Атлантида и Древняя Русь - Асов Александр Игоревич

Приключения аргонавтов и современных яхтсменов схожи — романтика дальних странствий, крики чаек, трепет парусов… Всеэто не изменилось за прошедшие тысячелетия.

В 1988 году во время отпуска мы, яхтсмены геленджикского и новороссийского яхт-клубов, отправились на международную парусную регату в Болгарию на катамаране. Через все Черное море под парусами. Я тогда взял с собой и «Аргонавтику» (копию редчайшего издания), и «Одиссею».

Наша яхта новая, катамаран типа «Цетус», — одна из крупнейших яхт такого класса. Катамаран — это два поплавка, соединенные широкой палубой, это громада парусов, это скорость до десяти узлов… летит, как птица!

Правда, есть у этой яхты и недостатки: легкость и скоростьдостигаются за счет меньшей надежности и прочности корпуса. И у мачты слишком большая парусность: при шквальном ветреона может сломаться. Хороший шторм — и… Но об этом мы старались не думать.

Как-то перед самым выходом наш капитан Саша Ключаревотковыривал долотом труху и щепки от подгнившей балки, на которой крепится мачта (чтобы потом ее укрепить), а Валера Стрыгин, старпом, видя, что Ключарев не на шутку ожесточился, заметил:

— Саша, что ты делаешь? Не рубисук, на котором сидишь!

Этот поход родился в голове Валеры Стрыгина, капитана яхты «Лада», на которой я был его помощником и на которой мы прошли все побережье Кавказа. Он добился вызова из Болгарии. Именно он втравил всех нас в это сумасшедшее предприятие. Болгария! Яхты со всего света! Яхтсмены из Аргентины и Австралии! «Сылнчев бряг»!Сейчас я понимаю, что лишь благодаря снисходительности Морского Бога мы выбрались живыми, но тогда у всех загорелись глаза.

Сразу возник вопрос: в качествекого пойду? Все места в команде были распределены. Капитан — Саша Ключарев, хозяин катамарана «Солнечный ветер». Боцман — Виктор, а проще — Петрович, из экипажа «Солнечного ветра». Есть уже и два старпома: Стрыгин и Дроздов. Тогда юнгой! Тоже нет: в экипаже три юнги —Вася Ифантиди, Гоша и Шура из Новороссийска.

Что делать? Неужели оставаться на берегу? И я пошел на рискованный шаг: стал коком (т. е. поваром). А по совместительству летописцем нашего экипажа.

О! Кок! Это самая романтическая морская специальность. Именно кок является на корабле единственным гражданским лицом, хоть и не освобождается от вахты. Именно ему предназначается большая часть соленых морских шуток, и потому поневоле он становится собирателем морского фольклора.

И вот позади несколько месяцев подготовки к походу. У яхтсменов есть такая пословица: «Готовь сани летом, а яхту — зимой». Позади эпопея спуска яхты на воду… Помню, Стрыгин как-то, умаявшись с доставанием крана (без крана яхту не спустишь), сказал, что, может быть, лучше яхту совсем на воду не спускать, дождаться потепления, когда растают ледники Антарктиды и вода сама поднимется и затопит причал…

Наконец завершен и Гераклов (хорошо — не Сизифов!) труд —пробивание документов и оформление загранвиз.

У меня тоже немало забот. Кроме приведения в. порядок яхты, приходится заботиться и о продуктах. Я — кокша, поэтому закупаю и достаю правдами, а чаще неправдами продукты для похода.

10 июня. Отплытие.

Экипаж в сборе. Кто-то загружает последние вещи, а кто-то уже и прогуливается и посвистывает.

Пришел корреспондент «Прибоя» — местной газеты. Щелкает фотоаппаратом, вид очумелый. Для него наш поход — сенсация. Он направил на нас фотоаппарат и стал гонять по яхте.

— Так, правее… правее… Чтоб был виден город… Так…

— А!!! (Вася Ифантиди упал за борт.)

Прощание… Нас провожает весь яхт-клуб, друзья, родственники, подруги-любовницы, любимые жены и дети.

— Отдать носовой! Поднять якорь!

