Крис Колфер - Страна Сказок. Возвращение Колдуньи
Алекс благодарно им кивнула.
– Чем ещё мы можем тебе помочь? – спросила Дороти. – Пользуйся возможностью, пока мы блуждаем в твоём подсознании.
– Я всегда хотела спросить кое о чём, если вдруг представится такая возможность, – сказала Алекс.
Она понятия не имела, почему думала, что когда-нибудь ей представится возможность задать вопрос литературным персонажам, но, тем не менее, она его задала.
– Почему вы захотели вернуться домой, после того как побывали в таких удивительных волшебных местах: на Небывалом острове, в Стране Оз, в Нарнии, в Стране чудес?
Девочки переглянулись. Их никогда об этом не спрашивали, по крайней мере в разуме Алекс.
– Потому что не важно, где ты побывал и что повидал, – тебе всё равно захочется туда, где твой дом, – сказала Люси.
– Дом там, где тебя любят, – сказала Венди.
– Дом – часть тебя, – добавила Алиса. – Дом там, где твоя семья.
– В гостях хорошо, а дома лучше, – сказала Дороти так, будто признала это впервые.
Алекс же, хоть и оценила их слова, не могла с ними согласиться.
– Я всё же сомневаюсь, что дом непременно там, где ты родился, – осторожно произнесла она.
Алекс поняла, что ответила на собственный вопрос, не дававший ей покоя уже долгое время.
– Алекс? Алекс? – раздался вдруг знакомый голос. Алекс огляделась, но не поняла, откуда доносится голос.
– Что происходит? – спросила Алекс девочек, но они пропали.
– Алекс! Тебе больно? Очнись! – умолял голос, и с каждым звуком очертания пещеры таяли.
Алекс очнулась на земле. Она увидела небо и кроны деревьев, а ещё обеспокоенное лицо склонившегося над ней мужчины.
– Боб? – Алекс села.
– Ты жива! – у Боба на глазах заблестели слёзы, и он сгрёб Алекс в объятья. – Это чудо какое-то! Я видел, как ты падала сверху! У тебя, наверное, шок… – Боб взял её руку и проверил пульс. – Хотел бы я знать, есть ли тут отделение интенсивной терапии…
– Боб, я в порядке… гляди! – воскликнула Алекс. Она до сих пор сжимала в руке жезл. – Чудотворный жезл! Я держала его в руке, и он меня спас!
Боб посмотрел на девочку так, будто она говорила на другом языке.
– Наверно, пора бы уже перестать удивляться?
Алекс поднялась на ноги. Вдалеке виднелась колонна Колдуньи. Небо над ней всё чернело и чернело от дыма.
– Мне нужно обратно, – сказала Алекс.
– Туда?! – оторопел Боб. – Погоди… хочешь сказать, ты свалилась оттуда?
– Да, и мне нужно туда вернуться, – сказала Алекс, – но у меня нет времени идти пешком.
– Тогда как ты туда заберёшься? – недоумевал Боб.
Алекс посмотрела на жезл, а потом на Боба.
– Кажется, придумала, – сказала девочка, лукаво улыбаясь.
Боб попятился.
– Ох, не нравится мне, куда ты клонишь…
Глава 28
Самая сильная магия
Колдунья расхаживала перед троном, кипя от злости. Волосы яростно развевались у неё за спиной.
– Повтори! – потребовала она.
– Но ведь я уже раз десять повторила! – захныкала Красная Шапочка, до сих пор стоявшая на коленях возле чаши с огнём.
– Ты повторишь сто раз, если я прикажу! – завопила Эзмия.
Шапочка сделала, как ей было велено.
– Я, королева Красная Шапочка королевства Красной Шапочки отдаю тебе своё королевство, – проговорила девушка.
Эзмия вперила взгляд в чашу с огнём, но перемен не увидела: пламя неистово полыхало, но выше не поднялось. Колдунья села на трон и вцепилась руками в подлокотники.
– Что не так? – спросил Румпельштильцхен.
– Не получается! – вскричала она. – Не понимаю… я работала над этим заклятием веками! У меня было всё необходимое.
Шарлотта горько рыдала в клетке.
– Ты… ты… ты чудовище! – всхлипывала она. – Как ты могла убить маленькую девочку?
– Я же сказала тебе молчать! – заорала на неё Эзмия. Мысли метались у неё в голове, колдунья не могла ясно соображать.
Но Шарлотта не успокаивалась. Она думала, что её дочь умерла и никогда не вернётся. А Коннер не верил в то, что видел собственными глазами. Но, глядя на то, как бесится Колдунья, не понимая, в чём причина неудачи, мальчик воспрянул духом.
Чтобы открыть проход в Другой мир, Эзмии были нужны семь смертных грехов и наследница волшебного трона. Возможно, Алекс удалось забрать гордость Эзмии, возможно, – только на секунду допустить эту мысль! – она создала жезл и благодаря ему выжила!
