Народные сказки - Сказки народов Восточной Европы и Кавказа
Вернулся бедняк домой, сел и плачет.
— Чего ты, та́та, плачешь? — спрашивает дочка.
— Да вот хочет богатый сосед корову у нас отобрать, — отвечает отец. — Пошли мы с ним к пану на суд, а тот задал нам три загадки. Кто из нас отгадает, у того и корова останется. Да где ж мне отгадать те загадки!
— А какие, тата, загадки? — спрашивает дочка.
Отец сказал.
— Ничего, тата, не печалься, — говорит дочка. — Ложись спать. Утро вечера мудренее: завтра что-нибудь да придумаем.
А богатей пришел домой и радуется.
— Ну, баба, — говорит он жене, — будет корова наша! Только нам надо с тобой отгадать три загадки: что на свете жирнее всего, что слаще всего и что быстрее всего?
Подумала жена и говорит:
— Вот диво! Да тут и отгадывать-то нечего. Нет ничего на свете жирнее моего рябого борова, слаще липового меда наших пчел, а быстрее нашего гнедого жеребца никто бежать не может: ведь он как помчится, так и ветер его не догонит!
— Правда, — согласился муж, — я так пану и скажу.
Наутро приходят богатый с бедным к пану.
— Ну что, отгадали мои загадки? — спрашивает пан.
Богатый вышел вперед:
— Да тут и отгадывать-то нечего: нету на свете никого и ничего жирнее моего рябого борова, слаще липового меда моих пчел и быстрее моего гнедого жеребца.
— А ты, — спрашивает пан у бедняка, — отгадал?
— Отгадал, пане: нет ничего жирнее земли — ведь она нас всех кормит; нет ничего слаще сна — хоть какое случилось горе, а уснешь, все позабудется, и нет ничего быстрее людских мыслей: ведь сам ты еще здесь, а мысли уже далеко-далеко.
Правильно отгадал бедняк! И пришлось пану присудить ему корову.
— Кто это тебя научил так отгадывать мои загадки? — спрашивает он у бедняка.
— Моя дочка-семилетка, — говорит бедняк.
Удивился пан: не может быть, чтоб какая-то малолетняя бедняцкая дочь отгадывала его загадки! Решил он посмотреть на умную девочку. Приехал однажды к бедняку, а тот как раз в это время был в поле. Встретила пана дочь-семилетка.
— Девочка, — спрашивает пан, — к чему мне лошадей привязать?
Посмотрела девочка на сани и на повозку, что стояли на дворе, и говорит:
— Можешь к зиме привязать, а можешь и к лету.
Пан так глаза и вытаращил: как это можно привязать лошадей к зиме или к лету? Смеется, видно, над ним девчонка!
— Ну, хоть к саням привяжи, хоть к повозке, — пояснила девочка недогадливому пану.
Видит пан, бедняцкая дочка и вправду очень разумная. Обидно это пану. Услышат люди, что она умнее его, тогда хоть беги из поместья.
Поговорил пан с девочкой и поехал, а ей сказал, чтоб отец пришел к нему вечером.
Пришел бедняк вечером к пану.
— Что ж, — говорит пан, — умна твоя дочка. А я все же умнее ее.
Дал пан бедняку решето с яйцами:
— На, отнеси это дочке да скажи, чтоб она посадила на них наседку и вывела мне к утру цыплят на завтрак. А не выполнит этого — велю бить кнутом.
Пришел бедняк домой пригорюнясь. Сел на лавку и плачет.
— Ты чего, тата, плачешь? — спрашивает дочка.
— Да вот, доченька, какая беда: задал тебе пан новую загадку.
— Какую?
Показал отец решето с яйцами:
— Сказал, чтоб ты посадила на эти яйца наседку и вывела ему к утру цыплят на завтрак. А разве можно это сделать?
Дочка подумала и говорит:
— Ничего, тата, завтра что-нибудь да придумаем. А пока что возьми, мама, эти яйца да изжарь на ужин яичницу.
Утром говорит дочка отцу:
— На тебе, тата, горшок, ступай к пану. Скажи, чтоб он за день лес вырубил, выкорчевал да вспахал, просо посеял, сжал и обмолотил да в этот горшок насыпал — цыплят кормить.
Пошел отец к пану, подал ему пустой горшок и сказал все, что дочка велела. Подкрутил пан усы и говорит:
— Умная ж у тебя дочка, а я все же ее умней.
Взял он три льняных стебля, подал их бедняку:
— Скажи дочке, чтоб она к утру этот лен вытеребила, спряла, соткала и сшила бы мне из него рубашку.
Вернулся отец домой пригорюнившись. Дочка спрашивает:
— Что сказал тебе пан?
Подал отец ей три льняных стебля и рассказал, что пан загадал.
— Ничего, — отвечает дочка, — ложись, тата, спать: завтра что-нибудь да придумаем.
Наутро дает дочка отцу три кленовые палки и говорит:
— Отнеси их пану да попроси посадить их, за одну ночь вырастить и сделать из них станок ткацкий, чтоб было на чем полотна ему на рубашку наткать.
