Охотники за привидениями и ледяной призрак - Корнелия Функе
Госпожа Кюммельзафт сочувственно кивнула.
– Дорогой господин Либлих, – сказала она. – Всю прошедшую неделю вы уже имели дело не с вашим предком Хуго. Я с сожалением вынуждена вам сообщить, что вы стали жертвой вторжения ПКП.
Господин Либлих поднял голову:
– Вторжения чего, простите?
– ПКП, – повторил Том. – Привидение крайне противное.
Хедвиг Кюммельзафт объяснила сбитому с толку господину Либлиху, кто поселился в его доме неделю назад и как она узнала об этом от Тома.
Мужчина непонимающе на них таращился:
– Значит, дядя Хуго…
– …сбежал отсюда в подвал вот этого молодого человека. Да, – госпожа Кюммельзафт кивнула, – он то самое привидение, которое вас только что испугало. Мой юный друг принёс в рюкзаке вашего куролесящего дядю. Он поистине безобидный привиденческий экземпляр, так называемое ПСП.
– Ну, не такой уж я и безобидный, – обиженно донеслось из рюкзака Тома, и Хуго снова вырвался из своего укрытия.
Он раздулся до максимального размера и полетел на испуганного господина Либлиха.
– Ваш дедушка был прав, – шелестел он, – я действительно Хуго. Я стал привидением из-за трагического случая, произошедшего тёмной нучью. Бульше ста пятидесяти лет тому назад. Тугда ещё был жив ваш пукуйный прапрадедушка. На удивление пугливый челувек! Учень ун меня уважал.
– Невероятно, – бормотал господин Либлих. – Просто невероятно.
– Господин Либлих, – сказала Хедвиг Кюммельзафт, – мы здесь для того, чтобы помочь вашему предку снова вернуться в свой дом. Готовы ли вы принять Хуго в родные стены, если я прогоню ПКП?
– Да, разумеется! – воскликнул господин Либлих. – Он никогда не мешал мне выпекать печенье. Правда, пусть он больше не пугает меня так, как сделал это только что.
– Честнуе привиденческуе слуво! – прошелестел Хуго. – Я буду курулесить лишь самую малусть.
– Хорошо, это мы прояснили, – сказала Хедвиг Кюммельзафт. – А теперь мы должны быстро подготовиться. – Она посмотрела на свои часы: – Меньше чем через час уже стемнеет, и тогда, дорогие друзья, ПКП разыграется здесь вовсю!
Стук зубов и тела дрожь
– Хм, хм! – Госпожа Кюммельзафт неодобрительно огляделась в гостиной господина Либлиха. – Синее, синее, всё сплошь синее. Это плохо! И ни одного зеркала!
– Зеркала? – удивлённо переспросил господин Либлих.
Том с важном видом поправил очки.
– Зеркала очень помогают против привидений, – сказал он. – Вы разве не знали этого?
Господин Либлих не ответил. В нём произошли примечательные изменения. Волосы у него вдруг встали дыбом, словно колючки, лицо побледнело до цвета сахарной ваты, а ноги начали трястись. Широко раскрыв глаза, он уставился на дверь.
Из холла послышались глухие стуки. Датчик ПКП в кармане Тома стал холодным как лёд.
– В укрытие, оно приближается! – воскликнула госпожа Кюммельзафт, подхватила ведёрко с кладбищенской землёй и спряталась за креслом.
Том недолго думая тоже нырнул за диван.
– У-у-у-ха-а-а! – жалобно застонал Хуго и весь сжался.
– Быстро в рюкзак! – крикнул Том. – Прячься скорее!
Стук приближался. А вместе с ним гулкое завывание. Господин Либлих всё ещё стоял как вкопанный.
– Вниз, пригнитесь! – крикнула ему госпожа Кюммельзафт из-за кресла. – Прячьтесь, быстро!
– Я… я… я не могу, – заикался господин Либлих, закрыв лицо руками.
Стук добрался до двери, она с грохотом распахнулась, и в гостиную ввалилось отвратительное, вонючее, огромное нечто. ПКП.
– Ба-а-а-ха-а-ах! – горланило оно, увеличиваясь в размерах, а когда достигло потолка, все лампочки в комнате полопались.
