Навстречу приключениям - Джесс Редман
Однако прямо сейчас Милтон не был заинтересован в самом мудром решении. Его чувствительный желудок переворачивался, как будто кто-то пёк блинчики у него в животе. Блинчики из шоколада и крутизны.
– Наверное, – сказал он Инжир. – Наверняка. Там много подсказок, да? И мы могли бы разгадать их все по дороге. Пришло время найти сокровище!
Милтон был уверен, что Инжир запротестует. И он был приятно удивлён, когда вместо этого она с намёком на улыбку ответила:
– Ладно, давай сделаем это.
Милтон взволнованно запрыгал на диване.
– Да! – воскликнул он. – Морской Ястреб и Инжир, Исключительные Натуралисты и Исследователи!
Инжир не скандировала вместе с ним. Улыбка уже исчезла с её лица.
– Морской Ястреб, – произнесла она.
Милтон продолжил подпрыгивать. И кричать.
– Морской Ястреб!
Милтон захлопнул рот. Но продолжил подпрыгивать.
– Ты ведь знаешь, что мы должны показать это твоему дяде и моей маме, да? И докторам Альварес?
Милтон перестал подпрыгивать.
– Совершенно верно, – сказал он. – В конечном итоге. После того, как найдём сокровище, да?
Инжир скрестила руки на груди и посмотрела на него, нахмурившись.
– На самом деле мой дядя знает о некоторых из этих существ, – поспешно сообщил ей Милтон. – Он рассказывал мне о них сто лет назад.
– Думаю, это всё меняет, – сказала Инжир. – Но изучение Одинокого острова – буквально работа моей мамы. А этот остров – покрытый лозой, кишащей цикадами, – такое чувство, что он не хочет, чтобы его изучали. Мама говорит, что остров сто́ит того, чтобы познакомиться с ним, как бы много времени это ни заняло. Но ещё она говорит, что в последнее время твой дядя всё больше и больше разочаровывается в их исследовании.
Милтон подумал о своём дяде: о его крошечных улыбках и грустных глазах, напомнивших прошлогодние папины улыбки и глаза. Он не был таким, когда приезжал в гости семь лет назад. Семь лет назад дядя Эван кипел энергией, у него было полно историй, он был уверен, что откроет новые виды существ, указанные в этом самом путеводителе.
– Всемогущие кроты и полёвки, – вздохнул Милтон. – Ты права. Мы им покажем. Но давай сперва попробуем сделать хоть что-то сами. Мне бы хотелось… Мне бы хотелось хоть раз пережить настоящее приключение.
Инжир некоторое время изучающе смотрела на него.
– Возможно, я тоже готова пережить приключение, – наконец сказала она.
Милтон был уверен, что если бы Инжир действительно хотела показать путеводитель дяде Эвану и своей маме прямо сейчас, то, что бы он ни говорил, они бы уже шагали в сторону исследовательской станции.
Но они этого не делали.
Они снова вышли на улицу, шагая в сторону лозы Тайноявия, готовые приступить к делу.
Глава 21
Время исследовать лозу
Милтон и Инжир провели вместе весь день. Идя по периметру стены из лозы, они отодвигали её ветви в поисках прогалин. Они проверили всю лозу от северного причала до корабля на дереве, прежде чем решили, что на сегодня достаточно.
Милтон планировал продолжить охоту за сокровищами следующим утром. Но, когда он проснулся после того, как прозвенел будильник, из-за занавесок из бусин, пошатываясь, вышел его дядя, всклокоченный и сонный.
– Готов отправляться в поход? – спросил он Милтона, издав бесконечный зевок.
– Как никогда, – ответил Милтон, вскакивая и натягивая жилет и шляпу. Было ещё рано, и охота за сокровищами могла подождать.
Дядя Эван повёл Милтона прочь от галечной дороги в ту часть острова, которой он до сих пор не видел, ещё южнее причала. Они вытоптали тропинку в зарослях мангровых деревьев, чьи корни сотнями пальцев ныряли в хлюпкую грязь и снова выходили наружу. Стоя бок о бок и приставив бинокли к глазам, они наблюдали за полётом парящего в небе альбатроса. Милтон задал тысячу вопросов, и дядя Эван терпеливо ответил на каждый из них.
Когда они с дядей шли назад к домику, Милтон не мог не вспомнить об экспедициях, в которые он отправлялся по выходным с родителями, но изо всех сил старался не думать об этом.
Спустя почти два часа они добрались до дома доктора Парадис, выйдя на прогалину с южной стороны.
– Здесь я видел Ару Милтона, – сказал Милтон дяде Эвану, ведя его за дом. – Он был сизого цвета и очень быстрый.
– Я думаю, что мог видеть твою птицу раньше, – сказал дядя Эван, глядя на дом, прищурившись, из-под полей своей (близко не такой классной, как у Милтона) шляпы. – Я прихожу сюда, когда мне нужно подумать. Когда доктор Парадис ещё была жива, это было её любимое место. У нас тут состоялось много интересных бесед.
– Стоя здесь? Вы двое не ходили всё время в походы? – спросил Милтон.
Дядя Эван покачал головой.
– У неё уже было слабое здоровье, когда я приехал, – сказал он. – Она старалась быть как можно ближе к джунглям. Стояла прямо здесь, у лозы, и говорила мне: «Эван, сердце Одинокого острова ждёт! Когда ты откроешь ему своё, чтобы встретиться с ним?»
Сердце Одинокого острова ждёт! Милтону были знакомы эти слова по письму доктора Парадис. А место, куда указывал дядя Эван, – именно там он нашёл коробку с путеводителем! «Что, если доктор Парадис хотела, чтобы именно дядя Эван нашёл путеводитель?» – подумал Милтон.
– Ну да ладно, я знаю, что ты-то уже начал знакомиться с островом, – продолжил дядя Эван, кладя руку племяннику на плечо. – Я знаю, что твои родители надеялись, что ты займёшься именно этим. А сам я уже несколько лет не получал такого удовольствия, проводя время на Одиноком острове, – он одарил Милтона одной из своих крошечных улыбок. – Спасибо тебе, Морской Ястреб.
– Всегда пожалуйста, дядя Эван, – сказал ему Милтон, пообещав себе, что как только разгадает хотя бы первую подсказку, то всё расскажет дяде Эвану.
А затем дядя Эван улыбнулся по-настоящему.
Позже Милтон снова встретился с Инжир. Вообще на этой неделе он встречался с Инжир каждый день, и они исследовали лозу. При этом они искали и других представителей флоры и фауны из путеводителя.
– Конечно, это было бы не столь круто, как найти сокровище, – сказала Инжир. – Но я уверена, что мама и другие учёные были бы в восторге, обнаружив доказательства того, что хоть одно из этих животных и растений действительно существует.
Так что они проверили каждый ствол каждого дерева на наличие дупел, через которые Дерево вражелюбия стреляет отравленными шипами
