Секреты теней - Маргарет Петерсон Хэддикс
Разве была другая причина для её ареста? Она думала, что смирилась со смертью, но неожиданно её охватила паника. Уже? Этот человек сейчас её убьёт? Или поведёт её умирать куда-то ещё? Как демографическая полиция убивает незаконных детей?
Нина приоткрыла глаза, уж лучше видеть убийцу, чем съёжиться и ждать выстрела. Она приоткрыла глаза… и вздрогнула всем телом. Она узнала этого человека. Это он полными ненависти глазами смотрел, как на неё надевали наручники…
Нина обессиленно прикрыла глаза. Всё это неважно. Его образ отпечатался у неё в голове. Высокий, мускулистый, богато одет, как кто-нибудь с телевидения. Тёмные волосы вьются над высоким лбом. Властный… Джейсон тоже всегда выглядел властно. Только никогда не смотрел на неё с такой ненавистью.
Бабушка Нины всегда говорила: «Если бы взгляды убивали…» «Взглядом можно убить, ба, – хотелось сказать Нине. – Тот взгляд меня убьёт».
Мужчина засмеялся.
– Мне всё равно, заговоришь ты или нет, – заметил он. – Твой сообщник уже рассказал нам всё. Раскололся как орех. Я просто думал, ты захочешь дать свою версию. Может, твой дружок немного приврал, спасая свою шкуру. Выгородил себя, а тебя очернил. Свалил на тебя вину. Понимаешь?
Мужчина практически нашёптывал Нине на ухо, приблизившись так, что она ощущала на щеке его дыхание. Нина почти ничего не соображала. О чём это он?
С минуту она даже не понимала его слова… «сообщник»? Что это? Потом вспомнила детективные романы, которые дома читала вслух тётя Листра, когда не работал телевизор. В тех книгах сыщики обвиняли людей, называя «преступной группой». «Сообщники» – это помощники, напарники. Неужели он говорил про бабушку и тётушек, которые её прятали?
Нина чуть не ахнула.
«Нет! – хотелось кричать. – Вы их не поймали. Не может быть!»
Слёзы ручейками потекли по лицу. Она молчала.
Но он не сказал «сообщники», «они». Один «сообщник», «он».
Нина знала только одного «его».
«Нет, – отчаянно поправила себя она. – Я знаю мальчишек из школы Хендрикса. И пусть мы не слишком близко знакомы, они вполне могли выдать. На самом деле, даже вероятнее, что они меня выдадут».
Нина представила себе мальчишек, с которыми она и её подружки встречались ночью в лесу: трусливые и робкие, как зайцы. Таким не хватит храбрости обратиться к демографической полиции. Все они такие. Кроме одного.
«Нет!» – прогремел в голове протест. Может, она даже закричала вслух.
Даже если забыть, что Джейсон её любит, что он целовал её тайно, при луне… он такой же третий ребёнок, тоже вне закона. Как и все они, дети, что встречались в лесу. Даже если им хотелось выслужиться, предавать её было слишком рискованно.
«Может, это отец? – горько подумала Нина. – Может, бабушка ошиблась, и он знает, что я родилась, что существую. Наверное, хотел выдать и получить награду».
Нина открыла глаза. Разозлившись, она, не моргая, смотрела на ненавистного мужчину.
Он улыбался.
– Да, Скотт… или нужно говорить Джейсон… рассказал нам много интересного, – весело сообщил мужчина. – Оказывается, ты ушлая девица.
Нина закричала. Звук отразился эхом от бетонированных стен камеры, длинным бессловесным воем ярости и боли.
Когда она перестала кричать, мужчины не было.
3
Если утро и наступило, узнать это у Нины возможности не было. Она сидела часами, оцепеневшая, страдая от боли, с разбитым сердцем, скорчившись под ярким светом единственной лампочки.
«Говорят, самое худшее, что с тобой может случиться, это смерть, – размышляла она. – Нет, неправда».
