Николай Никулин - Сказки народов Азии
Вот как-то раз Горошина сказала сестре:
— Сестрица Бобок, не пойти ли нам навестить нашего старика отца? Он один в своем доме и, верно, скучает.
— А мне какое дело до него? — ответила Бобок. — Иди сама. Стану я ради старика по жаре тащиться!
Отправилась тогда добрая Горошина одна и по дороге увидела сливу. Дерево окликнуло ее:
— Горошина, остановись, милая, почисти немного мои шипы, а то мне очень нехорошо.
Остановилась Горошина и почистила дерево.
Пошла она дальше и набрела на огонь. Огонь сказал ей:
— Горошина, милая, очисти меня! Совсем задушила меня зола.
— И правда! — откликнулась Горошина.
Тотчас расчистила огонь, и он радостно затрещал опять.
Дальше встретилось ей дерево с поломанным суком, и попросило дерево:
— Горошина, родимая, подвяжи сучок, а то он отломится, и я его потеряю.
— Бедный сучок, бедный сучок, — сказала жалостливая Горошина.
Оторвала кусок своего покрывала и осторожно подвязала сучок.
Шла она, шла, видит, навстречу ей течет ручей.
— Горошина, Горошина, — зашумел ручей, — пожалуйста, отгреби песок и сухие листья, а то я совсем течь не могу.
— Правда, негде тебе течь, — сказала Горошина и тотчас расчистила русло.
Весело зажурчал опять ручей и побежал дальше.
Пришла наконец Горошина к отцу очень усталая. Но отец так ей обрадовался, что она и про усталость забыла. Отпустил ее отец только на другой день, но сначала надарил ей всякого добра, точно невесте, когда ее замуж отдают: и прялку подарил, и буйвола, и несколько медных горшков, и постель, — словом, много всякого добра. Взвалила она вещи на буйвола и отправилась домой.
Проходит Горошина мимо ручья и видит, по воде плывет красивая ткань.
— Бери ее, Горошина, — зажурчал ручей. — Это я для тебя принес в благодарность за ласку.
Поймала Горошина ткань и положила на буйвола.
Пошла дальше, видит, стоит дерево на дороге, а с ветки его свесилась нитка жемчуга. Зашуршало дерево листьями и говорит:
— Возьми, Горошина, это я для тебя сняло с головы царевны. Спасибо тебе за твою доброту.
Взяла Горошина нитку жемчуга и обвила вокруг шеи — очень ей понравились жемчужины.
И вот пришла Горошина к огню, а огонь трещал весело, и около него лежал горячий сладкий пирожок.
— Возьми себе пирожок, Горошина, — сказал огонь, — я испек его хорошо. Покушай. Спасибо тебе за ласку.
Взяла Горошина пирожок, разломила пополам — один кусок отложила для сестры, а другой стала есть на ходу.
Наконец пришла она к сливе, видит, ветки погнулись, висят низко и все покрыты темными сливами.
— Нарви побольше, Горошина, нарви побольше, — сказало дерево. — Сливы мои торопились созреть, чтобы сказать тебе спасибо.
Набрала Горошина много слив, часть отложила для сестры, а другие съела сама. Пришла она домой, а дома Бобок, вместо того чтобы порадоваться за сестру, чуть не заплакала от зависти и злости. Она так рассердилась, что Горошине уже не милы стали подарки, и она посоветовала сестре скорее пойти к отцу — авось и ей счастье привалит.
Наутро жадная сестра Бобок отправилась к отцу, в надежде что-нибудь от него получить. Как подошла она к сливе, слива ее окликнула:
— Бобок, постой! Будь добра, почисти мои шипы.
— Вот еще! — ответила Бобок. — Пока я буду тебя чистить, много времени уйдет. Чисти себя сама.
Как дошла она до дерева, оно попросило ее подвязать его обломанную ветку. Но Бобок только рассмеялась.
— Мне-то что? Мне не больно! — говорит. — Я далеко уйду за то время, какое нужно, чтобы подвязать ветку. Проси кого знаешь!
Потом огонь сказал ей:
— Бобок, милая Бобок, почисти немного очаг, а то я задыхаюсь от пепла.
Но злая девушка ответила:
— Вольно ж тебе, глупому, пепел заводить! Неужто я стану помогать тем, кто сам себе помочь не может? Как бы не так!
Подошла она к ручью. Ручей попросил ее отгрести песок и сухие листья, но Бобок закричала:
— Стану я останавливаться, чтобы ты мог бежать! Нет, каждый сам за себя.
Наконец она пришла к отцу и решила, что заберет столько вещей, сколько два буйвола поднять смогут. Но не успела она войти во двор, как на нее накинулись брат и невестка; они стали бить ее и кричать:
— Это все твои проделки! Вчера подослала Горошину, сегодня сама пришла. Мы тут трудимся, а ты у старика добро выманиваешь. Уходи живее, пока цела!
