Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада? - Громов Алекс Бертран

Начало работ по созданию атомной бомбы

И опять Флеров не получил ответа. Но 11 февраля 1943 года вышло постановление ГКО о начале практических работ по созданию атомной бомбы. Общее руководство поручалось заместителю председателя ГКО В. М. Молотову. Руководителем самого атомного проекта стал И. В. Курчатов.

7 ноября 1944 года, несмотря на праздничный день, Берия представил Сталину неофициальный пока доклад о состоянии проекта, посвященного созданию атомной бомбы. Незадолго перед тем один из доверенных сотрудников Берии – В. Махнев – провел проверку ситуации в этой отрасли, которую тогда курировал Молотов, и обнаружил, что реальное состояние проекта сильно отличается в худшую сторону от того, что было предписано официальными планами. «За два истекших года из-за недостаточного внимания к этому вопросу и плохого материально-технического оснащения геологоразведочных партий разведка урановых месторождений почти не сдвинулась с места».

После этого самому Берии было дано поручение разработать новый проект постановления о работах «по урану», чем он немедленно и занялся.

Берия возглавлял атомный проект, курируя как сбор разведывательной информации об американских достижениях в этой области, так и научную работу, на почве которой у него случились серьезные разногласия с П. Л. Капицей. Существует легенда, что Берия из-за какой-то заминки в работах нецензурно обругал Капицу, который немедленно ответил ему в тех же выражениях, прибавив: «Когда разговариваешь с физиками, ты должен стоять по стойке смирно!»

Работы по бомбе резко ускорились, после того как стало ясно, что это не фантастика. 24 июля 1945 года во время Потсдамской конференции президент Соединенных Штатов Г. Трумэн сообщил Иосифу Сталину, что у США теперь есть новое оружие «необыкновенной разрушительной силы». Советский лидер выслушал, вежливо улыбнулся, но более никак не прореагировал. Британский премьер-министр У. Черчилль, знавший, что речь идет об атомной бомбе, незадолго перед тем успешно испытанной на полигоне в Лос-Аламосе, счел такое отсутствие интереса верным признаком полной неосведомленности Сталина относительно темы разговора. Но на самом деле вождь СССР все прекрасно понял, поскольку сразу же после окончания официальных мероприятий этого дня вызвал к себе Молотова и поручил ему переговорить с физиком Курчатовым об ускорении работы над созданием советской бомбы.

«Черчилль знал о взрыве, „который дал возможность закончить Вторую мировую войну и, пожалуй, многое другое“, – пишет С. Рыбас. – Он дал согласие использовать новое оружие против Японии еще 4 июля. Теперь же он понимал, что отныне Запад больше не зависит от Сталина на завершающей фазе войны с Японией. Если до испытания А-бомбы расчеты показывали, что для победы надо отдать миллион американских солдат и полмиллиона английских или позвать на помощь Красную армию, то теперь атомная бомбардировка решала все проблемы.

Сталин лишался главного козыря, благодаря которому имел преимущество в Тегеране и Ялте. Конечно, у американцев было всего две А-бомбы, а японские войска занимали огромный регион, который невозможно было поразить этими страшилами, но все понимали: там, где есть две, там скоро будут и три, и четыре, и пять…»

6 августа 1945 года американский бомбардировщик сбросил атомную бомбу на японский город Хиросима. В американских военных архивах сохранилось подробное описание этого события: сначала вылетели три самолета-разведчика, потом бомбардировщик с атомной бомбой, самолет со специальной измерительной аппаратурой и самолет, снабженный фототехникой. Японская противовоздушная оборона обнаружила самолеты, но из-за их малочисленности объявленная ею в городе воздушная тревога была отменена, а зенитная артиллерия бездействовала. В начале девятого с высоты десять тысяч метров на город была сброшена атомная бомба с трогательным названием «Малыш», которая взорвалась на высоте шестьсот метров. Число жертв первой в истории человечества ядерной бомбардировки достигло двухсот тысяч человек. Из девяноста тысяч городских строений было разрушено шестьдесят тысяч.