Яхта медленно отваливает от причала, взлетает стаксель… Последний взмах руки с берега… И мы уходим в открытое море. Нас провожает почетный эскорт: все геленджикские яхты, виндсерфинги и катера. Идем по-королевски! У всех загораются глаза: впереди — море, приключения, штормы. Мы летим туда, где море золотым краем упирается в темнеющее небо. Мы чувствуем себя аргонавтами.

Аргонавты побывали в стране Атланта, когда возвращались из Колхиды, т. е. с Кавказа. И мы идем с Кавказа. Не занесет ли и нас ветер к Атлантиде?

Многие приключения аргонавтов повторил затем Одиссей, то есть мы идем одновременно и по маршруту аргонавтов, и по маршруту Одиссея.

Кто такие аргонавты? Аргонавты — герои Древней Греции. Впрочем, не только Греции. Они находили своих родственников по всему Черноморскому побережью. Кстати, среди членов нашего экипажа тоже есть грек — Вася Ифантиди из Геленджика. Когда-то его предки были изгнаны турками из Малой Азии и осели в России. Так что если покопаться в родословной Васи, то вполне можно найти среди его предков и тех, настоящих аргонавтов…

Среди аргонавтов был Орфей, фракиец, это племя жило на земле современной Болгарии, впоследствии оно смешалось со славянами и германцами. Да и наш экипаж интернациональный: у Саши Ключарева предки — русские и турки, у Петровича — украинцы, у Валеры Стрыгина — казаки. Сам я — русский, но также по прямой линии — костромской берендей (это особый русский род, имеющий древние кавказские, сарматские корни). Я на яхте — кокша. По совместительству исполняю и обязанности Орфея — не только в том смысле, что иногда играю на гитаре, но и в смысле летописца, ведь Орфей когда-то сочинил поэму «Аргонавтика».

Наш маршрут лежит из Геленджика в Новороссийск, потом мы пересекаем море и держим курс на Варну. Это в идеале, остальное зависит от прихотей погоды. Недаром древние греки разделяли людей на живых, мертвых… и тех, кто в море. Нас отделяет от воды только тонкий слой фанеры.

Ветер — бакштаг. Редко меняем галсы, идем с хорошей скоростью. Мимо проплывает буек с вешкой.

— Здесь затонул «Нахимов», — говорит Валера. — Это его метка.

Валера был среди людей, спасавших пассажиров «Нахимова».

Он вспоминает:

— Когда пришла весть о «Нахимове», сразу стало ясно: беда. Тогда дул норд-ост. На море — шторм! Но мы еще на что-то надеялись. Сразу все суда, катера к «Нахимову». Потом понадобятся подводные спасработы. Бегом на склад — без разрешения, какие там накладные! Мы спешили, потом долго искали — может быть, есть там, внизу, кто-то живой. Опустили подводные камеры, пошли водолазы… Насмотрелся тогда… Это ад. — Валера повернулся к Гоше, который ловил рыбу на манок. — Слушай, Гош, не лови здесь. Здесь и сейчас рыба жирная, с тех пор. Не могу забыть — сколько ее было…

Море празднично сверкает. До берега — оцениваю расстояние —меньше мили. Сейчас, в штиль, я бы до берега доплыл, но в шторм…

И еще вспоминаю, сколько здесь погибло кораблей в последнюю войну. Здесь была многомесячная морская битва за Малую землю. А рядом на скалах Железного мыса кладбище кораблей всех времен…

— Валера, знаешь, греки здесь, рядом, помещали Аид, царство мертвых, — говорю я. — Одиссей ходил сюда…

— Одиссей? И я всегда считал, что он ходил где-то здесь, а не за тридевять морей.

12 июня.

Мы вышли из Новороссийска, идем вдоль кавказского берега. Здесь проходили аргонавты.

Над нами низко пролетает самолет, на мгновение закрывая солнце. Самолет сворачивает к анапскому аэропорту и с рокотом исчезает за горами.

В это время я читаю отрывок из «Аргонавтики», где описывается Орел, летевший терзать печень Прометея, которого видели проплывавшие в этих местах аргонавты.

Удивительная, однако, эта птица. Она и правда напоминает современный самолет (или корабль пришельцев):