Жаль, что тот человек не убил её. И всё бы закончилось. Она бы умерла… ну не счастливо, но по крайней мере было бы за что уцепиться, во что верить:
«Джейсон меня любит. О, Джейсон, любимый, прощай!»
Через некоторое время после ареста она поняла, что воображает себя и Джейсона трагедийными несчастными влюблёнными из любимых книжек и телесериалов тёти Ценки.
Бабушка и другие тётушки всегда потешались над тётей Ценкой за любовь к таким книжкам и сериалам.
– Ой, держите меня! – вспоминала Нина причитания тёти Листры, когда однажды вечером тётя Ценка читала вслух при свете свечи. – Почему бы этой красавице, жизнерадостной героине просто не сказать Жаку: «Эй, у тебя неизлечимая чахотка. Жизнь слишком коротка, чтобы наблюдать, как ты загнёшься. Чао!»
– Они любят друг друга! – возразила тётя Ценка. – А любовь…
– Это куча мусора, – заканчивала за неё тётя Листра.
Тётя Листра работала в Санитарном департаменте города. Она всегда всё сравнивала с мусором.
Нина жалела бедную сентиментальную тётю Ценку, у которой с первой секунды сериала, с первого предложения в книжке на глаза наворачивались слёзы. Но, наверное, тётя Листра была права. Тётя Листра сказала бы, что Нина была круглой дурой, поверив Джейсону.
«Он хороший, – защищалась она. – Такой сильный и красивый и столько знает…»
Тут Нина впервые задумалась. А откуда он всё знал? Знал, что в лесу встречаться безопасно. Знал про школу Харлоу для девочек. Знал точное время дня, чтобы подсунуть записку под парадную дверь школы, когда девочки идут на уроки. Так, чтобы записку нашла девочка, а не учительница.
Той девочкой оказалась Нина. На неё нахлынули воспоминания.
Два месяца назад в коридоре в школе Харлоу Нина подобрала сложенный листок, мимо которого другие девчонки просто проходили. Она долго держала кремовую плотную бумагу в руке, размышляя, что бы это могло быть. Возможно, в нём не было ничего интересного, ничего, что касалось бы её, может, это извещение о тарифе на электроэнергию или правительственный указ о размере ложек в школьной кухне. Но пока она не открыла листок, у неё была возможность вообразить, что это нечто захватывающее, как приглашение Золушке на бал к принцу. А так как подняла его именно она…
Любопытство пересилило. Нина скользнула пальцем между краями листка, раскрыв заклеенный край, осторожно развернула и прочитала:
Всем девочкам в школе Харлоу,
интересующимся “призраками”.
Присоединяйтесь к ученикам с такими же интересами из школы мальчиков Хендрикса.
Встреча состоится 16 апреля, в восемь вечера в лесу на полпути между нашими школами.
Нина никогда не слышала о школе Хендрикса. Она никогда не была в лесу, ни в одном. Кроме того дня, когда приехала в школу, она вообще не выходила наружу. Её немного обеспокоило слово «призраки». Правильно ли она поняла, что оно значило? В этом слове таилась опасность.
Ей почему-то было всё равно. Она мгновенно поняла, что пойдёт на ту встречу. Она пошла бы, даже если бы в записке было написано: «Всем девочкам в школе Харлоу, кто интересуется молотками» или «плодовыми мушками». Или «карандашами». Или «строительством каналов и акведуков древними цивилизациями»… темой, которую она пропустила мимо ушей на последнем уроке. Будто она все тринадцать лет только и ждала этого приглашения.
Убедить подружек было труднее.
– Нам нельзя выходить наружу, – робко сказала Салли, когда после выключения света Нина шёпотом сообщила тайну.
– Никто такого не говорил, – возразила Нина, стараясь не показывать собственного страха.
Если подружки откажутся, хватит ли ей смелости пойти одной?
– Никто не