Леонид Васильев - Лесные сказки
– Вот я к тебе и пришел, – перебил певца Леший.
Водяной узнал Лешака, но спросил:
– Это ты, чурбан сучклявый?..
– Я, я, лягушонок зеленый! – охотно отозвался Леший. – Чего ты все стонешь тут и вздыхаешь, отдыхать не даешь?
– Как мне не вздыхать, зайцы хотят мне в болото ружжо сбросить, а вдруг оно бабахнет, я боюсь.
– Не боись, кажется, Дед Рваное Ухо этот вопрос пересмотрел, ружжо топить не будут, понимашь.
– Ну, коль так, хорошо, а какие еще новости в лесу? – поинтересовался Водяной.
– Ты сначала с рожи пиявок убери да болотную тину с башки стряхни, потом спрашивай!
Водяной долго приводил себя в порядок, даже вылез из зеленой жижи на полтуловища и улыбнулся лягушачьими губами.
Леший удовлетворенно продолжал:
– А новости в лесу такие: в заповедник забрел гнилой человек, убил петуха Терентия, зажарил его и съел, понимашь.
– Ой, как это гадко, некрасиво! – возмутился Водяной.
– Вот, как только этот гадкий браконьер проснется, я закружу его в чаще леса, – поделился планами Лешак.
– Зачем кружить, давай его ко мне в болото, а то поговорить не с кем, от меня еще никто не уходил…
Утром чуть свет на Поляну по мокрой росе со всех сторон пришлепали молодые зайцы. По мокрым серым шубкам стекали капли. Солнце еще не взошло, и потому от дыхания шел белый пар. Но, несмотря на дрожь в теле, ребятишки, воодушевленные Дедом, по-мушкетерски рвались на славные дела.
Заводилой заячьей компании с недавних пор стал сын Травкина – Чепчик, который при встрече с волком пожелал срочно набить ему морду. Он, стоя на сильных ногах, жестикулируя передними лапками, рассуждал:
– Друзья, как вы слышали, вождь осудил нас за неправильно выбранную тактику в решении по изъятию ружья. Из этого следует: мы должны найти нашу Деву – егеря Настеньку и посвятить ее в суть дела.
– Я знаю, где она живет! – выкрикнул младший Лопоухов.
– Где? – нетерпеливо спросила Лапочка.
– Она живет за большим-большим озером, там, за забором, в котором есть щель, стоит дом нашей заботливой Настеньки.
– А откуда ты знаешь про щель в заборе? – спросил Чепчик.
Лопоухов молчал, его серые уши медленно краснели от стыда.
– Так, откуда ты знаешь про щель? – настаивали друзья.
– Ну, я шел-шел, гляжу, за забором растет красная такая морковь, вот через эту щель туда и залез, но я скушал только одну морковку… честно вам говорю!
– Ай-яй, как нехорошо воровать у нашей Настеньки, – покачали головами зайчата.
– Я больше так не буду! – покаялся Лопоухов. – Первый раз в жизни не удержался от соблазна.
– Ну ладно, прощаем тебя, Лопоухий!
Подкравшись к дому, зайцы, прижав уши к спине, огляделись. В огороде сад, между яблонь грядки с морковью, капустой и другими овощами, отчего гости аппетитно облизнулись.
Возле крыльца на подстилке лежала огромная собака без ушей и хвоста. Лапочка шепотом спросила у брата:
– Чепчик, почему собака без ушей и хвоста?
Братишка так же шепотом отвечал:
– Это волкодав Шаман, его лишили хвоста и ушей еще в детстве.
– Зачем испортили вид собаке?..
– Я же говорю – это волкодав, он дерется с волками и побеждает их, а уши мешают, волки любят хватать зубами за чувствительные места. Поняла?
– Ага, поняла, – прошептала Лапочка.
За волкодавом наблюдала дюжина зайчат, шепчась меж собой.
Как ни таились зайчата, но Шаман их почуял и стал басовито лаять.
– Ложись! – скомандовал Чепчик.
Незваные гости прижались к траве, Шаман все же увидел их, лаять перестал, успокоился:
– А, это вы, длинноухие – за морковкой, что ли, пришли?
– Нет, Шаман, нам бы твою хозяйку, мы пришли по важному делу.
Тут на крылечко вышла молодая белокурая Настенька и, увидев толпу, радостно воскликнула:
– Ух, сколько у нас сегодня гостей!
Зайцы торопливо рассказали ей о пьяном браконьере, что тот в заповеднике убил Терентия и о ружье, которое лежит на Поляне.
Егерь Настенька поблагодарила ходоков за важные новости и каждого наградила – дала по большой сладкой морковке. А затем, закинув за спину карабин, направилась выполнять свой служебный долг. Впереди ее шел охранник Шаман и неразлучная подруга козочка Белка.
Идет девушка по родной сторонушке, а душа ее тянется к радости, к песне:
Иду лесной тропиночкой,Блестит в траве росиночка.Шумит листва зеленая.Я Настей нареченная.
Ищу, найду прохожегоДа молодца пригожего.Скажите, звери, пташечки, —В какой идет рубашечке.
