Джанни Родари - Торт в небе
— Паоло, — сказал синьор Джепетто, — извини, пожалуйста, что я не представился в свою очередь, но я не могу этого сделать. Мое имя — государственная тайна.
— А какого государства?
— И это тайна. Не спрашивай меня больше ни о чем, все равно не могу тебе ответить. Знаешь, я, кажется, даже забыл, как меня зовут на самом деле, такое секретное у меня имя. Зови меня просто — профессор Дзета [последняя буква итальянского алфавита], если хочешь.
— Тогда я лучше буду звать вас профессор Джепетто.
— А кто это — Джепетто?
— Как! Вы не знаете сказку про Пиноккио?
Профессор Дзета должен был признаться, что никогда не слышал о такой сказке. И Паоло, не теряя времени, стал рассказывать ему о приключениях деревянного мальчика — Пиноккио. Но профессор слушал его недолго.
— Как по-твоему, что это такое? Как ты думаешь? — спросил он Паоло, указывая на стены вокруг.
— Великолепный торт, профессор! — ответил мальчик. — Самый большой и самый необыкновенный из всех, какие я когда-либо видел! Торт летающий, самый большой из всех летающих предметов, которые когда-либо плавали в воздушном океане.
— Торт! А я думал, что сошел с ума, когда разобрал, что это такое. Решил, что у меня начались галлюцинации: шоколадные, кремовые, фисташковые… К сожалению, это действительно торт! И никуда от этого не денешься! Да, да, торт — самый обыкновенный, глупый, банальный торт!
— Глупый? Банальный? К сожалению? О чем это вы говорите, профессор?!
— Тебе не понять.
— Нет уж, извините! В чем, в чем, но в шоколаде я толк знаю! Так что можете мне поверить — он высшего сорта!
— Что верно, то верно. К тому же, он даже не радиоактивный.
— Откуда вы знаете?
— У меня есть счетчик. Там, в моей пещере. Счетчик Гейгера. Знаешь, что это такое?
— Прибор для измерения радиоактивности?
— Совершенно верно. Во всем этом гигантском и глупейшем торте нет ни капли радиоактивности. Я изрыл его вдоль и поперек, обследовал по двадцати радиусам, по всей окружности и поверхности, в самой глубине… И нигде никакой радиоактивности! Абсолютно никакой! Вот это-то и сводит меня с ума.
— Постойте, а что же тут плохого? Ведь если бы он был радиоактивным, его нельзя было бы есть!
— Ах, я уже сказал: тебе этого не понять.
— И все-таки объясните мне, в чем дело.
— Объясню все, что смогу. Некоторые детали, понятно, я тебе не открою — это военная тайна. Начнем с того, что я ученый-атомщик.
— Наш, с Земли?
— Ну разумеется! Да ты и сам видишь это.
Самая великолепная ошибка на свете
— Примерно полгода тому назад, — продолжил свой рассказ профессор Дзета, — я получил важное правительственное задание. Мне поручили изучить некоторые особые свойства ядерного гриба. Знаешь, что такое ядерный гриб?
— Еще бы! Это знают даже камни! Огромное ядовитое облако, которое получается после взрыва атомной бомбы. Так ведь?
— Примерно так. Это облако имеет форму огромного гриба. Как известно, гриб этот становится добычей ветров: они разносят его во все стороны, куда хотят…
— Отравляя воздух, дождевые облака и все прочее. Неплохой способ сеять сверху разные болезни!
— Так вот слушай дальше. Выходит, большая часть атомного гриба растворяется в атмосфере, и его смертоносность от этого становится намного меньше.
— Не так уж плохо!
— Как сказать! У тебя, мой мальчик, совсем неэкономический склад ума. Зачем же терять столько драгоценного вещества?…
— Вы хотите сказать — ядовитого вещества?
— Ядовитого — тоже верно. Мое правительство озабочено другим. Если мы найдем способ управлять атомным грибом, мы сможем как угодно перемещать его в атмосфере. Атомное облако сможет тогда облетать земной шар, как маленькая Луна, а мы получим возможность останавливать его там, где хотим, а потом будем поднимать в воздух и направлять на конкретную цель. Подумай, ведь тогда одна-единственная атомная бомба заменит нам целый атомный арсенал!
— Ничего себе! Радиация с доставкой на дом! Неплохо придумано… Да знаете ли вы, профессор, что…
— Это делается для экономии, — продолжал профессор совершенно серьезно, не чувствуя иронии в словах Паоло.
— Скажите, профессор, а разве не лучше было бы совсем не делать никаких — ни простых, ни атомных бомб?
