хвостами. Бедный мальчик не оправится, если станет свидетелем того, что сейчас произойдёт. Я оставалась в этом положении, пока душа кричала, и, к счастью, Дэнни, видимо, понял, что я защищаю его от пожизненной терапии, потому что он не сопротивлялся. Через несколько мучительных минут наступила тишина, оглушающая после всех криков. Я осторожно подняла хвосты и лапы, и Дэнни заморгал.
Он огляделся по сторонам, широко распахнув глаза:
– Где душа?
Я скривилась и указала на ту сторону мельницы, где стоял деревянный поддон, куда собиралось то, что перемолол камень. Дэнни осторожно подошёл к кадке[61].
– Что ты делаешь? Не смотри. Это не тот горшок, который можно найти на краю радуги. Ничего хорошего ты там не найдёшь, – прошипела я.
Но он не послушал, и с недовольным фырканьем я потащилась за ним. Мы заглянули в кадку, и мне сделалось дурно. Поддон был наполнен светящейся голубой жижей. Я прочистила горло.
– Ну что ж. Вот и всё. Пойдём отсюда, а? – Я упёрлась передними лапами ему в спину и толкнула.
– Можешь не повторять дважды. – Он бодро зашагал, и я пристроилась рядом. – Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я…
Я проследила за взглядом Дэнни, чтобы понять, почему он замолчал. Ой-ой. Прямо перед нами стоял исполинский буйвол, который был впряжён в жёрнов, и взгляд у него был чересчур разумный, как мне показалось. Проваль! Почему я решила, что буйвол – просто тупое и безобидное животное? Воловья башка мог бы послужить мне подсказкой и предупреждением, что здешним коровам доверять нельзя! Но эта, в отличие от Воловьей башки, ходила на всех четырёх ногах и не носила ни оружия, ни доспехов, и она позволила привязать себя к жёрнову. Не думаю, что Воловья башка запросто позволил бы привязать себя к мельничному жёрнову. Так что, возможно, этот буйвол безобиден.
– О, привет, всё в порядке? Отлично выглядишь. Красивая, блестящая шкура, и я вижу, у тебя славно смазаны рога. Очень хорошо, да. Ладно, не будем отнимать у тебя время, мы просто обойдём тебя и… – Я забыла, что хотела сказать, когда буйвол превратился в прекрасную деву, одетую в изумрудно-зелёный шёлковый ханьфу с золотыми лентами. Лицо идеальной сердцевидной формы, гладкая фарфоровая кожа и поджатые вишнёвые губы, волосы убраны в замысловатые косы и переплетены изящными цветочными украшениями. Она одарила меня такой улыбкой, от которой большинство людей упало бы на месте.
– Привет, маленький лис, маленький человек. – Её голос был чистой поэзией, мягкий и мелодичный.
Взглянув на Дэнни, я поняла, что он попал под её чары. Его глаза остекленели, а рот растянулся в полуразинутой улыбке. Он выглядел так, словно скажи она ему залезть на мельничный жёрнов, и он бы с радостью это сделал. Я закатила глаза. Да ладно. И почему вы, люди, так легко позволяете себя обмануть? Но это не проблема, я-то лисица-оборотень. Собственно говоря, это мы придумали фокус с превращением в прекрасную деву. И эта выскочка-корова решила, что сможет обмануть меня с помощью такого старого трюка?
– Леди, мы только что видели вас в облике коровы, так что даже не пытайтесь изображать передо мной, будто вы «ах, всего лишь беспомощная дева», хорошо? – рявкнула я и немедленно рьяно ткнула Дэнни в ногу.
Дэнни вздрогнул, моргнул, опустил взгляд на меня, а затем, нахмурившись, поднял его на девицу:
– Она – буйвол?
– Та, что только что использовала мельницу, чтобы перемолоть душу в жидкость? Ага, она самая.
Дэнни побледнел. Бедный ребёнок. Но, по крайней мере, он больше не купится на представление этой девы-буйволицы.
Дева-буйволица ухмыльнулась:
– В отличие от твоих злых иллюзий, лиса, это мой истинный облик.
– О, да, я та-а-ак тебе и поверила.
Она рассмеялась:
– Не важно, можешь не верить. Вы оба идёте со мной.
– Да, но на самом деле нет. У нас назначена крайне важная встреча с генеральным директором ада. Это вне твоей компетенции, так что мы уходим. – Я встала на задние лапы и снова подтолкнула Дэнни. Он продолжал пялиться на деву с открытым ртом. Уверена, она наложила на себя какие-то чары, чтобы околдовывать человеческих мужчин. Так предсказуемо.
Женщина вздохнула:
