Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах - Кеннет Грэм
– Венди, она говорит, что за каждый напёрсток будет дёргать тебя за волосы.
– Но почему?
– Почему, Динь?
И снова Динь прокричала в ответ:
– Дурак!
Питер так ничего и не понял, зато Венди поняла. Она немного огорчилась, когда он признался, что прилетал в детскую не для того, чтобы повидаться с ней, а чтобы послушать сказки.
– Понимаешь, я не знаю ни одной сказки. И пропавшие мальчишки тоже!
– Какой ужас! – воскликнула Венди.
– А знаешь, – продолжал Питер, – почему ласточки лепят гнёзда под крышами? Чтобы слушать сказки! Ах, Венди, твоя мама рассказывала такую чудесную сказку!
– Какую?
– Про принца. Он ещё не мог найти девушку с хрустальным башмачком.
– Питер, – заволновалась Венди, – это была Золушка, а он нашёл её, и они жили счастливо до самой смерти.
Питер так обрадовался, что вскочил и бросился к окну.
– Куда ты? – крикнула она. Сердце у неё защемило.
– Рассказать мальчишкам!
– Не уходи, Питер! – попросила она. – Я знаю много-много сказок.
Именно так она и сказала, и потому не может быть никакого сомнения в том, что уговаривала его она. И он вернулся. Глаза у него жадно блестели, это должно было бы насторожить Венди, но не насторожило.
– А какие сказки я могла бы вам рассказать! – воскликнула она.
Тогда Питер схватил её и потащил к окну.
– Пусти меня! – приказала она.
– Полетим со мной, Венди! Ты будешь рассказывать нам сказки!
Конечно, ей было очень приятно, что он её так просит, но она сказала:
– Ах нет, я не могу… Что будет с мамой?! И потом, я не умею летать…
– Я тебя научу.
– Вот было бы чудесно!
– Я научу тебя вскакивать ветру на спину, и мы улетим!
– О‐о! – простонала она, захлёбываясь от восторга.
– Венди, Венди, вместо того чтобы лежать в этой глупой постели, ты могла бы летать со мной по небу и шутить со звёздами!
– О‐о!
– И знаешь, Венди, там есть русалки!
– Русалки? С хвостами?
– С длинными-предлинными.
– Ах! – вскричала Венди. – Увидеть русалку!
Тут Питер проявил ужасное коварство.
– Венди, – сказал он, – а как мы тебя будем уважать!
Венди задрожала. Она изо всех сил старалась остаться дома.
Но Питер не знал жалости.
– Венди, – продолжал этот хитрец, – а по вечерам ты будешь подтыкать нам одеяла.
– О‐о!
– Нам ещё никто никогда не подтыкал одеяла!
– О‐о!
И она протянула к нему руки.
– И ты могла бы штопать нам чулки и пришивать нам карманы. У нас на всех ни одного кармана!
Разве она могла устоять?!
– Да, это было бы замечательно! – сказала она. – Питер, а Джона и Майкла ты тоже научишь летать?
– Научу, если хочешь, – сказал он равнодушно.
Она подбежала к Джону и Майклу и стала их расталкивать.
– Проснитесь, – сказала она, – Питер Пэн здесь! Он сейчас научит нас летать!
Джон протёр глаза и сказал:
– Встаю. – Он и не заметил, что лежит на полу. – Э, да я уже, кажется, встал.
Майкл тоже проснулся. При виде Питера глаза его засверкали, словно новенький перочинный ножик с шестью лезвиями и пилкой, но тут Питер подал им знак молчать. В глазах у них мелькнуло то страшное лукавство, которое появляется у детей, когда они прислушиваются к звукам из взрослого мира. В доме было тихо. Значит, всё в порядке. Впрочем, стоп! Тут что-то не так! Нэна весь вечер просто разрывалась от лая, а теперь вдруг замолчала. Эта тишина и насторожила их.
– Гаси свет! Прячься! Живо! – скомандовал Джон в первый и последний раз за всю эту историю.
Вот почему, когда в детскую вошла Лиза, держа Нэну за ошейник, ей показалось, что всё в порядке; в детской было темно, и она готова была поклясться, что слышит, как дети сладко посапывают во сне. На самом-то деле эти негодники сопели нарочно, спрятавшись за оконными занавесками.
Лиза была страшно сердита на Нэну: она месила на кухне рождественский пудинг, а тут ей пришлось всё бросить из-за каких-то глупых собачьих подозрений. Она даже не заметила, что к щеке у неё пристала изюминка. Чтобы заставить Нэну замолчать, она решила свести её на минутку в детскую, но только, конечно, под надзором.
– Вот, смотри, подозрительное ты животное, – сказала она, радуясь, что Нэна в немилости. – Ничего с ними не случилось, с твоими любимцами. Спят себе спокойно в кроватках. Слышишь, как они ровно дышат?
Тут Майкл, обрадовавшись, что они так ловко провели Лизу, засопел ещё громче и чуть всё не испортил. Нэна поняла, что здесь что-то не так, и стала рваться из Лизиных рук.
Но Лиза ни о чём не догадалась.
– Ну хватит, Нэна! – сказала она строго и потащила Нэну из детской. – Добром тебе говорю: если ты опять станешь лаять, я сбегаю за хозяином и хозяйкой! Ну и выдерет тебя тогда хозяин!
И она снова привязала несчастную собаку во дворе.
Ты думаешь, Нэна перестала лаять? Сбегать за хозяином и хозяйкой? Этого она как раз и хотела! Ты думаешь, она испугалась побоев? Ей было всё равно, только бы спасти детей! Но Лиза, к несчастью, опять занялась пудингом, и Нэна, видя, что ждать от неё помощи нечего, прыгала и прыгала на цепи, пока наконец не оборвала её. Через минуту она уже вбежала в столовую дома номер двадцать семь и воздела передние лапы к небу – она всегда так поступала, когда нужно было сообщить что-нибудь особенно важное.
Мистер и миссис Дарлинг тут же поняли, что в детской происходит что-то ужасное, и, не прощаясь с хозяйкой, бросились на улицу. Но с того момента, как трое негодников сладко сопели, спрятавшись за оконными занавесками, прошло уже целых десять минут, а за десять минут Питер Пэн может много чего натворить!
Теперь давайте вернёмся в детскую.
– Опасность миновала, – сказал Джон, выходя из своего укрытия. – Нет, Питер, ты правда умеешь летать?
Вместо ответа, Питер вспрыгнул на камин и сделал круг по комнате.
– Вот здорово! – закричали Майкл и Джон в один голос.
– Как мило! – воскликнула Венди.
– Да, я милый! Я очень милый! – согласился Питер, снова забывшись.
Им показалось, что летать очень просто, и они попытались взлететь – сначала с пола, а потом с кроватей, – но только падали, а не взлетали.
– Послушай, как это у тебя получается? – спросил Джон, потирая коленку. Он всегда отличался деловитостью.
– Надо просто подумать о чем-нибудь приятном и удивительном, – объяснил Питер, – и сам не заметишь, как поднимешься в воздух!
И он показал им, как это делается.
– Здорово у тебя получается! – сказал Джон. – А
