Европа, тюрки, Великая Степь - Аджи Мурад
Но не всё уничтожалось. Как свидетельствует очевидец, один из древнейших текстов Библии — «Псалтырь», который хранится в библиотеке Ватикана, написан на тюркском языке, его в V–VI веках привезли в Рим с Дона, из города Тан. Об этой и других священных книгах, ставших христианскими и написанных на «гуннском языке», упоминал историк раннего средневековья Моисей Каганкатваци.
Нет, от фактов не отмахнуться — не все исчезло. Даже в Риме.
«Ослаблению» памяти европейских кипчаков способствовал Ватикан, его изощренная политика.[26] То был реванш за поражение в эпоху Великого переселения народов. Риму он удался на славу. В сознание людей позднего средневековья Церковь внедряла новый (угодный ей) тип культуры и новое (тоже угодное ей) миропонимание… Вот она, эпоха Возрождения, уничтожившая всё «лишнее» в Европе! Виселицами и ядом, мечом и огнем выжигались следы исторической памяти поверженного тюркского народа Европы.
Вновь вспоминается зловещая фраза Геббельса: «Если народ лишить его истории, то через поколение он превратится в толпу, а еще через поколение им можно будет управлять…» В Ватикане эту истину произнесли задолго до фашистов. Там всегда знали, как строить свою политику на далекую перспективу.
И что уж совсем не удивительно — им всегда способствовали сами тюрки. Вернее, их обычаи и традиции: среди лягушек сам стань лягушкой. Пословица для тюркских европейцев пришлась как лыко в строку. Они охотно становились «лягушками» и тем спасли себя от гибели на чужбине. Но чужая маска приросла к их лицам. Теперь они зовутся не по имени, а по маскам: баварцы, саксонцы, англичане, французы, австрийцы, болгары, чехи, сербы, венгры…
И чтобы сохранить свое чужое лицо европейцы строят малоубедительные версии: «Достоверно лишь одно: здесь не может быть и речи о письменности царя Аттилы и его полчищ», — утверждает, например, Э. Добльхофер, материалы которого использованы в этой главе. И лукаво при этом добавляет: «Чего, впрочем, ныне никто серьезно и не утверждает».
Еще как утверждает!.. И только серьезно.
Если бы Добльхофер не был в науке учеником европейской школы, он никогда бы не позволил себе столь неудачную оговорку. О письменности царя Аттилы только и может идти речь. И ни о какой другой. Потому что других тюрков в Европе тогда не было!
Зерна, брошенные Вильгельмом Томсеном, дали всходы, они легли на благодатную почву. Например, появились работы академика Виктора Максимовича Жирмунского (1891–1971), доказавшие единство германского и тюркского языкознания, они по праву считаются классическими, хотя их и не популяризируют. Интересно в этом направлении работают отец и сын Кызласовы, которых тюрки тоже не награждают должным вниманием.
Очень любопытно исследование археолога К. А. Акишева, он расставил последние точки над «i» в так называемой скифской теме. Ученый в кургане Иссык в Семиречье (Казахстан), нашел чашу с четкой рунической надписью. Находке, как и кургану, две с половиной тысячи лет! Это был бесспорный период скифов (и саков), их расцвет. Таким образом надпись стала первым письменным памятником скифов и саков, она свидетельствует об их языке.
Это была первая, но не единственная находка.
В Кара-тепе, вблизи Термеза, археологи нашли разрушенный буддийский (или тенгрианский?) центр II–IV веков, где среди прочего материала были сосуды с такими же руническими письменами… Мало того, французские геологи сообщили о находке в Афганистане стены с теми же руническими знаками… Точно такие же руны были обнаружены на территории Восточной Франции, в бывшем Бургундском королевстве (Шарнейская застежка). И в Румынии, и на Украине. Везде их язык был один. Тюркский!
Выходит, скифы абсолютно ничем не отличались от кипчаков. Только вера различала их, единых представителей тюркского народа.
Но признать скифский язык древнетюркским в Москве не пожелали. Например, надпись на чаше Акишева московские специалисты даже не прочитали, но вынесли убийственный приговор: процарапана позднее. Будто бы чаша была подложена в курган позже самого захоронения…
А между тем надписи читались по правилам древнетюркской грамматики. «Создатель (пищи), наполняй…» — с этого обращения (к языческому богу?) начинается надпись на чаше Акишева… И другие надписи имели перевод… Их отличал великолепный литературный язык, светлые образы.
Вот строки — звуки того времени:
Ты только щедрость мне оставь —пусть отличат по ней меня,потом коня ты для менянайди — и в бой пошли меня![27]Уже тогда поэты рифмовали слова и делали это мастерски: в конце строк, или по их центру и даже по первому слогу… Удивительную свободу дает тюркский язык! Далеко не каждому нынешнему поэту по плечу такая свободная поэзия.
Рунические надписи, обнаруженные на древних памятниках (эпитафии), тоже показывают, что более двух с половиной тысяч лет назад у тюрков была своя письменность. Одна из эпитафий выглядела так:
Я отделился от родни и жен.Не в добрый час я был среди врагов.Кюч-Кюль-тутук — я — с миром разлучен.Я ныне с элем разлучен и с ханом,с конем своим и с золотым колчаном.Мне было тридцать пять, герою, лет.Эль Ынанчы, ты знай, я верным был.Пусть благодарствует наш славный хан!Пусть здравствует мой род и мой народ!Врагов моих не счесть, а я ушел…Этой древней надписи[28] более двух тысяч лет, она найдена в верховьях Енисея в 1786 году, первым ее перевод сделал в 1895 году В. В. Радлов. А первые руны, зафиксированные на бумаге, приходятся как раз на V век — век царствования Аттилы. Увы, это не ирония судьбы.
Царь кипчаков вполне мог читать и писать на родном языке. Кроме того, по свидетельству Иордана, он знал греческий язык. Культурным и образованным был предводитель кипчаков. Возможно, он в минуты досуга читал и эти прекрасные строки, написанные его современником:
Бог создал мир низин и мир высот,чтоб там всегда вращался небосвод,чтоб звезды там вершили свой полет, —там ночь исправно день сменяет.Бог небесам цвет бирюзы придал,нефриты звезд по небу разбросал,созвездие Весов он нанизал, —и ночь исправно день сменяет.Скакун Судьбы над миром проскакал —огонь он высек и заполыхалмир травяной: стал жарок, дымен, ал…И пламя до сих пор не затухает.Вот она, древнетюркская поэзия… Ее, по утверждениям невежд, никогда не было.
Выразительными творениями алтайцев восторгалось не только окружение Аттилы, но и знать Индии, Китая. Благодаря хану Эрке (царю Канишке) там сохранились древние тексты на брахми… И оттого, что Европа не знала о древнетюркской поэзии, стихи не становились хуже.
Ленинградский тюрколог Л. Ю. Тугушева убедительно доказала это, выпустив прекрасную книгу «Уйгурская версия биографии Сюань-Цзана». Она по страницам собирала разбросанную древнюю тюркскую рукопись для своей книги… И во времена Аттилы у кипчаков уже был литературный язык.
