Брайан Джейкс - Меч Мартина
— Да уж, с такими лучше не спорить, — согласился Флинки. — Подождать до темноты и сматываться.
Очнувшись, Скрод уселся, держась за голову и тупо глядя перед собой.
— У-у-у… Что это со мной?
— Камнем из пращи схлопотал, приятель, — просветил его ласка Голозад, поигрывая саблей покойного Беррада. Прозвищем Голозад был обязан изуродованной спине, с которой наполовину слезла шерсть.
Скрод осторожно потрогал шишку на лбу и пискнул:
— Кто это меня так?
— Знаменитая белка Саро, — почтительно отозвался Флинки. — Тебе повезло, потому что тот, на которого ты с саблей попер, был сам Брагун.
Скрод медленно поднялся и подошел к Голозаду. Неожиданным ударом в челюсть он свалил ласку наземь и отобрал саблю покойного атамана.
— Не хватай, не твое. Теперь это моя сабля. Я убил Беррада, я теперь ваш вождь.
— Ты убил его случайно, а не в поединке. Никакой ты не вождь! — с вызовом крикнул Голозад и увернулся от пинка Скрода.
— Случайно или нет, а Беррад покойничек. Может, кто-нибудь хочет со мной поспорить?
Желающих не нашлось. Все знали, что лис опасный боец. Даже Беррад не рисковал с ним ссориться.
— Ну, так-то лучше. Собирайтесь, пойдем ловить этих наглых жуликов.
— Ты что, не слышал? — спросил Скрода Крошка Рыж. — Это ведь Брагун и Саро.
— Это ты о придурке, который выламывался тут ради ужина? Флинки, вспомни, какая белка с виду.
— Ну-у… не великанша, конечно… суховата, старовата, да.
Скрод презрительно скривил губы:
— Настоящие великие воины и с виду велики. А эти — пара мелких жуликов-самозванцев. Мало ли кто скажет, что он Брагун или Саро! Тот, кто врезал мне камнем в лоб, не проживет долго, не будет этим бахвалиться. Я из них кишки выпущу.
— Они сказали, что в лесу оставили свой народ. Нам велено сидеть здесь до темноты, — сообщила крепкого вида крыса по имени Даргл, не поднимаясь с места.
— А ты и уши развесил! — повернулся к Дарглу Скрод. — Стара уловка! Вот, полюбуйся на их народ.
Он загреб, что попало в лапы: камни, ветки, землю, — и запустил в заросли, вызывающе вопя:
— Эй, могучие воины, дуйте сюда! Я вас в фарш порублю, жабье мясо!
Не получив из лесу никакого ответа, Скрод презрительно сплюнул в костер, не глядя на присутствующих:
— Тупицы безмозглые! Шевелите задами поживее, собирайтесь. Порешим этих двоих мозгляков и продолжим путь. Живо!
Шайка двигалась на юг. Крошка Рыж шел рядом с Флинки, обсуждая ситуацию:
— Скрод тоже собирается вести нас к тому аббатству, о котором твердил Беррад?
— Да, похоже, что он вообразил себя владельцем волшебного меча, — кивнул Флинки. — Магический меч, ха! И откуда старый Беррад выудил эту сказку?
— Беррад говорил, что отец рассказал ему о магическом мече перед смертью, — вмешалась в разговор Юппа, ласка, услышавшая их беседу. — Есть такое место, называется аббатство Рэдволл. И нет там никаких воинов. Но есть волшебный меч. И кто этот меч захватит, тот станет великим воином.
— Да, я тоже слышал эту легенду, — подтвердил Голозад. — Никто не сможет устоять против владельца меча.
Шедший впереди Скрод услышал замечание Голозада. Он остановился.
— Что ты там слышал? — спросил он Голозада. — Расскажи.
— Это я ему рассказал, — сообщил словоохотливый Флинки. — Я частенько сиживал с отцом Беррада. Нормальный парень был старикашка, не то что сынок его. Он мне и рассказал все.
— А ты расскажи все мне, — потребовал Скрод.
Флинки любил поболтать, но Скрод — собеседник опасный.
— Гм… Значит, так. Есть такое место, старое аббатство Рэдволл. Где-то на тропе в середине земли. Здоровенный каменный домище в крепости!
— Я тоже слышал о Рэдволле, — перебил Крошка Рыж.
Скрод мрачным взглядом заставил его умолкнуть и кивнул Флинки.
— Да. Рэдволл построил какой-то воин много-много сезонов назад, — продолжал Флинки. — У этого воина был меч, сделанный из луны и звезд. Магия меча делает его владельца непобедимым. Воин этот давно умер, а меч висит в аббатстве.
— Тогда почему никто из аббатства не носит этот меч? — перебил на этот раз сам Скрод.
— Они ведь все простые земледельцы да ремесленники, а вовсе не воины, — пояснил Флинки. — У них там всего вдоволь, им и воевать не надо.
— Вот бы мне этот меч! — вырвалось у Крошки Рыжа.
