Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада? - Громов Алекс Бертран
Первая встреча Берии со Сталиным
До сих пор так достоверно и не установлено, когда произошла первая встреча Сталина с Берией. Существует версия, что это случилось во время разгрома восстания под руководством меньшевиков в августе – сентябре 1924 года. Но есть и предположения, что это могло произойти раньше, поскольку в конце января того же 1924 года Берия, занимавший должность начальника секретно-оперативной части и заместителя председателя ЧК при СНК Грузинской ССР, уже докладывал Сталину о состоянии Л. Д. Троцкого на момент похорон В. Ленина.
Троцкий, занимавший пост председателя Реввоенсовета (не считая других, менее значимых должностей), находился в отпуске по болезни с лечением в Сухуми, который был ему предоставлен решением Политбюро ЦК 14 декабря 1923 года. Троцкий отправился в Сухуми 16 января 1924 года, через пять дней умер В. И. Ленин. Троцкий на похоронах не присутствовал и позже обвинял Сталина в том, что тот сообщил ему неправильную дату похорон. Между тем в донесении Берии (Сухуми входило в подведомственную ему как представителю ГПУ территорию) Сталину говорится, что Троцкий во время похорон Ленина был серьезно болен и поэтому не смог даже выступить перед народом, рассказав об этой страшной потере. Троцкий смог только написать статью о смерти вождя мирового пролетариата, которая и была прочитана по радио.
Но имеется и другая гипотеза о времени знакомства Сталина с Берией, согласно которой первый раз Сталин лично встретился с Лаврентием Павловичем только в 1931 году, во время отдыха на даче в Цхалтубо. Тогда Берия, руководивший охраной вождя, не раз встречался с ним.
Берия на партийной работе
Во время отдыха в Цхалтубо Сталин начал подготовку к изменениям в партийном руководстве на Кавказе, выдвинув Берию в число руководителей Закавказской федерации. В воспоминаниях А. В. Снегова (И. И. Фаликзона), занимавшего в то время пост заведующего орготделом и члена Бюро Закавказского краевого комитета ВКП(б), Сталин, на удивление многим присутствующим, еще на совещании в Москве заявил: «А что, если мы так сформируем новое руководство крайкома: первый секретарь – Картвелишвили, второй секретарь – Берия?» Тогдашний первый секретарь Заккрайкома Картвелишвили на это предложение сразу же отреагировал словами: «Я с этим шарлатаном работать не буду!» Председатель совнаркома Закавказской федерации Орахелашвили спросил: «Коба, что ты сказал, может, я ослышался?» Тогда Сталин заявил: «Ну, что ж, значит, будем решать вопрос в рабочем порядке». Сталин настоял на своем решении, а вот судьбы тех, кто тогда пытался противиться назначению Берии на высшие партийные посты, оказались трагичными…
Сам А. В. Снегов был арестован в июне 1937 года, 4 января 1939 года оправдан и освобожден, но, не послушавшись совета А. И. Микояна немедленно уехать из Москвы, вернулся и попытался вернуть свой партбилет. 20 января 1939 года Снегов был арестован и отправлен в лагеря. Только в 1953 году его вернули в Москву – в качестве свидетеля обвинения на процесс Берии, а после окончания процесса он опять оказался в лагере.
В феврале 1956 года Снегов был по личному указанию Н. С. Хрущева прямо из лагеря приглашен на XX съезд КПСС в качестве старого коммуниста, уцелевшего после сталинско-бериевских расправ. После съезда Снегов был досрочно освобожден и реабилитирован. В высших партийных документах хранилось письмо А. В. Снегова, адресованное А. И. Микояну и Н. С. Хрущеву, в котором говорилось о преступлениях Л. П. Берии.
Но до того, как это послание было написано и отправлено адресатам, Снегову пришлось столкнуться с деятельностью Берии на партийном поприще. Заняв с 1 ноября 1931 года пост второго секретаря Закавказского крайкома (исполнял обязанности до 17 октября 1932 года), Берия уже через две недели был назначен первым секретарем ЦК КП(б) Грузии. Им он оставался официально до того момента, как был переведен в Москву (31 августа 1938 года). 17 октября 1932 года Берия стал первым секретарем Закавказского крайкома, при этом оставаясь и первым секретарем ЦК КП(б) Грузии, а в мае 1937 года – заодно и руководителем Тбилисского горкома КП(б) Грузии, который возглавлял до перевода в Москву.
В самом начале своей партийной работы во главе Грузии Берия провел кадровые перестановки (уместней было бы их назвать чистками), причем, как пишет об этом в своих воспоминаниях А. С. Снегов, «появились новые первые секретари райкомов. Они до этого занимали посты начальников районных отделов НКВД. Мне кажется, это очень характерно. Не менее характерно, чем тот факт, что никто из тех, кто был вызван в Москву{Имеется в виду то самое совещание 1931 года, на котором Берия был включен в состав партийного руководства Грузии.}, не умер естественной смертью. Я один выжил после 18 лет в лагерях». Так Сталин руками Берии расправился со старыми партийцами, с многими из которых прежде был в приятельских отношениях. Но времена изменились и вождю народов не нужны были те, кто когда-то считал его равным себе и не хотел стать кирпичиком в пирамиде величия товарища Сталина…
Однако сам Сталин, с его информированностью и инстинктом восточного правителя, знал о том, что многие местные коммунисты не доверяют Берии, считая его интриганом и карьеристом, который к тому же в годы Гражданской войны сотрудничал с вражеской (мусаватистской) разведкой.
Среди доверенных лиц Берии был Мир Джафар Багиров, биография которого до сих пор полна темных пятен. С А. И. Микояном и Л. П. Берией Багиров познакомился в 1918 году, когда стал принимать активное участие в революционной деятельности большевиков на Кавказе.
Историк Йорг Баберовский в книге «Враг есть везде. Сталинизм на Кавказе» отмечает, что Берия и Багиров в 20—30-е годы были лучшими друзьями и поэтому в партийной организации Закавказской федерации их называли «сиамскими близнецами». Кроме того, существует еще одна гипотеза, связывающая Багирова и Берию, – меньше чем через два месяца после ареста Берии, 19 августа 1953 года, ЦРУ предоставило руководству Америки справку на Багирова, снятого после ареста Берии с поста председателя совета министров Азербайджанской ССР. В этой справке приводилась информация о том, что, находясь в подполье, Берия женился на сестре Багирова. Но других подтверждений этому факту так и не найдено.
Багиров много лет проработал в руководстве ЧК – ГПУ, но не раз подвергался взысканиям и другим наказаниям, в том числе за взяточничество и избиение арестованных. В феврале 1921 года Багиров стал председателем ЧК Азербайджанской ССР, затем был назначен председателем ГПУ Азербайджанской ССР, одновременно занимая должности наркома внутренних дел Азербайджана и заместителя председателя СНК Азербайджанской ССР. 15 декабря 1933 года Багирова избрали первым секретарем ЦК Компартии Азербайджанской ССР. Этот высокий пост он занял при участии Берии и с одобрения Сталина. Так, доктор исторических наук, профессор Бакинского государственного университета Эльдар Исмаилов в своей книге «Власть и народ: послевоенный сталинизм в Азербайджане: 1945–1953» приводит воспоминания бывшего секретаря ЦК Компартии Мира Гасана Сеидова: «Как рассказывал сам Багиров, на заседании Политбюро, на котором обсуждалась его кандидатура, шел острый спор. Пара членов Политбюро упорно выступали против его кандидатуры. Причем ни один из выступавших против его кандидатуры не называл другой кандидатуры из азербайджанских кадров… Видимо, кто-то из них вынашивал идею снова направить сюда своего человека из Центра. Однако Сталин настоял на своем… Давая ему напутствия во время приема после заседания Политбюро, Сталин сказал: „Азербайджаном должны править азербайджанцы. Это, кроме всего остального, имеет большое значение в плане международной политики партии. Не зря Ленин говорил, что Азербайджан является форпостом на Востоке, это ворота на Восток“».