— Этого тебе не понять. Это уже политика. А я политикой не интересуюсь. Я только ученый. Вернее — увы! — был ученым…
— Ну а что же дальше? Вы получили важное правительственное задание…
— Да, и сразу же принялся за работу, чтобы создать управляемый атомный гриб. Не стану тебе рассказывать, сколько я провел опытов, сколько стоило мне это пота и крови…
— …и сколько денег! — добавил Паоло.
— Ну разумеется… Словом, месяц назад я полагал, что нашел решение проблемы. Я передал чертежи на завод и стал наблюдать за производством бомбы для самого главного опыта. И бомба вышла на славу, скажу я тебе!
— На славу?
— Ну да, прямо-таки прекрасная! Самая чудесная атомная бомба на свете: первосортный материал, элегантнейшая отделка, надежнейшая аппаратура… Помню, какой был устроен праздник по поводу окончания работ над ней… Торжественная церемония!.. Знамена… Брызги шампанского!.. Уйма сладостей!.. Это был волнующий праздник! Министр без конца пожимал мне руку. Помнится, он от волнения даже уронил в бомбу кусок пирожного. Знаешь, такое пирожное с кремом и шоколадом. Все немного посмеялись тогда — на том дело и кончилось. Ничего особенного ведь не случилось. Не могло же пирожное испортить бомбу! Во всяком случае, тогда я так думал. А теперь — увы! — я уже иного мнения. Наконец настал день самого главного опыта… Бомбу предполагали сбросить с самолета в море в десяти километрах от берега. Она должна была там взорваться. Решено было, что я лично буду наблюдать с самолета за атомным грибом и управлять им в течение получаса, а затем направлю в установленное место океана.
— Какого океана?
— Э, нет, сынок, этого я тебе не могу сказать. Таинственного океана!
— Таинственного океана нет на географической карте!
— Ты слушай лучше, что было дальше! Все шло прекрасно, пока не произошел атомный взрыв. Я приказал пилоту подняться на нужную высоту, догнать атомное облако и, когда мы оказались на расчетном расстоянии, хотел приступить к самой важной части нашего опыта. Но тут произошло что-то совершенно непонятное — атомное облако быстро сгущалось и приобрело почему-то форму не гриба, а плоского цилиндра, который стал медленно вращаться вокруг своей оси. Это было довольно странно. Но еще удивительнее оказалось другое — этот необычайный гриб совершенно не подчинялся моей системе телеуправления. Я испробовал сотни способов, пытаясь направить его хоть куда-нибудь. Я менял расстояние, высоту… Все мои попытки были тщетны — гриб отказывался повиноваться, и все! Пилот стал нервничать, сердиться — уже кончалось горючее, и нам надо было возвращаться на базу, иначе мы рухнули бы на землю. Я был вне себя от отчаяния и не мог думать о таких мелочах. Если хочешь знать, меня это нисколько не волновало — мне нужно было во что бы то ни стало заставить атомный гриб повиноваться моей воле.
— Точнее было бы сказать — не гриб, а цилиндр?
— Цилиндр, это верно! Кончилось тем, что горючее все вышло и нам пришлось выбрасываться с парашютом. Пилот, конечно, был опытнее меня — он умело управлял своим парашютом и упал в море, там его подобрали моряки. Ну а я угодил прямо в этот самый цилиндр. Если б даже я специально целился, то не попал бы точнее: я опустился, как выяснилось позже, в самый центр!
— И набил себе шишку о шоколад? — рассмеялся Паоло.
— Никакой шишки! Наоборот, я угодил прямо во взбитые сливки и вдоволь наглотался их! Можешь себе представить, в какое я пришел отчаяние, когда увидел, что все мои труды пошли прахом, — столько трудов, столько исследований, такие испытания, и вдруг на тебе — торт! Всего-навсего торт, пусть даже гигантских размеров. И все из-за какой-то нелепой случайности.
— Ну и что же дальше?
— Мне хотелось сделать в торте дырку и утопиться в океане — вот что я хотел сделать дальше!
— Какая глупость! Простите меня, конечно. Но я бы на вашем месте был самым счастливым человеком на свете! Или вы не любите сладкого?
— Конечно, люблю! Прямо обожаю! Мои дети тоже очень любят сладости.
— У вас и дети есть?
— Двое. Один лучше другого, один дороже другого!
— А вы еще бомбы делаете!
— Прошу тебя, не возвращайся к этой теме. Теперь все узнают, что я специалист исключительно по тортам. Конечно, — теперь-то я это понимаю, — пирожное, которое министр уронил в бомбу, тоже сыграло свою роль в этом нелепом превращении. Но если бы я не ошибся, когда проектировал бомбу, даже миллион самых вкусных пирожных не смог бы вызвать эту глупую шоколадную реакцию!
