История тела в средние века - ле Гофф Жак
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
История тела в средние века - ле Гофф Жак краткое содержание
Жак Ле Гофф (1924–2014), один из самых известных специалистов по Средним векам, в своем кратком курсе истории тела рассказывает о главном объекте дискуссий и конфликтов того времени, размышляя о свободе, чувственности и сексуальности. Отношение к телу, угнетаемому и превозносимому, в Средние века было противоречивым и неоднозначным – от воздержания священников до наслаждения мирян, от устоев христианства до пережитков язычества, от моды в одежде до привычек в питании, от целибата до страстной любви.
История тела в средние века читать онлайн бесплатно
Жак Ле Гофф, Николя Трюон
История тела в средние века
Перевод с французского Елены Лебедевой
МОСКВА «ТЕКСТ» 2008
УДК 572(091)"04/14" ББК28.71.Г Л 38
Книга издана при поддержке Министерства культуры Франции Национального центра книги
Ouvrage publie avec le concours du Ministere francais charge de la culture Centre national du livre
ISBN 978-5-7516-0696-1
© Liana Levy, 2003
© «Текст», издание на русском языке, 2008
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТЕЛА…
Введение. ИСТОРИЯ ЗАБВЕНИЯ…
«ПОСТ» И «КАРНАВАЛ»:
ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ.
ВЕЛИКОЕ ОТРЕЧЕНИЕ…
Табуирование спермы и крови…
Принижение тела в сексуальных отношениях
Теория и практика…
Истоки подавления: поздняя Античность…
Христианство совершает великий поворот
против тела…
Подчиненное положение женщины…
Стигматы и самобичевание…
Тощий и толстый…
РЕВАНШ ТЕЛА…
Каменная змея против ивового дракона…
Труд: тягостный или творческий…
Слезный дар…
Принимать смех всерьез…
Сны под надзором…
ЖИТЬ И УМИРАТЬ В СРЕДНИЕ ВЕКА…
ДОРОГА ЖИЗНИ…
Возрасты жизни…
«А ложились ли они вместе?»…
Наконец появляется ребенок…
Авторитет и коварство старости…
БОЛЕЗНЬ И МЕДИЦИНА…
Больной, отверженный и избранный…
«Надлежащее смешение»
и теория четырех жидкостей…
Брат тело…
Моча и кровь…
Под маской Галена…
Границы схоластической медицины…
Общественная помощь…
Вскрытие тела…
МЕРТВЫЕ И УМИРАЮЩИЕ:
ПРОСЛАВЛЕННЫЕ И ОТВРАТИТЕЛЬНЫЕ…
Руководство для умирающих…
Присутствие мертвых…
ПРОЦЕСС ЦИВИЛИЗАЦИИ ТЕЛА…
GULAM ГАСТРОНОМИЯ…
Встреча двух культур и моделей питания…
Хорошие манеры…
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ТЕЛА…
Нагое или одетое?…
Женская красота: между Евой и Марией…
Купание…
Культура жестов…
ТЕЛО ВО ВСЕХ СВОИХ СОСТОЯНИЯХ…
Чудовища…
Спорт?…
ТЕЛО КАК МЕТАФОРА…
ЧЕЛОВЕК-МИКРОКОСМ…
Сердце, тело бреда…
Голова - ведущая функция…
Печень, великий проигравший…
Рука, двойственное орудие…
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ТЕЛЕСНОЙ МЕТАФОРЫ…
Голова или сердце?…
Как глаза на теле…
Государство - это тело…
Низвержение головы…
Голова встает на ноги…
Король и святой…
Тело города…
Заключение. МЕДЛЕННАЯ ИСТОРИЯ…
ПРИМЕЧАНИЯ
Предисловие
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТЕЛА
История, более достойная этого названия, чем робкие наброски,
на которые нас ныне обрекает ограниченность возможностей,
уделила бы должное место приключениям тела.
