Полынь Половецкого поля - Аджи Мурад
Вот откуда слово «монгол». Вот кто так назвал свой народ — Чингисхан. Имелись в виду вовсе не те люди, что сегодня называются монголами.
В воображении русских разницы между татарами и монголами не было. Для них и те и те — люди Востока. Русские называли всех пришельцев с Востока «татарами». Это неприязненное прозвище, что-то вроде «черномазый».
Судьба настоящих «татар» трагична: сначала их потеснил отец Чингисхана, Есугей-багатур; за это татары отравили его, но сын достойно отомстил. В «Тайной истории монголов» записаны слова Чингисхана: «Мы сокрушили ненавистных врагов — татар, этих убийц дедов и отцов наших, когда мы в справедливое возмездие за их злодеяния поголовно истребили татарский народ». Лишь единицы спаслись от страшной мести Чингисхана.
Так что, видимо, нет оснований говорить о каком-то союзе монголов и татар, как это сделали российские историки, по крайней мере некорректно настаивать на этом. Не было союза! Даже теоретически. И тем не менее…
«Ошибка» была на руку, она помогала скрыть происхождение «русских» дворян. Поэтому ее и приняли.
С Петра слово «татары» находит в России унизительный смысл. Им обзывают всех «нерусских» кипчаков. Прежде кипчаков называли «половцами», иногда — «куманами», и никто не делил их на «народы» и «народики»… Теперь начали. Заслуга Владимира Густавовича Тизенгаузена в том и состояла, что он рискнул прояснить известное всему миру недоразумение.
Осторожно, без комментариев предложил факты. Голые факты, а они, как выяснилось, рассказывают куда больше, чем иные пухлые «научные» тома.
Летописные тексты у Тизенгаузена следуют один за другим, дополняя друг друга, — этим и отличается книга. Возможно, автор не случайно придал ей монотонность, которая утомляет. Обывателю книгу не одолеть… А не так ли он запутывал цензуру?
Если же преодолеть это неприятное препятствие, то книга открывает удивительный мир степной страны, гостеприимство ее народа, подмеченное иностранцами. Нет, воистину ничто не проходит бесследно, а культура великого народа тем более. Это и показано в книге.
Тизенгаузен привел отрывки из старинных рукописей, которые чудом сохранились, и — ожили давно минувшие дни! Зашумела Степь, заволновалась, наполнилась запахом полыни. Даже песни послышались в ней, особенно после прочтения Ибн-Баттуты.
Собранные рукописи уникальны, в их многоголосии сила книги.
Например, летопись Шафи хранится в Парижской национальной библиотеке, она в единственном экземпляре… У каждого автора свой стиль, свои приемы в работе, Тизенгаузен предпочел документ. Его книгу надо читать — читать и думать. Иные страницы интересны тем, что написаны путешественниками, они без фантазий. У путешественника мир каждый день новый, а впереди дорога. Только успевай записывай.
Первый том «Сборника материалов…» сохранился таким, каким издал его автор. Здесь собрано все, что «извлечено из сочинений арабских». Многие страницы испещрены изящной арабской вязью, рядом — подстрочный перевод. Достоверность не вызывает сомнений: работа выполнена с академической педантичностью, сверить с оригиналом можно любое слово.
«Во второй том сборника, — как следует из предисловия, — войдут извлечения из сочинений персидских, татарских и турецких писателей». Однако что оставили там цензоры, остается гадать. Том наполовину тоньше!..
Начинает Тизенгаузен с летописи Ибн-ал-Асира, человека знающего; он расспрашивал очевидцев, сам ездил по местам событий, прежде чем приступил к рассказу «о вторжении татар в страны мусульманские».
«Несколько лет я противился сообщению этого события, — с истинно восточным тактом начинает он безрадостный рассказ, — считая его ужасным и чувствуя отвращение к изложению его, я приступал к нему и опять отступал. Кому же легко поведать миру о гибели мусульман да кому приятно вспоминать об этом?» И следуют описания нашествия в Среднюю Азию… Бедствие «шло, как туча, которую гонит ветер».
Но не от Чингисхана исходил тот ветер.
Султан Мухаммад, царствовавший на пространстве от Персидского залива до границ Индии и Дешт-и-Кипчака, слишком недостойно повел себя. Он не понял, кто перед ним. Этот султан был батраком, укравшим одежду хозяина. Чингисхан не хотел воевать с мусульманами, он искал дружбы и союза. Предлагал торговлю «на шелковой дороге». В 1218 году отправил караван с дорогими товарами. На караван напали слуги султана, купцов убили, товары разграбили. Чингисхан через послов потребовал объяснений… А батрак есть батрак, даже в одежде султана. Он приказал убить послов, заподозрив в них угрозу.
Ответ последовал незамедлительно. Но прежде по древней тюркской традиции Чингисхан поднялся на вершину горы и обратился к Тенгри. Три дня и три ночи ждал он ответа. Три дня и три ночи крошки хлеба и капли воды не было на его губах, лишь ветер студил тело, утоляя жажду.
Когда он спускался с горы, армия уже знала, что делать. Завидев полководца, воины начали громко скандировать: «Тенгри, Тенгри»… Воистину вера очищает сознание. Это действительно так.
Под знамена полководца собралось 700 тысяч всадников. Весь Алтай. Готовились сойтись две великие силы. Таких сражений мир не видел и при Аттиле. Алтай против всего мусульманского Востока. Один на один.
Битва около реки Сырдарья закончилась глубокой ночью. За день самодовольный султан потерял половину войска. И только тогда понял, что перед ним армия, над которой распластал крылья ангел-хранитель. Непобедимая армия!.. «Настал день гнева Господа», — шептали друг другу мусульмане…
В 1221 году Чингисхан отправил на запад отряд разведки. 25 тысяч всадников. Это был фантастический поход. Его возглавляли хан Джебе и его верный помощник Субутай (Судебей). В истории человечества нет подобного примера. Отряд прошел от Самарканда до Днепра — путь, сравнимый с походом Александра Македонского. Однако совершил куда больше, чем вся армия Македонского.
Разбив лезгин и покорив Закавказье, Джебе повернул на Северный Кавказ, где жили аланы. Те знали о неминуемой буре и приготовились к ней, заключив союз с кипчаками. Джебе ничего не смог сделать против этого войска и запросил передышку…
Здесь прерву на полуслове Ибн-ал-Асира, чтобы прояснить вопрос, которого уже касался.
На Арабском Востоке «татарами» называли воинов Чингисхана. Но не «татаро-монголами», как принято думать в России… В войске византийцев тоже воевали наемники — кипчаки, но никому же в голову не приходило византийцев называть «греко-тюрками». Надо уважать народы, их имена.
Равно как справедливо ли чистокровного тюрка Чингисхана называть теперь «монголом»? Не объясняя происхождения слова «монгол»? Он же был синеглазым и рыжебородым. Да, он вел монгольские войска, воевал под монгольским флагом, да, его победы достались Монгольской (или Алтайской?) империи. Ну и что? Отец и мать великого человека были тюрки. Когда и как он, их сын, превратился в «монгола»?
К слову, армию Наполеона вел маршал Мюрат, кипчак по крови, но назвать французов кипчаками, кроме меня, не додумался никто. Но у меня был повод — я узнал, что ранняя история Франции написана тюркскими рунами, о чем и написал в книге.
Объяснение явной нелепицы с «татаро-монголами» пытался найти и С. М. Соловьев, но ясности он, кажется, не добился, хотя муть и поубавилась. «Нельзя выкинуть из русской истории слово, которым предки наши исключительно называли своих поработителей; и древние, и настоящие русские люди не знают монголов, а знают только татар».
Блестяще! Все правильно. Пусть русские зовут своих поработителей, как хотят. Это их личное дело. Но знать правду о монголах и татарах обязаны и они. Хотя бы для того, чтобы не переносить «ругательные» слова на тюркский народ. И столь нелепым образом разжигать рознь между двумя народами — тюркским и русским.
…Из повествования Ибн-ал-Асира ясно видно: на Северном Кавказе впервые сошлись на поле боя две разные армии, говорящие на одном языке! О чем здесь спорить?
Один народ, но под разными знаменами.