– Наверно, эта ведьма Агата мне солгала! – воскликнула Эзмия. – Пламя должно открыть проход в Другой мир, как только я подчиню себе прошлое, настоящее и будущее и обрету власть над семью смертными грехами: похотью, завистью, ленью, гневом, чревоугодием, алчностью и… гордыней.
Перечислив компоненты заклинания, Колдунья изменилась в лице. Она перевела взгляд на то место, где стояла Алекс, прежде чем её отшвырнуло в небо лучом заклятия.
К всеобщему удивлению, Коннер неожиданно заулыбался.
– Что такое, Эзмия? – издевательским тоном спросил он. – Маленькая девочка забрала у тебя гордость?
Колдунья резко повернула к нему голову, словно волчица, учуявшая добычу.
– Что ты сказал? – бросила она.
– Коннер, что ты творишь? – прошептал Фрогги.
– Не зли её! – тихо сказал Джек.
Коннер пропустил их слова мимо ушей.
– Я сказал, что маленькая девочка забрала у Колдуньи гордость! – громко повторил он во всеуслышание. – Вот поэтому ты не можешь закончить заклинание!
По амфитеатру пронёсся шепоток. Короли и королевы не понимали, что происходит: то ли Коннер пытался задеть Колдунью в отместку за то, что она сделала с его сестрой, то ли говорил правду.
– Молчать! – рявкнула Колдунья. – Если вы думаете, что мою гордость так легко забрать, то выставляете себя глупцами! Принесите мальчика сюда!
Растения снова прижали Красную Шапочку к стене, а её место возле чаши с огнём занял Коннер.
– Нет! – закричала Шарлотта. – Не смей его трогать!
– Сливочный мальчик! – заплакала Тролбэлла.
Но Коннере ни капельки не боялся.
– Что, и меня убьёшь? – поинтересовался он.
– Конечно, – ощерилась Колдунья.
– Давай, валяй, – зубоскалил Коннер. – Надеюсь, тебе полегчает. Убийство ещё одного невинного ребёнка наглядно показывает, как тебя распирает от гордости, могущественная наша!
Колдунья была сыта по горло.
– Скажешь что-нибудь напоследок?
Коннер задумался на мгновение; он хотел, чтобы его слова как следует обидели Эзмию.
– Ты уродливая и от тебя воняет, – сказал он, – а в моём мире все думают, что ты зелёная и с рогами!
Эзмия подняла руку, готовясь поразить Коннера заклинанием. Мальчик собрался с духом.
– Эзмия! Смотри! – закричал Румпельштильцхен, показывая на небо.
К амфитеатру летела белая лошадь с огромными крыльями. Когда она приблизилась, все разом ахнули, увидев всадницу у неё на спине.
– Алекс! – заорал Коннер вне себя от радости.
– Ты жива! – закричала Шарлотта из клетки.
Лошадь приземлилась посреди амфитеатра, и Алекс спешилась. Подняв Чудотворный жезл, она направила его на Колдунью.
– Соскучилась по мне?
Колдунья не верила глазам. Она взмахнула рукой, и растения прижали Коннера к стене.
– Алекс, не трать время на болтовню! – закричал ей брат. – Убей её! Насмерть! – Тут Эзмия снова взмахнула рукой, и растения закрыли Коннеру рот.
Колдунья пристально посмотрела на Шарлотту в клетке, и тут её осенило: эта женщина – не внучка Феи-крёстной! Эзмия приблизилась к Алекс, осматривая её как интересный экспонат в музее.
– Так, значит, ты настоящая внучка Феи-крёстной? – протянула Колдунья, обходя её кругом.
Алекс не опускала жезл. Она была готова поразить Эзмию в любую секунду, если та вздумает напасть.
– Забавно, что у нас столько общего, – произнесла Эзмия. – Мы обе из Другого мира, у обеих в жилах течёт волшебная кровь, у обеих выдающиеся способности в…
– Нет у нас ничего общего, – отрезала Алекс. – Я бы никогда не сделала то, что сделала ты.
На лице Эзмии мелькнула улыбка.
– А вот тут ты ошибаешься. Видишь ли, когда я оказалась в этом мире, то была такой же, как ты: предвкушала уготованную мне жизнь и подавала большие надежды. Мне так хотелось нести добро людям, помогать им и отдавать всю себя тем, кому я нужна. А потом я усвоила жестокий урок: не делай людям добра – не получишь зла.
Я не исключение из правил, а такая, как все: жестокая, несправедливая и несчастная. Люди не рождаются героями или злодеями – они ими становятся из-за тех, кто их окружает. Настанет день, когда ты хлебнёшь горя, и в этот миг гнев и обида пустят корни в твоём сердце. И вот тогда ты поймёшь, что ничем от меня не отличаешься, и до смерти испугаешься.
Алекс покачала головой и крепче сжала жезл.
– Нет, Эзмия, я не стану такой, как ты. Уж лучше ничего не иметь, но быть добросердечной, чем иметь всё, но стать бездушной.
