Алексей Сочев - Первое знакомство (сборник)
Увидев на лице приятеля пренебрежение, Колька истолковал его по-своему и, тоже сплюнув, оттопырил губы.
— Что Петьке этот обрыв! Он с настоящей парашютной вышки прыгал!
Спортивный престиж Гаврюшки находился под ударом. Уж он-то хвастается своей физической закалкой, а вышки и в глаза не видел. Чтобы хоть как-то поправить своё положение, Гаврюшка презрительно фыркнул и заметил скороговоркой:
— Подумаешь, герой нашёлся! Была б у нас вышка, я б с неё уже сто раз прыгнул.
— Если бы да кабы да во рту росли грибы!.. — злорадствовал Колька.
Чтобы прекратить этот неприятный разговор, Гаврюшка разбежался, взмахнул руками и полетел вниз головой, сверкнув в воздухе бронзово-загорелым телом.
— Эй, парашютист, прыгай! — крикнул он Пете снизу.
Но Петя даже не снял майки. Он с независимым видом сел на краю обрыва и опустил ноги. «Может, кто-нибудь столкнёт меня вниз, — с тоской подумал он. — Самому мне ни за что не решиться».
Солнце припекало всё сильнее, вода неотвратимо влекла к себе, а Петя всё сидел одетый на краю обрыва, и на лице у него было написано уныние. И, лишь когда ребята, вдоволь накупавшись, разбежались по домам, мальчик решился войти в воду. Подплыв к обрыву, он взглянул на него снизу. Отсюда он казался ещё страшнее.
Колька с тревогой и недоумением следил за Петей.
— Что ж ты не прыгаешь? — уж в который раз спрашивал он. — А то хлопцы подумают, что ты дрейфишь.
У Пети просто не хватало сил признаться в своей трусости. Выбравшись на песок, он лёг навзничь и даже глаза закрыл, чтобы не видеть выражения Колькиного лица.
— Я не могу прыгнуть, — наконец выдавил он деревянным голосом.
— Почему?
— Высоко очень…
— А с парашютной вышки?
— Так то ж на землю, а это в воду.
Колька долго хлопал рыжими ресницами, в растерянности глядя на притихшего приятеля, затем тяжело вздохнул и прилёг рядом на песок.
— Вот это да-а… — пробормотал он сконфуженно. — А я-то, дурак, растрепался! Теперь нас прямо со света сживут.
— А ты не дружи со мной, зачем тебе терпеть насмешки, — предложил Петя жалобным голосом.
— Чепуху мелешь! — оборвал его Колька. — Нужно выход искать, а не раскисать.
— Какой тут выход! — безнадёжно ответил Петя. — Если б раза в два ниже, я бы рискнул, потренировался…
— Обрыв у нас один, только здесь можно…
Колька сел и начал задумчиво пересыпать из ладони в ладонь сухой песок. Петя не шевелился. Ему было стыдно глянуть приятелю в глаза. И чего он такой несчастный родился? Вечно у него не так, как у других! И, чтобы хоть чем-нибудь оправдаться, он ещё повторил:
— Не привык я в воду с такой высоты… понимаешь…
— Постой, постой! — вдруг оживился Колька. — Есть пониже, есть! Ну-ка, айда за мной! Только, чур, не отставать!
Ну и бегает же Колька! Его точно ветром несёт, даже рубашка за спиной надувается парусом. Петя так отстал, что Колька вынужден был бежать тише, как он сам выразился — «вполсилы».
— Что, трудно за мной поспеть? — не без гордости спросил он, когда они прибежали к заглохшему леску, в который, точно в пещеру, ныряла очень суженная в этом месте речка. — Раньше меня в школе Ветром звали, а потом Гаврюшка Подсолнухом окрестил.
Став на четвереньки, Колька полез в густые кусты. Пришлось и Пете продираться через колючий терновник. Голые ноги больно жалила крапива, но Колька лез и лез; видно было, что дорогу он знает хорошо. Фу! Наконец-то выбрались!
— Это моё царство-государство! — гордо заявил Колька. — Никто не догадается сюда залезть, и ты смотри держи язык за зубами.
Петя с интересом осматривался кругом. Могучие дубы обступили поляну со всех сторон, и лишь над речкой голубело небо. Если смотреть вверх, то кажется, что ты находишься в зелёном колодце. И трава здесь особенная, блестящая и жёсткая, а вода в речке не голубая, а синяя. Петя обежал полянку кругом, остановился, прислушался — ни единого звука, только неугомонный щебет птиц в высоких ветвях да сухой треск кузнечиков. А вот какая смешная верба! Огромная и старая, она склонилась над рекой, точно смотрится в её синее зеркало.
Колька подбежал к вербе, разделся и быстро полез по её широкому и дуплистому стволу.
— Вот тебе и тренировочная вышка! — крикнул он, перелезая на ветку, которая почти горизонтально росла над водой. — Смотри!
Колька прыгнул красиво, ласточкой, и бесшумно вошёл в воду.
— Теперь твоя очередь, — вылезая на берег, сказал он. — Давай!
Петя начал с нижней ветки, но здесь было совсем низко, и он полез выше. Если так постепенно подниматься, то вон оттуда, с верхушки, будет приблизительно так же, как и с обрыва.
О, здесь немного страшновато… Нет… это только первый раз так показалось. Ещё разок нужно повторить. Эх, слишком сильно оттолкнулся ногами — и шлёпнулся спиной. Ну ничего, сейчас пойдёт лучше… Теперь совсем не страшно. Даже приятно, когда летишь вниз, дух захватывает. Всё это совсем просто, нужно только начать… А вот сейчас получилось точно как у Гаврюшки!..
Увлёкшись, Петя с азартом карабкался по наклонённому стволу вербы, бросался в воду и спешил вновь на берег, чтобы прыгнуть. А внизу, удобно устроившись в дупле, сидел Колька и покрикивал:
— Не сгибайся в три погибели, а то брюхом бабахнешься! Вот сейчас лучше. Гвоздём нужно в воду входить, гвоздём!
Перед вечером друзья вновь отправились в своё укромное местечко. Ещё во дворе Колька крикнул Пете:
— Догоняй!
Петя бросился за другом. Тот бежал не особенно быстро и на бегу отдавал отрывистые приказы:
— Руками не махай!.. А голову, голову зачем задрал? Вперёд наклоняйся, а не выгибайся, точно тебя уздечкой взнуздали!
Петя старательно выполнял требования своего учителя, но бежать долго не мог — задыхался.
Колька ничего не сказал, но его маленькие лукавые глаза светились откровенной насмешкой. Петя хмурился и уже в который раз ругал себя за неудачливость.
Прошло несколько дней. Ни Колька, ни Петя на реке не появлялись — Гаврюшка неистовствовал. Завидев Петю, он влезал на плетень и кричал с издёвкой:
— Эй, свинячий наездник, что на речку не ходишь? Дрейфишь! Мы тебя возле обрыва ждём!
Но Петя всё ещё колебался, а бедный Колька краснел от возмущения ещё больше и шипел рассерженным гусаком:
— Докажи ему, докажи! Ты ж умеешь!
— Захочу и докажу… — мямлил Петя, всё же стараясь оттянуть страшное испытание.
— Захоти, захоти, а то засмеют! — наседал Колька.
И, не стерпев Гаврюшкиных насмешек, он влез на плетень и закричал через весь двор:
— Петька просто не хотел с тобой связываться, но раз ты прилип, как смола, то завтра увидишь.
Но Гаврюшка с обидным пренебрежением отнёсся к Колькиным словам и продолжал, обращаясь к Пете:
— Что, парашютист, придёшь завтра?
Петя проглотил терпкую слюну и кивнул головой:
— Ладно… завтра…
Теперь уже не явиться к обрыву было просто невозможно, и Петя, стараясь подавить то чувство страха, которое родилось у него при первом посещении обрыва, решил рискнуть.
Гаврюшка, видевший, как ещё сравнительно недавно Петя лишь учился плавать, был уверен, что тот не отважится на прыжок, и заранее торжествовал. Теперь-то он за всё отплатит этим неразлучным друзьям! Пусть все ребята увидят, какой этот парашютист лгун и трус!
Едва Петя появился на берегу, как его обступила шумная ватага ребятишек.
— Тише! — крикнул Гаврюшка предостерегающе. — Явился мастер парашютного спорта! Во сне он даже с самолёта прыгает, а наяву с обрыва дрейфит.
Петя подошёл к злополучному обрыву и пренебрежительно пожал плечами. Хотя на сердце было неспокойно, но ему нужно казаться беспечным и равнодушным, точно прыгнуть с такой высоты для него абсолютно ничего не значит.
— Вообще я не любитель таких прыжков, — как бы про себя, сказал он. — Но, если хотите…
— Хотим! — хором выдохнули все ребята.
Петя ещё раз пожал плечами и не спеша начал раздеваться. Только бы не побледнеть и ничем не выдать своего волнения. А самое главное — точно оттолкнуться от обрыва, чтобы не перевернуться в воздухе и не удариться о воду спиной.
Отойдя несколько шагов для разбега, Петя присел, взмахнул руками, набирая полные лёгкие воздуха, и покрепче упёрся ногами, чтобы не поскользнуться на траве во время рывка. И вдруг… ему показалось, что на него смотрит мама. Эта мысль так испугала его, что он почувствовал, как сразу начали слабеть ноги, а сердце в груди забилось часто и громко. Ещё мгновение, и он не решится на прыжок. Но эта неожиданная слабость не успела овладеть им, она вдруг натолкнулась на что-то упорное и даже злое, что не хотело уступать место страху, боролось с ним. Последним усилием воли Петя овладел собой, рванулся вперёд, изогнулся, привычным движением раскинул подобно крыльям руки и полетел вниз, навстречу голубовато-зелёной речной глади.
