100 великих авантюристов - Муромов Игорь Анатольевич
Лисецки любил похвастаться своим парком автомобилей с бельгийскими номерными знаками: «ягуар», «МО», джип, «порше» принадлежали семье Блатон. В Париже офис «Трейдере пресс» расположился в апартаментах Катерины Блатон, арендная плата за которые составляла 27 тысяч франков в месяц. Плата давным-давно была просрочена. В начале июля Лисецки позвонил директору банка и попросил его потерпеть «Я сейчас проворачиваю одно дельце, — сказал он, — и скоро расплачусь».
Об этом «дельце» Стефан думал два года. Он затаил злобу на Даниэля Дюкруэ несколько лет назад, когда тот, будучи еще телохранителем принцессы монакской, в буквальном смысле слова выбросил его на улицу из одного тайного местечка Лисецки не мог простить нанесенного ему оскорбления. Да и не хотел, ибо он был уроженцем Монако и к тому же крестным отцом Стефании.
Лисецки нашел в Брюсселе подходящих исполнителей — стриптизершу Фили Утман и ее дружка Ива Худжвиса. 22-летний Ив, здоровенный парень с косичкой, был уволен из бельгийской армии за отклонение в психике. Получаемой пенсии ему явно не хватало. Вместе с Фили он танцевал в стриптизе, подрабатывая во второразрядном кабаре. Давал уроки гимнастики в одной из гимназий. Что касается Фили, то в 1995 году она завоевала звание «Мисс стриптиз» на фестивале «Эротика». После чего, хлопнув дверью, ушла из своего агентства, чтобы делать карьеру самостоятельно. Молодые люди идеально подходили для выполнения коварного замысла Стефана де Лисецки, бывшего любовника Фили. Он решил скомпрометировать Даниэля.
Лисецки назначил в своем офисе встречу фотографам. 35-летний Доминик С., длинноволосый, с маленькой бородкой, тонкий и прямой, как жердь, бывший парашютист, завоевавший известность папараццо, идеально подходил для крупного дела. Второй — Дидье Ф., по прозвищу Трамино, зарабатывал на жизнь фотографированием обнаженных женщин. Первую операцию решили провести в Спа. Во время ралли Спа — Франкоршан. Дюкруэ уже три года участвовал в подобных соревнованиях
15 июля 1996 года Фили Утман вызвала по своему мобильному телефону Лисецки. Двумя днями позже в 14 часов 49 минут «Балморал инфо сервис» в Брюсселе получило по факсу просьбу об аккредитации четырех фотографов агентства «Трейдере пресс» за подписью Лисецки. В запросе фигурировало имя Фили Утман. Ответ пресс-атташе Клодины де Партц был категоричным: аккредитацию получают только профессиональные журналисты. После телефонных уговоров удалось выпросить пропуск для Доминика С.
24 июля во время предварительных заездов Фили Утман зашла в павильон участников соревнований, имея пропуск, который раздобыл для нее Фредерик Буви, член команды Дюкруэ «Да, — вспоминал Буви, — я повстречал Фили за несколько дней до соревнований в „Зимних играх“, кабаке одного брюссельца. Я решил, что неплохо бы иметь с собой девушку, и взял Фили в Спа. Эту красотку, с которой я иногда проводил время, вскоре заметил и Даниэль. Что же касается Лисецки, то я раньше проворачивал с ним кое-какие дела, но вот уже четыре или пять месяцев с ним не встречаюсь».
