Ханну Мякеля - Страшный господин Ау

Дедушка оставил дядюшке огромное хозяйство - ведра, лавки, печку, книги, баню, три окошка и чулан, В чулане на полках и полочках чего только не было. Всякие узелки, мешочки, пакетики. Из одного слышалась будто приглушенная ругань, из другого, кажется, писк. Третий мешочек шуршал, словно в нем были яще-рицы. Четвертый звенел, как стеклянные колокольчики. Пятый не шуршал и не тинькал, но весил столько, что дядюшка с трудом мог приподнять его. И то сразу после завтрака, когда он был полон сил и здоровья.

И надо было во всем этом разобраться, привести в систему, чтобы не было никаких неожиданностей и тайн.

Господин Ау прекрасно помнил уроки магии и волшебства, которые давал ему дедушка. Дедушка читал волшебную книгу, сеял семена, шептал наговоры, и получалось... Получился праздник для маленького Ау.

Сначала из темноты дома выступало сине-красное растение. Его цветы, как глаза, смотрели на мальчика. Вся задняя стена дома была полна желтых бродячих ирисов. Тигровые лилии росли повсюду. На месте печки было огромное дупло, в котором тускло пылал огонь. Всюду летали маленькие, с ноготок, птички и пели. А в углу комнаты был небольшой пруд, где плавали быстрые рыбы. На потолке сияла дикая, неприрученная, большая южная луна.

Маленький Ау млел от счастья, а седобородый дедушка смеялся - он гудел, как большая бочка, которую сильно пинают ногами.

И теперь господин Ау решил вспомнить всю дедушкину науку.

Он вытащил из чулана холщовый мешочек. В мешочке лежали какие-то семена. Они напоминали человеческие черепа. В мешочке лежала записка:

"Поливать супом нельзя поливать водой. Будит беда".

Этой запиской темноватый в грамматике дедушка хотел сказать, что поливать супом эти семена ни в коем случае нельзя, будет беда. Что надо только поливать их водой. Для этого между словами "супом" и "нельзя" надо было поставить запятую. А дедушка в буквах-то был не очень силен, не то что в запятых. Дедушка господина Ау не был маяком разума. И лучом света в темном царстве он не являлся. Об этом уже говорилось.

Так или иначе, господин Ау все понял неправильно. Не зря же он был внуком своего деда.

Он немедленно посадил одно семечко в здоровенный глиняный горшок и с этого дня регулярно стал поливать его супом. Не подозревая, что скоро "будит беда".

"Вырастет что-то прекрасное! - думал Ау. - Нежное, а может, и даже вкусное. Да здравствует супное растение! Да здравствую Я - садовод",

Через несколько дней показались первые побеги. И скоро они стали расти наперегонки, взбираясь вверх по косякам. Господин Ау почувствовал себя владельцем.

Потом два дня господина Ау не было дома. Он был в командировке. Ходил к своим дальним соседям учиться опыту. Там было что-то вроде совета или семинара. Где кое-кто читал молодежи лекции о кое-чем секретном и страшном.

Семинар должен продолжаться тринадцать дней. Но господин Ау от молодежи уже отбился, а в лекторы еще не попал. Поэтому он был ни к селу ни к городу и сбежал.

Первым делом он осмотрел свой суповый огород. Растение уже закрывало окно и половину стены. На стебле тут и там висели маленькие красные комочки, которые оказались крохотными ручками.

И эти руки были вовсе небездеятельными. Они постоянно приводили растение в порядок, очищали его от сухих листьев и взрыхляли землю.

Господин Ау протер глаза.

Но растение не исчезло. Не исчезли и его руки. Более того, вылезла зеленая голова. Она высунулась и кивнула, когда заметила, что господин Ау на нее смотрит.

Прямо на глазах господина Ау одна рука быстро, как мысль, качнулась, схватила муху и бросила ее в большой и красный рот. Рот немедленно закрылся.

"Ничего себе тундры-лианы! Флора и фауна! Просто в зарослях джунглей!"

Дядюшка Ау стоял окаменело, как морковь на грядке.

Почему это самое ужасное во всем мире растение появилось именно у него на подоконнике? У всех же есть цветочные горшки и окна!

Но растение появилось у него, у него и будет. Тут цветок кивнул, открыл свой красный рот и сказал довольно слабым голосом:

- Мне хочется есть.

Дядюшку Ау можно было запросто повалить спичкой, так он был удивлен.

- Ты поливаешь меня, когда попало, - продолжал цветок и взмахнул всеми своими руками. - А я не люблю этого. У тебя слишком мало мух! Это никуда не годится! Дай мне попить,

Господин Ау молча протянул ему чашечку воды. Цветок схватил ее рукой и выплеснул воду себе в рот.

Потом облизнулся и посмотрел на дядюшку более требовательно.

- Мне хочется есть!

- А что ты ешь?