Привидение злобно уставилось жёлтыми глазами на бедного господина Либлиха. Громадная пасть разверзлась, издавая отвратительную отрыжку. Потом ПКП набрало воздуха и дохнуло своим ледяным дыханием на господина Либлиха. Тот сразу заледенел.
Зубы Тома стучали как пишущая машинка. Он трясся так сильно, что очки сползли у него с носа. Из рюкзака послышался испуганный вой Хуго. И только Хедвиг Кюммельзафт сохраняла самообладание. Она молниеносно сунула руку в ведёрко, выпрямилась и швырнула в туманную грудь ПКП полную горсть кладбищенской земли.
– Бра-а-ар-га-ах! – взревело огромное привидение и стало лиловым как фиалка. Его жёлтые глаза закатились, а ледяное дыхание стало тёплым, как воздух над батареей отопления. С устрашающим рёвом оно метнулось назад в холл. За ним с грохотом закрылась дверь, со стены упало несколько картин. И потом вдруг воцарилась мёртвая тишина.
– Боже-боже-боже-боже, – стонал Том и шарил вокруг себя, ища на засыпанном мукой ковре свои очки.
– Пугибли-гибли! – жалобно стенал Хуго и, заламывая руки, вывалился из рюкзака, колеблясь над полом. – Мы пуги-ибли!
– Воздух! Надо впустить воздух! – крикнула госпожа Кюммельзафт. – Не то у нас всех появятся синие прыщи от вони ПКП! – Она быстро раздвинула шторы и распахнула окно. Снаружи уже стемнело.
– А-а-а-ах! – вздыхал Хуго. – Самуе время для привидений!
«Этого нам только не хватало», – подумал Том и трясущимися пальцами надел очки.
Он с тревогой оглянулся на окаменевшего рядом с ним господина Либлиха.
– Заледенел! – сразу определила госпожа Кюммельзафт. – Скорее, его надо перенести к камину.
Общими силами они перетащили рослого, грузного мужчину ближе к огню. Затем Хедвиг Кюммельзафт достала из сумки флакон с красной жидкостью и три раза капнула на заледеневший нос господина Либлиха.
– Моё специальное средство для оттаивания, – пояснила она. – Собственная разработка против ПКП-заледенений. – Госпожа Кюммельзафт качала головой, осматриваясь вокруг, и бормотала: – Все лампочки полопались. Придётся зажигать свечи.
Пока госпожа Кюммельзафт расставляла свечи, Том упал в кресло.
– О боже-боже-боже! – вздыхал он. Руки у него тряслись. Ноги тоже. Да и всё его тело била дрожь. Он сам себе казался трясущимся живым желе.
Господин Либлих, в отличие от Тома, всё ещё стоял у огня, заледеневший. Но его губы уже не были синими, а кончик носа постепенно розовел.
Хедвиг Кюммельзафт посмотрела на свои часы:
– Пока что мы можем перевести дух. Такая порция кладбищенской земли отнимает у большинства ПКП силы часа на два. Времени достаточно, чтобы обдумать наши следующие действия. Я…
Сильный грохот перебил её речь. Он доносился из холла. Затем последовал зловещий смех.
– Ай-ай-ай! – взвыл Хуго и молнией метнулся под ковёр.
Госпожа Кюммельзафт и Том побежали к двери и выглянули в холл. Вид, который им открылся, был не для слабонервных.
Весь холл светился зловещим зелёным мерцанием. ПКП, подобно большому привязанному аэростату, парил под потолком, и люстра по его милости разлетелась на куски.
– Десять минут, – простонала госпожа Кюммельзафт. – Земля действовала всего десять минут. Это ломает все мои планы.
ПКП спикировало на лестницу, с оглушительным криком заползло по перилам вверх и со скоростью реактивного самолёта снова скатилось вниз.
– У-у-у-а-а-а-а-ха-а-а! – вопило оно, жонглируя шкафом и двумя столами, а потом с воодушевлённым ликованием швырнуло их о стену.
– Пора провести маленький тест! – прошептала Хедвиг Кюммельзафт, достала из кармана пальто яблоко и незаметно подкинула его в холл. Заметив яблоко, ПКП тотчас бросило комод, который только что разламывало на куски, и довольно хрюкнуло. Потом оно молниеносно выбросило руку, схватило яблоко и закинуло себе в