— Я тебе покажу меч, прыщик несчастный! — прорычал Скрод. — Меч этот по праву мой!
— Если ты его осилишь, лис, — проворчал Даргл.
— Кто-то что-то вякнул? — Скрод огляделся.
— Не-е, шеф, это у меня в нутре. Кишки урчат, жалуются. — Флинки потер живот. — Так им рыбки и не досталось.
Брагун и Саро устроились в хвойных зарослях, в нескольких милях к югу от места встречи со сбродом Беррада.
Зарыв рыбьи кости в опавших иголках, Брагун вытер рот:
— Неплохая была рыбка. А ты не захватила ничего из их питья?
Белка брезгливо поморщилась:
— Гадость они пьют. Крапивный грог. Неудивительно, что сами такие тупые. И те жалкие мозги, которые у них есть, от этой дряни гниют и скукоживаются. Лучше пить воду из ручья. Вот прибудем в аббатство…
Саро откинулась назад, уставилась в усыпанное звездной пылью небо.
— Ох, старое доброе аббатство Рэдволл… Как ты думаешь, простили они нам наши прежние шутки?
— Надеюсь. Шальной парочкой мы были. Интересно, Гурвел все еще повариха? Хо-хо, какие пироги и лепешки мы тырили из ее кухни!
Саро пожала плечами:
— Сколько сезонов утекло! Жива ли она? Вряд ли… Но повариха она была что надо.
— Кто ж спорит! — с жаром подтвердил Брагун. — А я могу биться об заклад, что мой малый брательник Торан тоже повар. Гурвел его обучала тому сему… много чему. И кухня ему нравилась.
Саро прыгнула на дерево и устроилась на ветке как раз над Брагуном:
— Лепешки, свежий теплый хлеб, ватрушки, пряники, орехи, мед, варенье, повидло, сливки, пенки… — Слова таяли у нее во рту.
Брагун потянулся и зевнул:
— Лучше и не напоминай. Завтра доберемся, тогда и набьем утробу. Спокойной ночи.
Белка, казалось, не слышала:
— Октябрьский эль… Пенная кружка доброго эля… Ломоть ржаного хлеба и желтый сыр с жареными орехами… Простая и здоровая пища, правда, Брагун?
— Вполне, — открыл один глаз Брагун. — Спи.
Саро обиженно отвернулась от друга:
— Ах так? Спокойной ночи, веслохвост сварливый.
— И тебе спокойной ночи, кустохвостиха.
Оба замолчали и вскоре заснули. Им снились детские сны, сезоны, когда они называли домом древнее аббатство Рэдволл.
6
Веки барсука дрогнули, глаза медленно открылись. Незнакомая обстановка. Сухая, уютная, мирная пещера, мягкая постель, воздух напитан ароматами трав и терпким дымком. На грубых каменных стенах отблески пламени, полыхающего в очаге.
Движение у изголовья привлекло его внимание, и барсук мог слегка повернуть голову. Он увидел детеныша морской выдры.
— Старый барсук, которого бандиты убили, был ваш отец, сэр?
Пренебрегая болью, барсук еще чуть повернул голову, чтобы лучше видеть собеседника. Зазвучал его голос, странный и непривычный для обоих:
— Это мой друг. Но и отец не мог бы быть добрее ко мне. Моего старого друга звали Грон. Вы похоронили его?
Малыш закивал:
— Папа и Береговой Пес вырыли ему норку. И сверху навалили скал. И ваш лук, сломанный.
— Я должен поблагодарить твоего отца и Берегового Пса. Как тебя зовут?
Малыш вежливо протянул лапу:
— Стагг, сын Эбрика и Марину.
Массивная лапа барсука приняла лапку выдреныша.
— Рад знакомству, Стагг. Меня зовут Лонна Острый Глаз. Твой отец далеко? Я поговорил бы с ним.
Стагг понесся из пещеры, вопя во весь голос:
— Папа, папа, беги сюда! Большой полосатый барсук проснулся, его зовут Лонна!
В пещеру вошли Эбрик, Береговой Пес и еще две выдры — молодая и очень старая. Сзади крался Стагг.
Лонна пошевелился, собирая силы для поклона:
— Благодарю вас, друзья. Вы спасли мне жизнь, возитесь со мной, лечите, ухаживаете. Вы похоронили старика Грона, Стагг мне рассказал.
Эбрик легонько прижал барсука к постели:
— Мы сделали для твоего друга все, что могли. Только нечисть оставляет мертвых непогребенными. А о тебе заботятся моя жена Марину и старая Сорк. Ты отдыхай, Лонна. Поправляйся. Мало-помалу снова станешь здоровым и сильным. Мы все, что можем, для этого сделаем.
— Я должен стать здоровым и сильным. Я должен отплатить этим мерзавцам за смерть старого Грона. Вы их видели?
Сорк суетилась у постели раненого:
— Спокойно, спокойно. Слава Сезонам, что ты жив остался, но надо еще лечиться и лечиться. Сейчас мы тебя попробуем покормить.
