Атлантида и Древняя Русь - Асов Александр Игоревич
И пришла к нему Меря милая, и сказал тут ей Святогорушка: — Я отдам за тебя Ваню-молодца, он провел меня, Святогора!
И сняла колечечко Меря, и бросала пред Святогором — покатилось оно по полу, обернулось колечко Ваней.
И сказал Святогор добру молодцу: — Что ж, пора пирком да за свадебку!
Выдал он любезную дочь за Ванюшу — мудрого витязя. И на эту свадьбу веселую собирались все небожители. Пировало царство небесное, вместе с ним и вся поднебесная.
Стали жить они, поживать. Святогор-царь с Пленкою правили. Ваня с Мерей родили сына, дали имя ему — Садко. И пошли от Вани и Мери племена мари и венедов.
Вышли замуж все сестры Мери. За Сварожича Ильма — Аля, Златогласка — за Ильма Водного. Алатырка вышла за Арка. Зла-тогорушка — за Дажьбога. А Звездинка — за Аса Звездного, а Ярина Тайя — за Яра.
И родили они дочерей, сынов. Алатырка родила Моска. От Дажьбога и Златогорки — Коляда Всевышний родился. Златогласка и Ильм Озерный породили племя русалок, а Алина и Ильм Сварожич — альвов, друдов и горных гмуров. А Звездинка и Звездный Ас — асов-ясов, а Тайя с Яром — племя актов. И их потомство расселилось по белу свету.
Ну а как пришла пора-времечко, повстречали Пленкини Ве-леса, и поднялись голубки в Сваргу, засияли в небе Стожарами.
И теперь все из века в век дочерей Святогора славят!
САДКО— Расскажи, Гамаюн, птица вещая, нам о сыне Вана и Мери, огерое славном Садко.
— Ничего не скрою, что ведаю…
Как в Святых горах, в Цареграде, жил Садко, сын Вана и Мери.
Был велик Цареград и славен. Терема, дворцы — белокамен-ны, храмы в городе — все высокие, ну а площади — все широкие, и все лавки полны товарами, а у пристани корабли стоят, будто лебеди в тихой заводи. Святогор с Поморскою Пленкою управляли тем славным городом.
У Садко-то нет злата-серебра, нет и лавок, полных товаром, нет и кораблей белопарусных. У него есть гусли яровчаты, у него есть голос певучий.
Раз пошел Садко к Ильмень-озеру. Сел Садко на камень горючий, начал он на гуслях наигрывать. От утра играл и до вечера. А настала вечерняя зорюшка — взволновалося Ильмень-озеро. В нем волна с волною сходились, и песком вода замутилась.
Вышел из воды Ильм Озерный, говорил Садку Цареградскому: — Аи же ты, Садко Цареградский! Ты меня игрой распотешил! Было у меня пирование — веселил на пиру ты моих гостей! И теперь тебя я пожалую. Ты ступай, Садко, в славный Цареград. Позовут тебя на почестей пир. Все начнут на пиру напиваться, станут хвастать и похваляться. Будет хвастать иной золотой казной, глупый хвастать начнет — молодой женой, умный — батюшкой, родной матушкой. Ты ж скажи, что в Ильмене-озере златоперая рыба плавает! Станут спорить купцы цареградские —бейся с ними ты о велик заклад, будто неводом рыбу выловишь. Спорят пусть они на товары да на корабли белопарусные, ты же спорь на буйную голову. Как закинешь сеть в Ильмень-озеро, так поймаешь рыбу волшебную!
И вернулся Садко в славный Цареград. Стали звать его на по-честен пир к Святогору и Пленке в терем.
Все на том пиру наедались, все на том пиру напивались. Стали между собою хвастаться. Кто-то хвастает золотой казной, кто — удачею молодецкою, глупый хвастает молодой женой, умный — батюшкой, родной матушкой.
И спросил тогда Святогор Садко: — Что ж сидишь, Садко, и не хвастаешь?
Говорил Садко таковы слова:
— Аи же вы, купцы цареградские! Нечем мне перед вами хвастать. Нету у меня золотой казны, нету у меня молодой жены. Лишь одним могу я похвастать: видел я, что в Ильмене-озере златоперая рыба плавает!
Стали спорить купцы цареградские, и сказал тогда тем купцам Садко:
— Коль не выловлю я той рыбы — отрубите мне буйну голову! Ставлю жизнь я против товаров, против кораблей белопарус-ных!
Бились с ним купцы о велик заклад.
