Человек. Книга. История. Московская печать XVII века - Поздеева Ирина

На экземпляре Минеи сохранилась запись 1647 г., выполненная отличным профессиональным полууставом: «Лета 7155 году м<е>с<я>ца априля в 2 д<е>нь сию книгу гл<агол>емую минею общую отказал в дом Р<о>ж<е>ству пр<е>ч<и>стои Б<огороди>цы и великому с<вяти>т<е>лю Николе Чюдотворцу на Бережную Дуброву Тихон Савинов с Лузова по своих родителех и по собе. Да он же отказал праздницы одиннатцать икон. А на книги подписал тое ж в<о>л<о>сти ц<е>рковнои диячок Иософко Григор<ь>ев по повелению племянника его Ефима Лаврентьева». Последний факт удостоверен записью самого Ефима: «Ефимка Лаврентьев велел на книги подписат<ь> и руку приложил». Как и ряд других экземпляров, книга при реставрации была подклеена фрагментами русских документов XVII в.

Последняя книга XVI в.[577], хранящаяся в библиотеке института, – Евангелие, напечатанное 17 июля 1600 г. в виленской типографии Мамоничей. Этот экземпляр интересен замечательным переплетом западно-русской работы: вся поверхность верхней крышки кожаного переплета покрыта изящным тисненым растительным орнаментом; углы заняты изображениями евангелистов, изобилующими деталями, в том числе архитектурными; в середине крупное распятие с предстоящими, окруженное овальными медальонами с повторением распятия и профилем святого (возможно, Христа?). На книге владельческая запись Воздвиженской Бувкевской (?) церкви, а также записи XVI–XVII вв. молитвенного характера, сделанные прекрасными западнорусскими почерками.

Говоря о книгах собрания, напечатанных в XVII в., мы сможем остановиться только на особенно интересных экземплярах. Таковым, несомненно, является Служебник 1604 г., изданный Ф.Ю. Балабаном в Стрятине. На нем сохранились две большие записи[578], точно и непосредственно демонстрирующие нам решение типичной проблемы того времени и особенности исторической психологии людей. Речь идет о передаривании в иную церковь или монастырь книг, ранее уже вложенных на «вечные времена» и «охраняемых» развернутыми «формулами проклятий» с призыванием самого Христа в качестве судьи возможного нарушителя приказа вкладчика. Мы чрезвычайно часто сталкиваемся с этими фактами, причем новые вкладчики и владельцы могли и не обратить внимания на первую запись, но чаще уничтожали ее целиком или частично в тех местах, где говорилось об именах людей, сделавших более раннюю запись, и о местах вклада. Поэтому нижние поля листов, на которых по большей части и были записи, чуть ли не каждой третьей из сохранившихся старопечатных книг срезаны, протерты до дыр, заклеены, протравлены кислотой, немилосердно зачеркнуты чернилами или замазаны краской.

Иное, несомненно «правильное» с точки зрения своего времени, очень редко зафиксированное решение этой проблемы и находим мы в записях на Служебнике. Они сделаны мелким изящным полууставом по нижнему полю л. 1-17, при этом вторая запись – под более ранней. Первая запись – автограф вкладчика: «В лето от сотворения света 7130 а от по плоти р<о>жд<е>ства Г<оспод>а Б<ог>а и Сп<а>са нашего И<су>с<а> Х<рист>а 1622 (написано: 1X22) м<е>с<я>ца маиа 20 дня за д<е>ржавы княжати слуцкаго Криштофа Радивила (!) и благоч<е>стиваго ктитора с<вя>тыа сея его м<и>л<о>сти п<а>на Грагориа Володковичя надана быст<ь> сия с<вя>тая книга г<лаго>лемаа Служебник в храм… (стерто) монастыря Грозовского при иждивением всех православных хр<и>стиан ради м<и>л<о>стыни, тщанием иеромонаха Исакия строителя с<вя>тыа обители сея. М<о>лю же всех чтущих сию с<вя>тую книгу, да не д<е>рзнет никто ея оудаляти от тоя с<вя>тыя обители, аще ли же кто д<е>рзнет сие сотворити, да будет на нем клятва б<о>жиа и с<вя>т<о>го архериа чюдотворца Николы; и будет таковыи со мною суд имети на оном грозном и страшном судищи х<ристо>в[е]; вышеименованыи, рука власная». Как видим, вкладчик не жалеет слов для угроз человеку, дерзнувшему «удалити» служебник от места вклада.