Пошел бедняк к пану, подал три палки и сказал так, как дочь научила.
Покраснел пан и говорит:
— Умная ж у тебя дочка — ничего не скажешь. А я все же умнее ее! Так вот передай ей, чтоб она не пешком пришла ко мне, не на лошади приехала, не голая, не одетая и принесла б мне подарок, да такой, чтобы я не мог принять его. Если она все это сделает, то приму ее в дочери — вырастет, панною будет! А не сделает — плохо ей придется…
Вернулся отец домой пуще прежнего запечаленный.
— Ну, что ж тебе, тата, пан сказал? — спрашивает дочка.
— Да вот, доченька, наделала ты беды и нам и себе своими отгадками…
И рассказал ей отец, что пан загадал.
Засмеялась дочка:
— Ничего, тата! Как-нибудь обманем пана и на этот раз. Только поймай мне живого зайца.
Пошел отец в лес, поставил капкан и поймал зайца.
Дочка сняла рубашку, набросила на себя вместо платья рыбачью сеть, села верхом на палочку и поехала с зайцем к пану.
Пан стоит на крыльце, видит — опять перехитрила его бедняцкая дочка! Разозлился он и натравил на нее собак — думал, что они разорвут умницу. А девочка выпустила из рук зайца — собаки и кинулись за ним в лес.
Подошла она к пану.
— Лови, — говорит, — мой подарок: вон он в лес убежал…
Пришлось пану взять умную девочку в дочери.
Поехал пан вскоре за границу, а девочке сказал:
— Смотри ж без меня не суди людей моих, а то плохо тебе придется.
Осталась девочка одна в усадьбе.
И случилось в то время такое дело. Пошли два мужика на ярмарку. Один купил телегу, а другой кобылу. Запрягли кобылу в телегу и домой поехали. По дороге остановились отдохнуть. Легли и уснули. А проснулись, глядь — бегает у телеги молодой жеребеночек. Дядьки заспорили. Тот, чья телега была, говорит:
— Жеребенок мой — это моя телега ожеребилась!
А тот, чья кобыла, на своем настаивает:
— Нет, жеребенок мой — это моя кобыла ожеребилась!
Спорили, спорили и порешили ехать к пану на суд.
Приехали, а пана нет дома.
— Рассуди хоть ты нас, — просят дядьки приемную панскую дочку.
Узнала девочка, какое у них дело, и говорит:
— Пусть тот из вас, чья кобыла, выпряжет ее из телеги и поведет под уздцы, а тот, чья телега, пускай тащит ее на себе в другую сторону. За кем жеребенок побежит, тот и будет его хозяином.
Так дядьки и сделали. Жеребенок побежал за кобылою, на том спор у них и окончился.
Вернулся пан из-за границы и узнал, что умная девочка без него судила. Рассердился он, поднял крик:
— Что ж ты меня не послушалась? Теперь ты мне не дочка. Возьми себе из поместья что пожелаешь и ступай домой, чтоб я тебя больше не видел!
— Хорошо, — говорит девочка. — Но мне хочется на прощанье тебя вином угостить.
— Угости, — буркнул пан. — Только поскорей.
Напоила его девочка вином, пан и уснул без памяти. Тогда велела она слугам запрячь лошадей, положила пана в карету и повезла домой. Дома с отцом вынесла его из кареты и перенесла в сени на кучу горо́ховин[109].
— Вот тебе, — говорит, — постель вместо перины. Отлеживайся себе.
Проснулся наутро пан, по сторонам озирается: где же это он? Увидал свою приемную дочку и спрашивает:
— Почему я тут, в грязной мужицкой хате лежу?
— Ты сам так захотел, — смеется девочка. — Ты мне сказал: «Бери себе из поместья что пожелаешь и ступай домой». Я и взяла тебя. Вставай, бери топор и мотыгу да иди вместо отца панщину отбывать. Ты мужик крепкий, будет работник из тебя неплохой.
Услыхал это пан, вскочил на ноги и так махнул назад в свое поместье, что только его и видели. Даже от лошадей с каретою отказался.
КТО ЖЕ ИЗ НИХ ГЛУПЕЕ.
Черкесская сказка
Перевод и обработка Н. Капиевой.
или-были, говорят, в одном ауле вдова с сыном, дочерью и невесткой. Жили они небогато, но и бедности не знали, имели небольшое хозяйство.
И мать, и сестра, и жена очень любили своего Машуко. Когда он, бывало, уедет куда-нибудь, они ждут не дождутся его, за ворота встречать выходят… Да и было за что его любить. Парень он был смелый, умный и нравом веселый.
Вот однажды поехал Машуко за сеном. Стало время к обеду приближаться, и мать сказала:
— Ах, невестка моя хорошая! Нет у нас воды, а твой муж должен вот-вот вернуться. Пора обед ставить.
Повесила невестка ведра на коромысло и пошла к речке за водой. Зачерпнула одно и только хотела второе ведро наполнить, услышала: какой-то голос поет, выговаривает, словно колокольчик звенит. Это пастушонок на том берегу пас овец и пел грустную песенку.