Фотографы были начеку, готовые в любую минуту поймать в объективе поцелуй Фили и Дюкруэ. Но Меги, мать Даниэля, ни на шаг не отходила от сына, и их план провалился. Снимки были малоубедительными: ласковое поглаживание Даниэля по лицу, Фили держит в руках шапочку принца-консорта. Ничего особенного А принцесса Стефания уже через день приехала в гостиницу «Демэн де от Фань». Единственным утешением было то, что Дюкруэ сделал первую ошибку, сообщив номер своего мобильного телефона новой поклоннице
26 июля Фили уехала в Стекенэ, где она вместе со своим дружком Ивом снимала дом И стала ждать телефонного звонка Лисецки, в полной уверенности, что Дюкруэ у нее на крючке
29 июля она донимала мужа принцессы телефонными звонками. Они были зафиксированы в 12 49, 1323, 1441, 15 13, 1533, 19 10.. В тот же день, в 19.40, она позвонила и Лисецки. На следующий день после двух телефонных разговоров с Дюкруэ Фили снова перезвонила Лисецки в Париж. В 16.43 Лисецки вызвал по мобильному телефону своего фотографа. Была выбрана вилла. Ив Худжвис должен был подписать контракт на аренду. 31 июля Лисецки приехал в Ниццу, где купил авиабилеты для Фили и ее подружки Изабель К., тоже танцовщицы. Вылет наметили на 5 августа. Рассчитывался Стефан по кредитной карточке Соглашение об аренде заключили по телефону с Фредерикой М., директором агентства недвижимости в Вильфранш-сюрмер. Контракт подписал Ив Худжвис и отправил по почте. После недолгих препирательств по поводу скидки на 20 процентов виллу сняли на месяц за 70 тысяч франков. «У нас тогда появлялись некоторые сомнения и подозрения, — вспоминал Фредерика М. — Чек на 40 тысяч франков в качестве задатка был подписан с обратной стороны. Мы решили потребовать задаток в 60 тысяч франков наличными. И буквально через несколько часов их посыльный принес нам пакет с суммой, куда входили и задаток, и деньги за проживание. Взамен он просил дать ему бланк счета с печатью агентства. В Воскресенье, 4 августа, появились первые жильцы, которых мы раньше никогда не видели. Они потребовали открыть им виллу».
5 августа в 14.05 Фили Утман и ее подружка Изабель К. прибыли на поезде на Северный вокзал Парижа. Какой-то тип встретил девушек и отвез в офис «Трейдере пресс». Там их ожидал Робер, преданный шофер, прибывший из Брюсселя на «мерседесе». Он вручил им пакет с 80 тысячами франков наличными. Фили, Изабель К. и Доминик С. вылетели самолетом из аэропорта Орли в 17.55 и в 19.05 прибыли в Ниццу. Они приехали на виллу № 93-бис, расположенную на высоком берегу залива Вильфранш: Эта вилла стала ареной самого болезненного скандала для княжества Монако.
6 августа фотографы устроились в лесу на холме прямо перед виллой. Вилла находилась в безлюдном месте, поэтому Дюкруэ был уверен, что по извилистой дороге, ведущей сюда, никто за ним не следовал. Девушки прекрасно сыграли свою роль. Фили осталась снаружи, а Изабель К. пыталась завлечь внутрь дружка Дюкруэ, которого они взяли за компанию. На краю бассейна они выпили бутылку красного вина. Все шло по плану. Фили и Дюкруэ резвились в бассейне. Щелкали затворы фотоаппаратов, жужжала видеокамера, фиксируя девять пылких минут. Через какое-то время Дюкруэ уехал. На следующий день он должен был вернуться. Вечером. Ив Худжвис позвонил Фили. Они долго беседовали.
Через три дня Лисецки отправился в одну из фотолабораторий Парижа, где для него сделали цветные фотографии Он убедился, что это не просто сенсация, а атомная бомба. Даниэль Дюкруэ не менее четырех раз приезжал к Фили на виллу в Вильфранш-сюрмер, но, проявляя осторожность, при выезде из Монако всякий раз менял машину. Позже сторож виллы утверждал, что видел машины красного и темного цвета, а уже 20 или 21 августа он позвонил в агентство недвижимости и сообщил, что со вчерашнего дня дом пуст.
15 августа Ив приехал к Фили в Вильфранш-сюрер и провел там несколько дней.
17 августа в доме Даниэля зазвонил телефон. «Приятель, ты хорошо позабавился, — услышал он, подняв трубку. — Теперь ты человек конченый». Как ни странно, но именно эта фраза, сказанная в расчете уязвить «жертву» побольнее, стала моментом, с которого начался крах заговора и ее руководителя Лисецки.
18 августа Дюкруэ позвонил Фили на виллу. «Ты что, решила меня подставить? — кричал он в трубку — Говори прямо!» Фили пыталась его успокоить На вилле сейчас же обсудили создавшееся положение. Роскошные каникулы на Лазурном берегу становились опасными.
На следующий же день заговорщики возвратились в Бельгию авиарейсом Ницца — Брюссель. Вскоре отношения между партнерами по операции крайне обострились. Обещание Лисецки заплатить участникам авантюры деньги осталось обещанием Скандальные фотографии продали лишь в Италии и Испании. Лисецки утверждал, что его счета заблокированы. Фили требовала денег за видеофильм, который не был предусмотрен контрактом. Ив Худжвис выходил из терпения. Тогда Лисецки предупредил его, что именно Ива можно обвинить в сводничестве на том основании, что вилла была арендована на его имя. Не забыл он пригрозить и фотографам.