Вторая запись сделана на 20 лет позже: «Сия же книга како и коим дер[з]нутием взята там таго манастыра Грозовскаго, от иерарха х<ристо>ва Николы, не вемы[579]; зде ж ко нашей с<вя>тои обители привез и надал ко пределу Бл<аго>в<е>щениа пр<е>с<вя>тои Б<огоро>д<и>ци в манастыри нашем Межиборзком его милость (?) пан Самоел Заборовский з Слуцкого повету, и даде ея в вечные времена. От сея ж с<вя>тыа обители отинюд никто да не дерзнет вторицею похищати, аще бы кто дерзнул, под тое ж проклятие с<вя>тых от<е>ц подлежит. И молю, ч<е>стные иеромонахове, чтуще сию с<вя>тую книгу во м<о>литвах с<вя>тых оных и нас не презирайте да не воменит ему Г<оспо>дь Б<о>г во грех сотворившему сия. И мы же вземше з рук от вышреченного п<а>на Самоеля Заборовского во своем монастыри, о том дерзнутом орудиа не имамы никоего ж; о[н] испытан пред справедливым судиею будет. Подписал же сия многогрешный иеромонах Паисии Феодорович игумен на тот час манастыра Межиборского, рок 1642 июль 21и». Таким образом, межиборский игумен старательно подчеркивает не только свою невиновность в перемене места хранения книги, но и полное свое незнание, каким образом это произошло. Он называет имя дарителя и заявляет, что именно тот, из рук кого книга получена, будет отвечать на Божьем суде. Мало того, он призывает всех молиться не только за нового, но и за прежних дарителей и владельцев книги и надеется, что все эти меры обеспечат сохранность дара и книга «отнюдь» «вторицею» не будет похищена! Из сотен вторичных записей о вкладах эта – единственная нам известная, где соблюдены все этические требования христианского поведения.

В том же году, что и описанный выше Служебник, в Москве вышла первая книга, изданная Иваном Андрониковым Невежиным, – Триодь цветная, датированная 30 августа 1604 г. (№ 16). Ее экземпляр, ныне хранящийся в Риме, судя по записи, в 1801 г. принадлежал Никольской церкви «села Вяземского горотка», а подписал книгу крепостной человек попа Алексея. Вторая книга того же Ивана Невежина, Апостол, вышла в Москве при Лжедмитрии 18 марта 1606 г. (№ 17). Доски переплета этой книги оклеены изнутри документами о продаже вина, в том числе целовальником Яковом Ларионовым в ноябре 1725 г., «в кружки и в чарки».

6 ноября 1609 г. вышла в Москве Минея общая печатника Никиты Фофанова. Экземпляр этого издания, как говорится в записи дьячка Василия Кирилова, в 1715 г. принадлежал Рождественской церкви села Рождественского. Позднее крышки переплета этой книги были подклеены азбучными прописями XVIII в.

Образец издания Евье (Диоптра, 1612, № 20), который имеется в собрании, любопытен нечасто встречающейся акварельной (зеленой, желтой и красной) раскраской орнамента.

Как уже говорилось выше, в Восточном институте хорошо представлены украинские издания – Я. Крайцар под № 22–29 описал книги, напечатанные в 1619–1630 гг. в Киеве и во Львове. На основании изучения экземпляров можно установить судьбы пяти из них. Четыре книги – Триодь постная (Киев, 1627, № 24), Номоканон (Киев, 1629, № 26), Апостол (Киев, 1630, № 28), Октоих (Львов, 1630, № 29) – бытовали в XVII–XIX вв. на Украине. Например, на экземпляре Триоди три украинские записи: в XVII в., судя по их содержанию, поп Матфей и «подружие его Мария», а также «другой человек… Михаил и подружие его Анна с родителями и чадами» вложили книгу в церковь и перечислили имена многочисленных родичей, за которых необходимо было «молить Бога». Вторая запись – 1771 г. «рабы божией Гафии (?)» о покупке и вкладе книги в Успенскую церковь в Дотогиде (?), которая подтверждается записью того же года попа Ференца, бывшего там «за пареха». Экземпляр Номоканона имеет переплет XVIII в. с типичным украинским тиснением (изображение архангела) и польскую запись Иоанна Пеняцкого; на киевском Апостоле 1630 г. запись XVII в. о принадлежности книги «церкви Молоденецкои… великои Параскеви» и помета 1874 г. церковного певчего Матфея Мелиновского (?). На львовском Октоихе 1630 г. несколько украинских записей XVII–XVIII вв.