№ 9887 от 20 августа 1945 года

Москва, Кремль

О Специальном комитете при ГОКО

1. Государственный Комитет Обороны постановляет: организовать при ГОКО Специальный комитет в составе тт.:

1. Берия Л. П. (председатель). 2. Маленков Г. М. 3. Вознесенский Н. А. 4. Ванников Б. Л. (зам. председателя). 5. Завенягин А. П. 6. Курчатов И. В. 7. Капица П. Л. 8. Махнев В. А. 9. Первухин М. Г.

2. Возложить на Специальный комитет при ГОКО руководство всеми работами по исследованию внутриатомной энергии урана… а также строительство атомно-энергетических установок и разработку и производство атомной бомбы.

3. Для предварительного рассмотрения научных и технических вопросов, вносимых на обсуждение Специального комитета при ГОКО… а также технических проектов сооружений, конструкций и установок по использованию внутриатомной энергии урана создать при комитете Технический Совет…

Советская разведка и американский атомный проект

В сентябре 1945 года в структуре НКГБ был создан целый отдел, который возглавил полковник П. А. Судоплатов. Главной задачей было получение материалов по атомной бомбе. Помимо работы с агентами решено было поговорить по этой важной теме с прославленным Н. Бором. Известно было, что тот не в восторге от американских планов по использованию ядерного оружия. Берия решил отправить к Бору молодого физика Я. П. Терлецкого из МГУ. Но требовалось рекомендательное письмо – его написал лично знакомый с Бором П. Л. Капица, хотя и неохотно. Он не любил шпионские игры…

«Судоплатов объявил мне, – вспоминал Терлецкий, – что предстоит поездка в Копенгаген к Нильсу Бору. Я поеду с Василевским, будет организована встреча с Бором, во время которой надо выяснить ряд вопросов об американском атомном проекте… Наши друзья из датского Сопротивления уже получили согласие на встречу с советскими учеными. Для установления личного контакта с Нильсом Бором мне будут даны письменные рекомендации П. Л. Капицы, который хорошо знаком с Бором и его семьей. Тут же я был послан в Институт физических проблем на Калужскую к Капице…»

Терлецкий съездил в Данию и побеседовал с Бором, получив от него весьма важные материалы – копию открытого официального отчета американского физика Г. Смита об испытании американской бомбы («Атомная энергия для военных целей»). Этого текста у советских атомщиков дотоле не было, и подарок Бора оказался весьма полезным, позволив сэкономить время.

Берия и физики: сложные взаимоотношения

Но отношения Берии и Капицы даже эта удача не улучшила. Капица в очередной раз попросил Сталина об отставке.

Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский ведут себя в Особом комитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках… У тов. Берия основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берия слабо…

Стоит только послушать рассуждения о науке некоторых товарищей на заседаниях Техсовета! Их приходится часто слушать из вежливости и сдерживать улыбку – так они бывают наивны, воображая, что, познав, что дважды два – четыре, они уже постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения…

Я лично думаю, что тов. Берия справился бы со своей задачей, если отдал бы больше сил и времени.

У него, безусловно, есть вкус к научным вопросам, он их хорошо схватывает, точно формулирует свои решения. Но у него один недостаток – чрезмерная самоуверенность, и причина ее, по-видимому, в незнании партитуры. Я ему прямо говорю: «Вы не понимаете физику, дайте нам, ученым, судить об этих вопросах». Вообще наши диалоги не особо любезны. Я ему предлагал учить его физике, приезжать ко мне в институт…

Например, ему следовало бы познакомиться по первоисточникам (а не в популярном изложении), как прокладывался трансокеанский кабель, как развивалась паровая турбина и пр. Он увидал бы общую закономерность этих процессов и использовал бы этот опыт для того, чтобы понять, что важно и нужно в развитии работ по АБ…

Берия, если бы не был так ленив, то, поработав, с его способностями и «знанием людей», несомненно, мог бы… стать первоклассным дирижером оркестра АБ… Но для этого нужно работать, а чиркать карандашом по проектам постановлений в председательском кресле – это еще не значит руководить проблемой. У меня с Берия совсем ничего не получается…

Поэтому прошу Вас еще раз, и очень настоятельно, освободить меня от участия в Особом комитете и Техническом совете. Я рассчитываю на Ваше согласие, так как знаю, что насилие над желанием ученого не согласуется с Вашими установками.