Сказки американских писателей - Вашингтон Ирвинг
— Его вынесло море, я знаю, это для вас, принц. Возьмите, пожалуйста…
— Что в нем?
— Темнота, сэр.
Рикард взял сундучок и, немного поколебавшись, приподнял заскрипевшую крышку…
— Он просто выкрашен изнутри в черный цвет, — сказал он с натянутой улыбкой.
Рикард осторожно приподнял крышку ещё на дюйм или два, заглянул внутрь и быстро захлопнул, услышав слова ребенка:
— Смотрите, чтобы её не выдул ветер!
— Я отвезу его королю.
— Но это для вас, сэр…
— Все дары моря принадлежат королю. Но спасибо тебе, малыш.
Мгновение они смотрели друг на друга, маленький пухлый ребенок и сильный прекрасный юноша, потом Рикард отвернулся и пошел дальше, а малыш направился в обратную сторону, вниз по холму, молчаливый и безутешный. Он услышал голос матери, доносившийся издалека, с юга, и ответил, но ветер отнес его крик в глубь берега, домовой же исчез.
Войско подошло к городу, и бронзовые ворота распахнулись. Залаяли сторожевые псы, стража встала на караул. Жители города кланялись Рикарду, когда он мчался широким галопом по мраморным мостовым ко дворцу. У входа он бросил взгляд на большие бронзовые часы самой высокой из девяти белых башен дворца. Неподвижные стрелки показывали без десяти минут десять.
В Тронном зале король, непреклонный седой человек, увенчанный железной короной, в ожидании сына сжимал железные головы химер на подлокотниках трона. Рикард поклонился и, глядя, как всегда, вниз, доложил о выигранном сражении.
— Изгнанник убит, большая часть его войска погибла, остальные бежали на кораблях.
В ответ раздался голос, похожий на скрип несмазанных петель железной Двери:
— Неплохо, принц.
— Я принес вам подарок, мой господин. — И, не поднимая головы, Рикард протянул королю деревянный сундучок.
Из груди украшавшего трон кованого чудовища вырвался хриплый рык.
— Мой! — Король сказал это так резко, что на мгновение Рикард оторвал взгляд от пола и увидел обнаженные зубы химер и сверкающие глаза отца.
— Потому я и принес его вам, мой король.
— Это мой сундучок, я отдал его морю, сам! А море вышвырнуло мой подарок. — После долгого молчания король сказал уже мягче: — Возьми его себе, принц. Он ненужен ни морю, ни мне. Он в твоих руках. Держи его… на замке. Держи его на замке, принц!
Стоя на коленях, Рикард склонился ещё ниже в знак благодарности и послушания. Когда он вышел в сверкающий вестибюль, со всех сторон его обступили придворные и гвардейцы, собираясь, как всегда, расспросить принца про битву, посмеяться, выпить и поболтать. Он прошел мимо них, не удостоив ни словом, ни взглядом, один вошел в свои покои, осторожно неся сундучок обеими руками.
Все стены его покоев, без окон и теней, украшали золотые виньетки, усыпанные топазами, опалами, хрусталем и, гуще всего, бриллиантами. В золотых канделябрах неподвижно застыло пламя свечей. Принц поставил сундучок на стеклянный столик, скинул плащ, отстегнул перевязь и сел отдохнуть. Из спальни, царапая когтями мозаичный пол, вприпрыжку примчался грифон, положил голову на колени принцу и ждал, пока тот почешет ему перышки на затылке. Вдоль стены по комнате крался черный лоснящийся кот. Рикард не обратил на него внимания. По всему дворцу бродили разные звери — коты, гончие псы, обезьяны, молодые гиппогрифы, белые мыши, тигры. У каждой придворной дамы был собственный единорог, у каждого кавалера — с десяток ручных любимцев. У принца был только один — сражавшийся рядом с ним грифон, единственный преданный друг.
Принц почесал ему перышки, то и дело поглядывая то на него, чтобы увидеть золотое сияние круглых любящих глаз, то на столик и сундучок. Ключа к сундучку не было.
Где-то в залах играла музыка, непрерывно сплетались звуки, безумолчно, как шум фонтана.
Он оглянулся и посмотрел на квадратные каминные часы, богато отделанные золотом и голубой эмалью. Было без десяти минут десять — пора подниматься, надевать перевязь, брать в руки меч, созывать людей и идти на битву. Изгнанник вновь возвращался, намереваясь взять город, объявить себя наследником и предъявить свои права на престол. Черные корабли должны были уже повернуть обратно. Братья должны сразиться. Один из них должен погибнуть, и город будет спасен. Рикард встал, и тотчас, колотя хвостом по полу, подскочил готовый к бою грифон.
— Ладно, пошли! — сказал Рикард, но голос его прозвучал холодно. Он взял меч в изукрашенных жемчугом ножнах и надел его на перевязь, а грифон, повизгивая от нетерпения, терся клювом о руку принца. Рикард не обращал на него внимания. Он устал, ему был грустно, о чём-то он тосковал — но о чём? Чего он хотел — услышать молчание музыки или хоть раз перед боем поговорить с братом? — он и сам не знал. Наследник, защитник, он обязан повиноваться. Он надел серебряный шлем и нагнулся, чтобы поднять перекинутый через стул плащ. Свисающие жемчужные ножны зацепились за что-то у него за спиной. Он оглянулся и увидел на полу раскрытый сундучок. Пока принц смотрел на него все тем же отрешенным, холодным взглядом, тонкая струйка тьмы, похожая на дым, выскользнула наружу и собралась на полу около сундучка. Принц нагнулся, поднял его — и темнота хлынула из рук.
С визгом отпрянул грифон.
Высокий, светловолосый, в белых доспехах, серебряном шлеме Рикард стоял посреди комнаты и смотрел, как стекает тьма. Вокруг него, под руками уже собрались сумерки. Принц стоял неподвижно. Потом, помедлив, раскрыл сундучок, поднял над головой и опрокинул вверх дном.
Темнота проплыла у лица. Принц услышал, что смолкла музыка, и оглянулся. Стало очень тихо. Свечи горели. Мерцали кружки света, и на потолке, на стенах вспыхивали золотые и лиловые пятна. В углах собралась темнота, она лежала за каждым стулом, и стоило Рикарду повернуться, по стене метнулась его тень. Вот тогда-то в темном углу он заметил два круглых глаза, светящихся красным, и, уронив сундучок, быстро шагнул им навстречу.
«Это, конечно, грифон». Он вытянул руку, заговорил с ним. Но тот не шелохнулся и только издал странный металлический звук.
— Идем! Ты что, боишься темноты? — сказал принц и вдруг сам почувствовал страх. Он вынул меч. Все было тихо. Он отступил назад к двери — и чудовище прыгнуло. Он увидел черные крылья, распростертые под потолком, железные когти и клюв. Огромная туша нависла над ним, прежде чем он успел поднять оружие. Принц напрягся, клюв лязгнул у горла, когти вонзились в руку и грудь. Ему всё-таки удалось высвободить меч и ударить, отбросить и ударить ещё раз. Вторым ударом он перерубил шею грифона почти до половины. Тот с визгом упал на осколки стекла и затих.
С грохотом