Прогнали они ее, голодную и усталую.
— Не беда! — сказала Бобок. — Пойду к ручью, возьму у него ткань.
И правда, по воде плыла чудесная ткань, еще лучше той, что получила Горошина. Кинулась Бобок в воду, но попала на глубокое место и чуть не утонула.
— Не беда, — сказала она. — Возьму жемчуг с ветки.
Да, жемчуг висел на дереве, но когда Бобок потянулась за ним и схватила ветку, та обломилась и ударила ее по голове. И не успела она оглянуться, как кто-то унес жемчуг.
Голодная и усталая, добрела она до огня, а на огне пекся румяный пирожок. Жадно кинулась Бобок к пирожку, но уронила его и обожгла руку, а сорока тем временем подхватила пирожок и улетела.
«Ну, уж сливы-то я получу!» — подумала Бобок и побежала дальше.
Сливы висели на дереве, и она кинулась к ним, но только оцарапала себе руки и лицо о шипы.
Голодная, промокшая, усталая, вся в крови, еле добралась Бобок домой. А дома Горошина, уж конечно, приласкала ее, напоила, накормила и в постель уложила.
Непальские сказки
Воробей и горошина
Непальская сказка
Перевод Л. Аганиной и К. Шрестха
ил в одной стране воробей, и поскольку на роду ему было написано быть птицей, он только и делал, что летал в поисках пищи. В отличие от всех прочих птиц, был воробей очень чистоплотным: никогда ничего в клюв не возьмет, пока не искупается и не почистит лапки. И в гнезде у него, куда ни глянь, всюду чистота и порядок.
Однажды утром посчастливилось воробью найти горошину. Обрадовался воробей, что не надо ему летать за завтраком, но, на беду, не успел он еще выкупаться и почистить лапки. Вот потому он с горошиной в клюве полетел вначале к речке. Положил горошину на камень мостовой и поскакал к воде. Искупался, вернулся туда, где оставил горошину, а на камне нет ничего!
Тщетно искал воробей свою горошину: и обошел камень несколько раз, и заглянул под него, и кругом посмотрел, — проклятая горошина будто сквозь землю провалилась!
— Ведь я положил горошину именно на этот камень! Куда же она пропасть могла? — недоумевал воробей.
Как раз в это время шел по мосту столяр с пилой в руках.
«Может, горошина закатилась под дощатый настил моста?» — мелькнуло в голове у воробья, и он тут же подлетел к столяру.
— Послушай, братец! Не попадалась ли тебе где-нибудь горошина, которую я потерял? Прошу тебя, помоги мне отыскать ее, иначе я останусь голодным.
— Ты думаешь, у меня нет других дел? — рассердился столяр. — Сам потерял, сам и ищи свою горошину.
И он зашагал дальше.
Что оставалось делать бедному воробью? Принялся он опять искать пропавшую горошину, но, увы, все было напрасно. Через некоторое время на мосту показался солдат. Воробей тут же подлетел к нему и стал просить:
— Братец солдат, не будешь ли ты так добр помочь мне? Моя горошина куда-то закатилась, и я никак не могу найти ее. А вон тот столяр не захотел помочь мне. Пожалуйста, накажи его!
Только и солдат не пожелал помочь маленькой птичке и отправился дальше своей дорогой.
— Не жди, воробей, ни от кого подмоги! — бросил он на прощание.
Опечалился воробей. «Никто мне, бедному, не хочет помочь», — подумал он и тут увидел перед собой офицера.
— Господин офицер, — взмолился воробей, — накажите своего солдата, я попал в беду и просил его помочь мне, а он не захотел.
Офицер оказался еще хуже солдата, он не соизволил даже взглянуть на бедную птицу и только прибавил шагу. Потерял воробей всякую надежду найти горошину. Он уже подумывал, не отправиться ли ему на поиски другого завтрака, но в это время увидел, что к мосту подходит министр.
«Испытаю-ка я еще раз счастье», — подумал воробей и стал умолять министра:
— Снизойдите, ваша светлость, до бедного воробья. Вон тот офицер отказался мне помочь. Не могли бы вы его наказать?
Всей душой надеялся воробей, что на сей раз его просьба не останется без ответа. Но министр не только не помог ему, но и очень сердито отругал бедного просителя.
И тогда воробей твердо решил ни к кому больше не обращаться за помощью.
В это время проезжал по мосту сам раджа[60]. Разве можно упустить такой случай? Раджа-то, подумалось воробью, непременно накажет тех, кто посмел обидеть маленькую птицу. Воробей почтительно приблизился к радже, низко поклонился и молвил:
