Эно Рауд - Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 3, с иллюстрациями)
— К больному вроде бы не годится приходить с пустыми руками, — сокрушался он. — Надо было купить какие-нибудь сладости. Или фрукты, или, по крайней мере, цветы.
Но Полботинка твердо придерживался другой точки зрения.
— У него ведь не день рождения, — сказал он. — Подумай сам, на что это будет похоже. Он, может быть, весь в гипсе, а мы, будто в насмешку, явимся поздравлять его с цветами.
— Ну ладно, — сдался Муфта. — Цветы цветами, но сладости всё-таки следовало бы принести.
Но Полботинка не согласился и с этим.
— Моховая Борода ставит чувства гораздо выше вещей, — решительно отрезал он. — Пустячная сладость ничего не стоит по сравнению с настоящей дружбой. Наша задача — быть для Моховой Бороды надёжной моральной поддержкой, а не закармливать его сладостями.
Полботинка говорил очень убедительно, и Муфта согласился с ним. Ладно уж! В конце концов, и в самом деле какая-то там коробка мармелада или конфет никогда не перевесит участия, идущего от всего сердца.
Но где искать Моховую Бороду? Больница большая, нельзя же просто бегать из палаты в палату. Накситралли растерянно озирались по сторонам и вдруг заметили человека в белом халате, который, как по заказу, приближался к ним. По его большим очкам в роговой оправе и по маленькой белой шапочке не трудно было понять, что это врач.
— Извините, пожалуйста, — сказал Муфта, подходя к врачу, — не могли бы вы сказать, в какой палате лежит Моховая Борода?
— Ах, борода… — пробормотал врач, останавливаясь и словно припоминая что-то. — Это, может, тот, что занимается зверятами?
— Вот именно, — поспешил подтвердить Полботинка. — Звери — его слабость.
— Верю, верю, — кивнул головой врач и вдруг опечалился. — К сожалению, такая слабость обходится иногда очень дорого.
— Несомненно, — согласился Полботинка. — Я, например, соблюдаю ту крайнюю осторожность. Однажды мне, по собственной глупости, пришлось оказаться с глазу на глаз с крысой и, поверьте, это стало для меня серьёзным уроком.
Но у Муфты не было сейчас желания пространно обсуждать вопрос о зверях.
— Скажите, пожалуйста, как он себя чувствует? — решительно обратился он к врачу.
А Полботинка добавил:
— Мы опасаемся, что… что, может быть, на него наступили. Врач снял очки и протёр их носовым платком. Потом сказал:
— Правильно опасаетесь.
Накситралли разом, как по команде, сильно побледнели.
— Как? — воскликнул Муфта.
— Не может быть! — воскликнул Полботинка. Врач водрузил очки на нос.
— К сожалению, это всё же так, — сказал он. — Я, разумеется, не утверждаю, что такое может случаться каждый день, однако на этот раз на него действительно наступили.
— Нам необходимо его видеть! — жалобно произнёс Муфта. И Полботинка повторил, словно эхо:
— Нам необходимо сейчас же его увидеть! Врач, казалось, раздумывал.
— Кем вы ему приходитесь? — спросил он.
— Мы его друзья, — сказал Муфта.
— Мы его единственные друзья, — уточнил Полботинка. — Кроме нас у него никого нет.
— Ах вот как, — сказал врач. — Ну, раз уж у него действительно никого, кроме вас, нет, то я возьму на себя ответственность и разрешу вам посетить его. Встреча с друзьями может подкрепить его морально, понятно?
Накситралли кивком подтвердили, что им это понятно.
— Но учтите, положение серьёзное, — продолжал врач. — Вам, как его друзьям, я скажу откровенно: у него сломаны все рёбра и, кроме того, имеются внутренние повреждения. Так что его нельзя долго беспокоить, самое большее — пять минут.
Накситралли снова кивнули, и врач предложил им следовать за собой. В конце длинного коридора они остановились за дверью одной из палат.
— Послушайте, — испуганно прошептал Полботинка, — что это за звуки?
Не было необходимости слишком напрягать свой слух, чтобы услышать странные звуки, доносившиеся из палаты. Неясные стоны и оханье то и дело прерывались бессвязными словами.
— Ваш друг беспрерывно стонет и бормочет, — сказал врач. — Поэтому нам пришлось поместить его в отдельную палату, чтобы он не беспокоил других больных.
Сказав это, врач отворил дверь и ввёл накситраллей в палату.
— К вам гости, — сказал он и добавил, обращаясь к накситраллям: — Я не стану своим присутствием мешать вашему свиданию, но прошу вас, помните — на этот раз не больше пяти минут. В дальнейшем, когда ему станет лучше, вы, разумеется, сможете побыть и подольше.
Муфта и Полботинка простились с врачом и подошли к постели больного. И безусловно, трудно себе представить их удивление, когда они увидели там совершенно незнакомого человека с большой чёрной бородой. В его тёмных глазах можно было прочитать и радость и недоумение одновременно.
Накситралли стояли перед постелью как пригвождённые и не знали, что сказать.
— Меня зовут Вольдемар! — наконец прервал молчание больной и протянул руку. — Я искренне рад с вами познакомиться.
— Муфта, — представился Муфта, пожимая больному руку. — Я тоже рад.
— Нет слов, как я рад, — сказал Полботинка и в свою очередь потряс руку больного. — Мы-то боялись, что здесь лежит наш друг…
Муфта заметил, как глаза Вольдемара подёрнулись грустью, и поспешил перебить Полботинка.
— Мы боялись, что здесь лежит другой наш друг и в гипсе с головы до ног, — сказал он. — А теперь мы с облегченьем убедились, что, по крайней мере, руки у вас совершенно целёхоньки.
— И ноги целы, — сказал Вольдемар, и грусть сразу исчезла из его глаз. — Только рёбра сломаны и ещё что-то сдвинулось с места. Но тут удивляться нечего. Хорошо ещё, жив остался. Если на тебя наступил слон, то…
— Слон? — хором воскликнули Муфта и Полботинка.
— Конечно же, слон! — продолжал Вольдемар. — Разве вы не знали? Ведь я работаю в зоопарке, и именно там на меня нечаянно наступил слон.
— Со зверями надо быть очень осторожным, — со знанием дела заявил Полботинка. — Со мной, кстати, однажды такая история случилась: я сам нечаянно наступил, правда, не на слона, а на гадюку. Я был буквально на волоске от смерти.
— Н-да-а, — сказал Вольдемар. — Со зверями надо умеючи.
— Вы, наверно, очень страдаете? — сочувственно спросил Муфта. — Мы из-за двери слышали, как вы стонете.
— Я действительно стонал, — признался Вольдемар. — Но не столько от боли, сколько от тоски. Я очень тоскую о своём милом слоне, и эта тоска заставляет меня стонать.
— Более чем странно. — Полботинку был совершенно непонятен внутренний мир Вольдемара. — Слон на вас наступает, а вы, несмотря на это, о нём тоскуете.
— Так оно и есть, — кивнул Вольдемар. — Я не знаю, как вам объяснить, но это именно так.
При этих словах на лице Вольдемара появилось какое-то особенно ласковое выражение, и этого не могла скрыть даже его борода, а взгляд стал мечтательным и нежным.
Полботинка и Муфта сразу поняли, что мысли Вольдемара сейчас поглощены слоном. И они тактично замолчали.
В это время дверь палаты отворилась, и вошла сестра со множеством градусников в руке.
— Доброе утро! — поприветствовала она Вольдемара и слегка кивнула Муфте и Полботинку. — Как мы сегодня себя чувствуем?
— Спасибо, сестра Кирси, — ответил Вольдемар. — Не так плохо. И как видите, у меня гости.
— Вижу-вижу, — сказала сестра Кирси и поставила Вольдемару один из градусников под мышку. — Я надеюсь, что посетители не слишком утомят вас.
Сказав это, она слегка оправила одеяло и удалилась. Её слова напомнили Муфте и Полботинку, что пора уходить. Пять минут — не слишком большой срок, и теперь эти пять минут, по-видимому, истекли.
— Когда вы зайдёте опять? — спросил Вольдемар. Муфта и Полботинка переглянулись. Когда же они снова придут?
— Быть может, завтра, — ответил Муфта.
— Да, — подтвердил Полботинка. — Конечно, завтра.
— Вы и представить себе не можете, какую радость доставили мне своим посещением, — улыбаясь, сказал Вольдемар.
Но когда Муфта и Полботинка закрыли за собой дверь, из палаты вновь послышались жалобные стоны и вздохи.
— Но о Моховой Бороде, — сказал Полботинка, — мы по-прежнему ничего не знаем, ничегошеньки не знаем.
Они немного посовещались и решили разыскать справочную больницы. Но там их твердо заверили, что человека по имени Моховая Борода в больнице нет.
— Быть может, из-за своего роста он по ошибке попал в детскую больницу? — предположили в справочной.
Но Муфта и Полботинка разъяснили, что борода у Моховой Бороды чуть ли не до земли. И потому такая возможность полностью исключается.
Тут уж нечего было возразить.
— Я вполне разделяю ваше беспокойство, — посочувствовал регистратор. — И если, как вы опасаетесь, на него действительно наступили, то мы немедленно примем его в больницу. Только, конечно, сперва его надо найти.
— Разумеется, — согласился Полботинка. Было совершенно ясно, что Моховую Бороду следует искать. А здесь, в больнице, им больше нечего делать, поэтому, поблагодарив регистратора за участие, они направились к выходу.