Марк Блок. Феодальное общество. 1939История тела в Средние века… Она еще не написана, и это одно из величайших упущений в историческом знании, восполнить которое - важная задача историков. Действительно, в традиционной истории человек не имел телесного воплощения. Ее действующими лицами были мужчины, иногда она обращала благосклонное внимание на женщин, но почти всегда они были бесплотны, словно жизнь человеческого тела проходила вне времени и пространства, обусловленная лишь биологическим видом, который, как считалось, не меняется. В исторических источниках чаще всего содержатся повествования о сильных мира сего: королях и святых, воинах и сеньорах - важных персонах ушедших времен. С них стряхивали прах забвения, их восславляли, а то и мифологизировали, если это диктовалось обстоятельствами. Личность сводилась к одной только внешней стороне и лишалась плоти, тела превращались в символы, явления и образы. Исторические персонажи жили и действовали: вступали в право наследования, становились правителями, сражались, участвовали в различных событиях. Их описывали и подвергали анализу, а затем выставляли как своего рода стелы, предназначенные знаменовать собой вехи всемирной истории. Что же касается той человеческой массы, которая их окружала и способствовала славе или падению, то вся история этих людей: их стремления и поступки, сомнения и страдания - скрывалась за словом «плебс», или «народ».
То, что Мишле придавал историческое значение свищу Людовика XIV, выглядело скандальным исключением. Не повлияло на развитие историографии и курьезное сочинение последователя Литре, врача и позитивиста Огюста Браше, «Психическая патология французских королей» (1903), в котором шла речь о наследственности. Лишь марксизм, прежде всего благодаря введенному им понятию классовой борьбы, способствовал подрыву этой традиционной концепции историографии. Однако марксизм выступал в первую очередь как идеология и философия. Он находился на периферии истории.
Направление исторической науки, получившее название школы «Анналов», поставило себе задачу создать историю людей - тотальную, глобальную историю. Оно выдвинуло идею «длительной протяженности», обратив внимание на чувства, на материальную и духовную жизнь людей. Уолтер Бенджамен говорил в свое время, что история часто писалась с точки зрения победителей. Но кроме того, как показал Марк Блок, она долгое время была лишена тела с его плотью и внутренностями, с его утехами и страданиями. Итак, следовало возвратить истории тело. И написать историю тела.
Ибо у тела есть своя история. В обществах разных эпох отношение к нему было неоднозначным. Различной была и его роль в социуме. Со временем менялись и образ тела в воображании людей, и его место в реальности - как в повседневной жизни, так и в особые моменты истории. Античные греки и римляне много занимались гимнастикой и спортом, а в Средние века возобладал идеал монашеского аскетизма, то есть произошло огромное изменение! А раз есть изменение во времени - значит, есть и история. Так что история тела является существенной частью глобальной истории Средневековья.
Динамика общества и цивилизации в Средние века определялась противоречиями: напряженными были взаимоотношения между Богом и человеком, мужчиной и женщиной, между городом и деревней, верхами и низами, богатством и бедностью, между разумом и верой, между войной и миром. При этом одним из главных оставалось противоречие между телом и душой. И еще острее стояла проблема внутренней противоречивости самого тела.
С одной стороны, тело презирали, осуждали и унижали, ибо спасение в христианской религии достигается через телесное покаяние. Папа Григорий Великий на пороге Средневековья объявил тело «отвратительным вместилищем души». В эпоху раннего Средневековья идеал человека общество видело в монахе, умерщвлявшем свою плоть, а знаком высшего благочестия считалось ношение на теле власяницы. Воздержание и целомудрие причислялись к высшим добродетелям. Чревоугодие и сладострастие порицались как самые тяжкие смертные грехи. Источник бед человеческих - первородный грех, в Книге Бытия трактовавшийся как грех гордыни человека и его вызова Богу, - в Средние века считался грехом сексуальным. При таком осмыслении поступка прародителей человечества главным пострадавшим становилось тело. Первые мужчина и женщина были осуждены на труд и на боль. С тех пор мужчина должен был в поте лица трудиться, добывая пропитание, а женщина - в муках рожать детей. Наготу своего тела им следовало скрывать. В оценке этих последствий первородного греха люди Средневековья зашли чрезвычайно далеко.
Тем не менее теологи XIII века в большинстве своем подчеркивали позитивную роль и ценность тела в земном мире. По мнению святого Бонавентуры, самая лучшая поза для человека - стояние на ногах, поскольку она воплощает собой движение снизу вверх, соответствующее устремленности души к Богу. Также он настаивал на важности различий полов, в которых выражается тяга человеческой природы к совершенству; после воскресения в раю они сохраняются не ради порождения себе подобных, в котором больше нет нужды, а ради совершенства и красоты избранных. Более того, святой Фома Аквинский видел в телесном наслаждении благо, в котором нуждается человек и которое должно повиноваться разуму во имя высших наслаждений духа, ибо чувственные страсти способствуют усилению духовного порыва[1].