И пошел Садко к Ильмень-озеру, вместе с ним — купцы цареградские. Как закинул он частый невод — вынул рыбочку златоперую!
Видят тут купцы — делать нечего, отдавали ему все товары, белопарусные корабли.
Стал Садко купцом цареградским. Начал он торговать — да по всем местам, и по всем городам и украинам.
И женился Садко цареградский, и построил себе палаты. Все в палатах тех по-небесному. Как на небушке Солнце Красное — так и в тереме Красно Солнышко. Есть на небе Месяц — и в тереме. Есть в нем вся красота поднебесная!
Он устраивал столование, собирал гостей на почестей пир, всех богатых купцов цареградских, всех жрецов из храмов богатых.
Все на том пиру наедались, все на том пиру напивались. Стали между собою хвастаться. Кто-то хвастает золотой казной, кто — удачею молодецкою, глупый хвастает молодой женой, умный — батюшкой, родной матушкой.
А Садко по палатам хаживает, золотыми кудрями встряхивает, говорит гостям таковы слова:
— Аи же вы, купцы цареградские! Как вы все у меня напивались, как вы все у меня наедались. Меж собою вы порасхваста-лись — кто и былью, кто небылицею. Чем же мне, Садку, теперь хвастать? У меня, Садка Цареградского, золотая казна не то-щится. Все товары в Цареграде выкуплю, все худые товары и добрые. Нечем будет вам торговать!
Говорили купцы цареградские:
— Бейся с нами, Садко, о велик заклад! О свою казну золотую!
И все с пира того разъезжалися по своим домам, по местам родным.
А Садко встал утром ранешенько и будил дружину хоробрую, дал дружине без счета златой казны. Чтоб скупили они в Цареграде все товары худые и добрые.
Все как сказано, так и сделано.
И во день второй, и на третий день отпускал Садко всю дру-жинушку, и скупали они в Цареграде все товары худые и добрые.
И пошел он сам во гостиный ряд. Видит тут Садко, что товаров во торговых рядах не убавилось. Скупит он товары царьградские — подоспеют товары заморские.
Тут купец Садко призадумался:
— Ведь не выкупить мне товаров со всего-то белого света! Я богат, Садко Цареградский, но богаче меня будет сам Царырад!
Опустил он буйную голову и пошел-побрел вдоль по улице. Тут Садко — купца Цареградского — кто-то тронул за плечико левое. Обернулся он — видит Белеса. И взмолился он богу Велесу:
— Помоги товарушки выкупить! Я тебе построю богатый храм среди города Цареграда!
Согласился на это Белее.
И пошел Садко ко своей казне. Видит — денег в ней больше прежнего.
И тогда Садко Цареградский выкупал все товарушки в городе —и царьградские, и заморские. Не оставил товаров на денежку, ни на маленькую полушечку.
И казна у Садко не убавилась. И построил Садко храм богатый, маковки украшены золотом, образы богов — скатным жемчугом. Посвятил тот храм богу Велесу.
И построил Садко тридцать кораблей чернобоких и белопа-русных. И поехал он торговать. Он поплыл по Ильменю-озеру, из Ильменя — вошел в Ильмару, из Ильмары-реки — в море Черное.
Говорил Садко корабельщикам:
— Поплывем мы по морю Черному, да и мимо Белого острова, мимо острова Березани, мимо острова Лиха-лютого, а потом и мимо Буяна — прямо к устью великоей Pa-реки. И пойдем-поплывем вверх по Pa-реке, приплывем мы к Белому городу, будем в граде том торговать!
Вот плывет Садко вдоль по морюшку.
Как на этом на Черном морюшке — Белый остров явился в волнах. И на этот волшебный остров да на ту березоньку белую прилетела и села Сирин.
Как запела песнь свою Сирин, так забылися корабельщики и направили к острову корабли, прямо к скалам, что пенят волны.
И по гуслям ударил тогда Садко:
— Ой вы гой еси, корабельщики! Вы не слушайте птицу Сирина! Сладко Сирин поет-распевает, но кто слышит ее — умирает! Поплывем по морюшку Черному прямо к устью широкому Ра-реки!
И поплыл Садко вдоль по морюшку. Много ль, мало ль минуло времени — вот приплыл Садко к Березани. А на этом привольном острове есть дворец Стрибога великого, что на птице Стратим летает и ветрами, бурями правит.
Принимал Стрибог дорогих гостей. Угощал их яствами разными, Сурью в чаши им наливал. Целый месяц их угощал Стрибог, слушал гусли Садко Цареградского.