- В основном дефицит - вырезку, котлеты, телятину, колбасу всякую, ответил цветок.

Господин Ау подошел к шкафу и вынул маленькую банку сосисок. Взял ключ, открыл ее и подал цветку. Скоро сосисок не было. Следующую банку цветок открывал сам. При этом он перечислял дядюшке все виды еды, которые его бы устраивали.

- Колбаса любительская - первый сорт. Колбаса охотничья. Колбаса докторская... - Тут цветок задумался. Но ненадолго. Он продолжал: - Колбаса учительская, водительская, профессорская, академическая. Все ясно?

- Ясно, - ответил дядюшка.

- Перейдем к грибам. Грибы белые, маслята, козлята, слонята, лисички, волчички, рыжики, блондиники, лысики, чернушки. Запоминается?

- Запоминается, - как эхо повторил господин Ау.

- Перейдем к рыбе. Лещи, судаки, севрюга. Это что касается речных рыб. Морские рыбы: нототения, серебристый хек не надо, шпроты, крабы, икра.

- Это не рыбы! - закричал в отчаянии дядюшка.

- А тебя это не касается. Морские, и все. Еще рыба-меч, рыба-молот, рыба-пила, рыба плоскогубцы, рыба-штопор, рыба-топор, рыба - электрическая дрель. Казалось, внутри у цветка запрятана целая морская энциклопедия. Со съедобным уклоном.

- Откуда ты здесь появился? - в недоумении обратился к нему дядюшка.

- Ты же сам меня посадил и ухаживал хорошо. Но только вначале. Теперь ты стал немного ленивее. Но так как вначале ты был добрый, я, пожалуй, не съем тебя ночью, когда ты спишь.

Нельзя сказать, что это обещание очень обрадовало и успокоило отчаянного господина Ау.

- Опять дедушкины фокусы! - возмутился Ау. - Все. Завязываю. Никакого дедушкиного наследства! Не трону никаких его вещей!

Через день цветок еще вырос. Через день еще. Еще.

"Ложась спать, господин Ау не был уверен, проснется ли он.

"Пожалуй, он как-нибудь слопает меня. А я об этом даже не узнаю".

- Мне хочется есть! - постоянно твердил цветок.

Чем больше он рос, тем страшнее становился его голод. А чем больше он ел, тем быстрее рос.

"Скоро он, пожалуй, проглотит птенцов из гнезда над крыльцом", - испугался господин Ау.

Эти птенцы жутко верещали по утрам, не давая господину Ау спать. И он постоянно грозился, что бросит их в суп. Что ощиплет до последнего перышка. Что они долго будут кипеть и бурлить и еще очень долго будут помнить об этом. Но ему и в голову не приходило выполнить свои угрозы. А цветок мог сделать что хочешь. И манную кашу, даже на молоке, он есть не желал.

И как-то странно, примериваясь, он посматривал на дядюшку Ау, если дядюшка запаздывал с едой.

Он все время покрикивал;

- Эй, ты! Подай консервы!

- Эй, ты, принеси мяса!

Как-то раз он даже треснул господина Ау. В слепой ярости дядюшка схватился за топор. Рванулся к цветку, чтобы перерубить его стебель. Но цветок легко выхватил топор у господина Ау и сказал наставительно:

- Не делай больше этого, милок. Я думал, что ты мой друг.

Продолжая бушевать, дядюшка Ау запустил в цветок пилой. Но пила отскочила от стебля и чуть было не треснула самого хозяина по голове.

"Это же как резина! - безнадежно подумал Ау.

Я ничего не могу сделать".

Цветок улыбался красным ртом на зеленой голове.

Потом он щелкнул дядюшку по носу и приказал:

- Еды! И не затевай больше ничего, а то будет плохо!

- Дда-да-да! - заикался господин Ау.

- Никаких хитростей. Мяса сюда!

Как только господина Ау отпустили, он стрелой вылетел за дверь. И забегал по двору перед домом, как курица, преследуемая лисицей.

"Где я возьму для него столько еды? Я же не мясокомбинат. Я ему что, продуктовый магазин? Нет, он скоро меня съест".

Дядюшка понял, что дела его плохи, как никогда. Теперь он до конца жизни будет рабом этого растения. А оно вырастет, полезет в огород, будет просовывать руки в окна других домов и таскать людей.

Отчаянный и резкий господин Ау готов был зареветь. Сначала был готов, а потом заревел. То есть просто заплакал.

Его слезы немедленно можно было нести в музей, потому что это большая редкость. Господа Ау плакали не чаще, чем раз в сто лет.

"Я уже больше никогда не смогу жить у себя дома и не смогу спокойно пить чай".

- Что ты плачешь? - Кто-то потянул его за рукав.

Это был Микко. - Могу ли я тебе помочь?

- Во-первых, никто не сможет мне помочь. И во-вторых, я не плакал. Это выпала роса.