Взлет и падение - Шрефер Элиот
Главный зал был излюбленным местом Тарика. Конор часто заставал наставника в этих стенах, погруженного в сладкие грезы. В какие, мальчик не решался спросить. Неудивительно, что последние почести покойнику отдавали именно здесь. Соратники поднимались на трибуну, чтобы произнести заготовленную речь.
Монте, вернувшийся в Орден после смерти Барлоу во время поисков Аракса, разыграл по ролям стычку с Тариком у себя в торговом дворе в Городе Валунов. Тарика он пародировал гениально: говорил тихо, с ударением на конце фразы. Верный енот Скраббер бился и корчился на полу, изображая самого Монте. Шутка удалась, присутствующие засмеялись.
Дольше всех смеялась Лиша. Она проделала долгий путь из Фарзит Нанга, не побоявшись пересечь оккупированный захватчиками Цонг. Публика, затаив дыхание, слушала ее рассказ о том, как в бытность новобранцем Тарик забыл ломоть вяленого мяса в лагере, перепутал с куском древесной коры, а потом жевал его целый день – такой был упрямец. Забыв про усталость, Конор хохотал вместе со всеми, чувствуя, как сквозь смех по щекам струятся горькие слезы.
Роллан всю церемонию сидел, не шелохнувшись. Конор с беспокойством косился на друга, периодически толкал его в бок, но тот лишь отмахнулся, сгорбился и невидящим взглядом уставился на трибуну.
Настал черед Олвана говорить. Настоящий великан, лидер Зеленых Мантий уступал ростом только своему зверю-воителю – исполинских размеров лосю, топтавшемуся за спиной. Его зычный голос загремел под сводами зала, возносясь к безоблачному небу.
– Смерть Тарика – огромная потеря для каждого из нас. Его достоинство и мудрость – вот пример, которому должны следовать все мы без исключения. Помните, Тарик и Люмио сражались до конца. Стараниями их, а также Конора, Роллана и наших новых союзников – Иртике и Микака, – захватчикам не достался талисман Великого Зверя. Благодаря героическому поступку Люмио, генерал Гар мертв, а у Эрдаса появился шанс на спасение.
Олван шагнул к изголовью саркофага с выгравированным лавровым венком и повесил Золотого льва на каменный лист. Вскоре к первому амулету прибавились другие. Лиша подавала. Олван перечислял:
– Настал долгожданный момент, когда к Золотому льву присоединятся другие талисманы, добытые кровью и потом. Аспидный слон Динеш. Бронзовый орел Халавир. Серебряный волк Бригган. Янтарный леопард Ураза. Бамбуковая панда Джи. Медный ястреб Эссикс. Обсидиановая обезьяна Ково. Мраморный лебедь Нинани.
Старейшина Мантий указал на сверкающие в утренних лучах амулеты.
– Это – результат наших кропотливых трудов. Отныне Тарик живет не только в наших сердцах, но и в каждом из талисманов. Без них Ково не выбраться на волю. Уверен, Тарик пожелал бы воздать должное тем, кто помогал в этом нелегком деле: Конору, Роллану и Хранителю.
Мантии встали и зааплодировали. Конор почувствовал, как вспыхнули щеки. Хуже нет, когда на тебя все смотрят. Да и какие овации, пока Абеке с Мейлин томятся в плену.
Похоже, Роллан разделял его мнение. Он смущенно почесал забинтованную ногу, но видя, что хлопки не стихают, встал и жестом призвал собравшихся к молчанию.
Повисла мертвая тишина. Конор пожалел, что Мейлин нет рядом. Она наверняка гордилась бы новым, серьезным Ролланом.
– Не спорю, у нас есть повод радоваться, – начал Роллан. – Но думаю, Тарик хотел, чтобы мы не теряли бдительности. Война еще не окончена, а двое наших друзей по-прежнему в руках захватчиков.
Шаркая лекарскими сандалиями по мраморному полу, он приблизился к постаменту, поклонился Олвану и достал из внутреннего кармана зеленого плаща два амулета.
– Это последние. Гранитный баран Аракс и Коралловый осьминог Мулоп. Талисман, что свел нас вместе… его видел Тарик перед смертью. Он спас мне жизнь.
Роллан опустил обе подвески в щель между изголовьем и крышкой саркофага.
– Пусть хранятся здесь до поры до времени. Если бы не Тарик, Люмио и Зеленые Мантии… нам бы ни за что не удалось их достать.
– Ты носишь мантию Тарика с честью, – заметил Олван. – Наставник гордился бы тобой.
Конор вскочил, прижимая руку к груди. Пустой саркофаг с двумя талисманами, ради которых они пожертвовали многим, заставил сердце болезненно сжаться.
Кто-то потянул его за рукав.
Обернувшись, Конор увидел бледную как смерть Ленори.
– Пойдем, – торопила она.
– Не переживай, со мной все в порядке.
– Не в этом дело, – пробормотала Ленори. – Пошли.
Конор виновато покосился на Роллана, застывшего перед постаментом, и поспешил вслед за Ленори к выходу.
– Что стряслось? – спросил он в коридоре. По пути им не попалась ни одна живая душа, все Мантии были на церемонии. Конор едва поспевал за Ленори, в изяществе не уступающей своему радужному ибису. Вплетенные в волосы перья развевались на ветру.
Наконец парочка очутилась во дворе.
– Гляди! – воскликнула Ленори. – Гляди, кто здесь!
Когда глаза привыкли к яркому свету, Конор различил в центре двора знакомый силуэт, руки нервозно скрещены на груди.
Абеке.
Конор рванул к ней со всех ног и чуть не сбил. Они крепко обнялись, расхохотались, радуясь счастливому воссоединению.
– Ты цела! – Конор внезапно отстранился. – Дай на тебя посмотрю!
– Да! Слава небесам, ты тоже! Ленори рассказала о ваших приключениях в Нило. Жаль, меня там не было. Нас с Мейлин держали в темнице неподалеку.
Конор снова прижал девочку к себе. Ей еще столько предстоит узнать – про отца, сестру… про Тарика. Неизвестно ведь, о чем успела поведать Ленори. Но сейчас Конора заботило другое.
– Где Мейлин?
– У захватчиков, но цела-невредима, – успокоила Абеке. – По крайней мере, была в нашу последнюю встречу. Только я сбежала, а она осталась.
– Она не ранена? По-прежнему во власти Гератон? Как тебе удалось выбраться?
– У нас будет время все обсудить, – улыбнулась Абеке. – Ленори говорит, вы сами только что вернулись.
– Ага. – Конор мрачно кивнул. – Роллан, правда, слегка не в себе. Надеюсь, скоро оправится. Зато Тарик… Абеке, мне так много нужно тебе сказать!
– Мне тоже. Знаешь, одна бы я ни за что не справилась. Мне кое-кто помог.
– О чем это ты? – насторожился Конор.
Абеке собралась с духом.
– Нам всем свойственно ошибаться в людях. Сердце твердит одно, но мы отказываемся слушать.
– Не понимаю…
Абеке бросила взгляд на рощу, окаймляющую двор, и позвала:
– Шейн, теперь можешь выходить!
Конор глазам своим не поверил, когда из-за деревьев показался Шейн. Еще выше и крупнее, чем раньше, но на лице застыла тревога. Еще бы!
Конор схватился за топор.
– А он как тут очутился?!
Абеке ласково коснулась его плеча.
– Шейн помог мне добраться сюда. Ему я обязана жизнью.
– Стой! – Ленори в ужасе уставилась на Шейна с порога замка. – Дальше ни шагу!
Тот повиновался и протянул открытые ладони.
– Если хотите, можете меня арестовать. Имеете право. Но с захватчиками я больше не заодно. – Шейн поморщился. – Прошу только – дайте мне шанс, не убивайте на месте.
– Абеке, отойди от него, – велел Конор, ни на секунду не выпуская Шейна из виду, пальцами сжимая рукоять топора.
Девочка покачала головой.
– Конор, умоляю, послушай. Ты не понимаешь!
– Нет, это ты не понимаешь! – послышалось у ворот.
Хромая, Роллан промчался мимо Ленори.
– Роллан! – испуганно воскликнула Абеке.
– Спроси своего дружка про росомаху! – крикнул Роллан, выхватывая кинжал. Эссикс тревожно верещала над головой.
– О чем это ты? – нахмурилась Абеке.
Шейн округлил глаза.
– Не понимаю.
– Твой дух зверя – росомаха, верно? – ухмыльнулся Роллан. – Помнится, мы уже сталкивались с ней. А на днях – о чудо! – видели точно такую же в Нило. Мертвую. Сказать, с кем?
Шейн с непроницаемым видом скрестил руки на груди.
– Все равно не понимаю. Мы с Реннегом сражались против вас в битве за Аракса.
Роллан заковылял к нему, держа наготове кинжал.