Ай, малина, ай, брусника,Ай, ромашка, повилика.
Иду, пою, приветствую,В своем лесу не бедствую.Мне шепчет ветер ласковоПро удалого, баского.
А сердце-то волнуется,Словам не повинуется.Веди меня, дороженька,Да помоги нам Боженька.
Ай, малина, ай, брусника,Ай, ромашка, повилика…
Ночью бедолага-охотник проснулся от холода. Он огляделся, припоминая, где он сейчас и что делал днем. Глянув на давно потухший костер и птичий пух, вспомнил свой поход в лес. Он поискал глазами ружье, но ружье исчезло. Браконьер забеспокоился, стал кричать:
– Эге-ге, люди?! Есть тут кто-нибудь?!
«Ни будь, ни будь», – отвечал темный лес, потрескивая сучьями.
Мужику стало страшно, снова стал кричать:
– Эй, есть тут кто-нибудь?!
– Тут я! – раздался ответ.
Бедолага-охотник обрадовался, бросился на голос, раздвигая кусты, падая через бревна, больно натыкаясь на колючий можжевельник. Наконец беглец выдохся, остановился и снова крикнул:
– Эй, ты где?!
– Тут я! – еще дальше ответил голос.
И мужик снова рванулся туда, где слышал человеческий голос. Пробежав еще версту, мужик громко спросил:
– Эй, куда ты пропал?
– Да тут я, за болотом, догоняй!..
Скоро перед глазами возникло дикое болото, в нос ударил тяжелый запах вони, куда ни глянь, из лопухов и зеленой ряски торчали останки стволов бывшего леса, а меж них, подавая сигнал тревоги медью лепестков, беспокойно волновались кувшинки. Мужик вдруг понял, что какая-то сила тащит его в глубь болота, а ноги его медленно уходят вниз, и услышал булькающий голос:
– Ну, здравствуй, что ли, уважаемый… нравится тебе тут?
Бедолага смотрит по сторонам, но никого не видит, трясясь от холода и страха.
– Кто со мной говорит? – спросил он.
– Ты в детстве про Водяного и Лешего читал? – спросил неизвестный. – И конечно, считал, что это бабушкин вымысел?.. Вот теперь ты убедишься в обратном.
Возле охотника шевельнулась копна водорослей, из нее высунулась волосатая лапа, раздвинула грязную тину, и перед взором пришедшего возникла зеленая, в конопушках, образина. Широко улыбнувшись лягушачьими губами, водяное чудо спросило:
– Кто ты, уважаемый?
– А ты кто таков? – вместо ответа спросил охотник.
– Я-то?.. Я царь Водяной. А ты-то кто, сюда прибывший?
Браконьер, выпучив глаза, все еще не понимал происходящего. «Может, это сон?» – думал он.
Водяной, не дождавшись ответа, не расстроился, а только заметил:
– Впрочем, можешь не отвечать, сам узнаю, кто ты таков.
Хозяин болота пошарил под корягой и достал большую Тарелку, зачерпнул воды и помешал в посуде пальцем, а когда вода отстоялась, стала чистой, Тарелка ярко засветилась ярким светом. Охотник, не веря своим глазам, вдруг увидел себя в школе. А Водяной комментировал происходящее:
– У-у, Семка Хлюпиков, да у тебя в дневнике-то одни двойки, плохо учился, а вон тебя показывают с сигаретой, за туалетом прячешься. А вот ты в чужом огороде клубнику воруешь, так-так, а вон тебя показывают в военкомате, где ты от службы в армии «откосил». Да-а, нехороший ты человек, Семка Хлюпиков, – разочаровано бормотал Водяной.
А мужик, стоявший по горло в грязи, увидев себя на экране, удивился правде.
– Ну что, смотрим хронику дальше? – предложил обладатель Тарелки. – Вот тебя показывают в постели с сигаретой. А вот и пожар начался. Вон тебя из огня пьяного соседи вынесли – повезло. Вчера ты в заповеднике убил Терентия и съел… за грехи надо платить; такова философия жизни. Что же с тобой делать-то, неинтересный ты человек и поговорить-то с тобой не о чем, придется повесить тебе на шею грешный камень, извини, каждому свое.
Водяной решительно тряхнул волосатой головой так, что пиявки, висевшие на его ушах для красоты, с недовольным писком попадали в воду. Царь, прощально глянув на Хлюпикова, пробормотал:
– Буль-буль, ни одного, значит, доброго дела? Ну что же, голубец мой недоеденный, пора приступать к делу, нет у меня в штате палача, вот и приходится самому быть и судьей, и исполнителем.
В зеленых лапах появился тяжелый камень с веревкой, Водяной напутствовал:
– Ты, Семка, главно дело, не боись, человек – он ко всему привыкает.
– Не надо, не надо меня топить! Я исправлюсь, простите меня, я не буду делать плохого, клянусь!
– Все вы так говорите до поры до времени, – пробормотал царь и накинул на шею Хлюпикову веревку, но она тотчас оборвалась. – Что за чертовщина!
