Остров в море. Пруд белых лилий - Анника Тор
Брита догнала Штеффи.
– Почему ты не подождала меня? – укоризненно спросила она.
– Я же жду, – ответила Штеффи.
Глаза Бриты зло сузились, но она, очевидно, вспомнила, что должна быть терпеливой.
– Нам надо идти вниз? – спросила она более дружелюбным тоном.
– На край земли, – сказала Штеффи. Но Брита не смогла понять, что она имела в виду.
– А они богатые? – спросила Брита. – Янсоны?
Штеффи никогда не думала о тете Марте и дяде Эверте как о «богатых». Конечно же, у них было все необходимое. Но тетя Марта сама вела хозяйство без чьей-либо помощи, а дядя Эверт ходил в синей рабочей одежде, и от него пахло рыбой, даже когда он много дней проводил дома.
– Не особенно, – ответила она.
– А твоя семья в Вене? – спросила Брита. – Они-то наверняка богатые?
Штеффи вспомнила большую квартиру, красивую мебель, мягкие матрасы. Вспомнила мамины платья, шляпы, шубы. Папин кабинет, книжные полки от пола до потолка, книги в кожаных переплетах. Все то, чего они лишились, когда нацисты отобрали у них квартиру и папе запретили работать.
– Уже нет, – коротко ответила Штеффи.
Тетя Марта открыла перед ними парадную дверь, словно давно уже стояла там и ждала.
– Добро пожаловать, Брита, – сказала она. – Входи.
Пока они снимали верхнюю одежду, тетя Марта спросила, как поживают мама Бриты, ее бабушка и многие другие люди, о которых Штеффи никогда раньше не слышала. Брита вежливо отвечала.
– Покажи Брите твою комнату, – сказала тетя Марта. – Я скоро принесу вам булочки и сок.
Девочки поднялись на второй этаж.
В комнате Брита осмотрелась. Она кивнула, увидев картину с Иисусом, и указала на фотографии на комоде.
– Это твои родители?
– Да.
Брита мельком взглянула на папин портрет, а вот мамин рассматривала внимательно. На мгновение Штеффи увидела маму глазами Бриты. Волосы с химической завивкой, накрашенные губы, на шее – кокетливое меховое боа. Так непохожа на женщин острова с их сдержанными прическами, ненакрашенными лицами и простыми хлопчатобумажными платьями.
Она поняла, что Брита подумала о ее маме: легкомысленная и тщеславная. Греховная. Как кинозвезда из журналов, которые Сильвия иногда приносила с собой в школу и показывала другим девочкам.
«Это неправда, – хотела сказать Штеффи. – Она не такая. Разве плохо быть красивой?»
Она увидела перед собой мамино лицо в холодном свете утра на железнодорожной станции, когда они с Нелли уезжали. Из-за красной помады ее лицо казалось еще бледнее, а у рта появились резкие морщины, которых Штеффи раньше не замечала. Мама упаковывала вещи до поздней ночи, что-то передумывала и упаковывала заново. Пакет с бутербродами, приготовленными заранее, она забыла, когда они выходили. Пришлось возвращаться и забирать его.
– У тебя много вещей? – спросила Брита. – Вещей из Вены?
Штеффи открыла нижний ящик комода и достала свои сокровища. Брита проверила ручку и с любопытством заглянула в дневник. Штеффи не рассердилась – все равно все было написано по-немецки. Брита восхитилась при виде танцующей балерины и примерила украшения. Затем увидела в глубине ящика сверток.
– Что это там? – спросила Брита и, прежде чем Штеффи успела ответить, сунула в ящик руку и достала узелок.
– Отдай! – сказала Штеффи.
– Интересно, – продолжала Брита, поднялась и попятилась от вытянутой руки Штеффи.
– Не трогай!
Штеффи схватила Бриту за руку. Дальше все происходило одновременно: Брита развернула носовой платок, Штеффи дернула ее за руку, в дверях с подносом появилась тетя Марта. Фарфоровая собачка Мими выскользнула из рук Бриты, упала на пол и разбилась.
– Про… простите, – запинаясь, сказала Брита. – Я не хотела.
Тетя Марта подняла с пола отколотую голову Мими.
– Что это? – резко спросила она. – Это твое? Откуда ты ее взяла?
– Я не виновата, – пронзительно вскрикнула Брита. – Я только хотела посмотреть.
– У Альмы была такая же собачка, – сказала тетя Марта. – Это она? Ты взяла ее?
Штеффи уставилась вниз на остатки Мими. Нога, хвост, подставка, на которой стояла фигурка. Много маленьких осколков, которые невозможно собрать.
– Это собачка Альмы?
– Да, – прошептала Штеффи. – Но я хотела вернуть ее на место.
– Тогда ты воровка.
Голос тети Марты хлестал, как удар кнута.
– Я пойду домой, – сказала Брита.
– Так будет лучше всего, – ответила тетя Марта. – Штеффи, принеси щетку и подмети здесь. Затем ты пойдешь к тете Альме и попросишь прощения.
Тетя Марта проводила Бриту до дверей. Штеффи принесла щетку и совок, смела осколки фарфора в кучку и выкинула в помойное ведро.
Глава 18
Тетя Марта долго беседовала с тетей Альмой по телефону. Штеффи сидела на своей кровати и ждала приговора. Неужели ей придется дойти до дома тети Альмы и вернуться назад в полной темноте? Может, она получит другое наказание?
Тетя Марта ястребиным взглядом обнаружила крохотный осколок фарфора на полу.
– Подбери, – приказала она.
Осколок был так мал, что Штеффи едва удалось взять его большим и указательным пальцами.
– Мы с тетей Альмой решили, что сегодня ты к ней не пойдешь, – сказала тетя Марта. – Тебе нужно время подумать о том, что ты сделала, и как следует раскаяться. После воскресной школы ты пойдешь вместе с сестрой к тете Альме и попросишь прощения.
Сначала Штеффи почувствовала облегчение. Но потом она поняла, что было бы лучше разделаться с этим сразу. Сегодня среда. До воскресенья четыре дня. Четыре долгих дня.
На следующее утро в коридоре Брита повернулась к ней спиной, а в классе отодвинулась подальше на самый край скамьи, словно боялась заразиться опасной болезнью.
– Сегодня мы будем выбирать Люсию, – сказала учительница. – Есть какие-нибудь предложения?
Барбру подняла руку.
– Да, Барбру?
– Я думаю, Сильвия должна быть Люсией.
– Есть другие предложения?
В классе стало тихо. Никто не тянул руку.
– Других предложений нет?
Маргит, тихая, застенчивая девочка, которая обычно прыгала в скакалки с Бритой и ее подругами, осторожно подняла руку.
– Да, Маргит?
– Сильвия, – почти прошептала девочка.
– Сильвию уже предложили, – сказала учительница. – Итак, больше никаких предложений нет?
– Есть, – сказала Штеффи.
– У нас в классе поднимают руку, прежде чем сказать что-нибудь, – сделала замечание учительница. – Ну?
– Вера, – сказала Штеффи. – Думаю, Люсией должна быть Вера.
Кто-то фыркнул. На пол упала ручка. Вера обернулась, бросив на Штеффи поспешный удивленный взгляд. Сильвия вскинула голову и равнодушно улыбнулась.
– Так-так, – сказала учительница. – Тогда будем голосовать.
Вера подняла руку.
– Я не хочу быть Люсией, – сказала она. – Сильвия подходит гораздо лучше на роль Люсии.
– Это решит класс, – ответила учительница.
Ингрид, староста, раздала каждому по маленькому цветному бумажному листочку. На нем нужно было написать имя той, кому следует быть Люсией, и свернуть его. В свою очередь
