Тамара Чинарева - Переулок Птичий, дом 1
— С ним нельзя дружить, — сказал круглый, как шар, индюшонок Гобелен. — Это только воробьи могут дружить с гусями по имени Переулок.
— Только мошки могут дружить с гусями, которые летают! — кричали птицы. — С Гаврюшей нельзя дружить.
А потом гусенка кто-то ущипнул, кто-то больно дернул за хвостик, кто-то наступил на лапу. Гаврюша понял, что сейчас может начаться драка. А если в драке участвуют много и один, то одному приходится плохо.
Гаврюша побежал. Он решил спрятаться в своем огороде. Там стояло страшное пугало — кошка, которую боялись даже воробьи. Гаврюша и сам ее боялся. Он осторожно пробрался по краешку огорода и даже не успел рассмотреть, как растёт лук на его грядке. Гаврюша подумал, что самое безопасное место под старой березой. И от кошки далеко, и от птичьей драки. К тому же на берёзе жила его знакомая гусеница. В прошлый раз она приглашала гусёнка в гости.
Сначала Гаврюша ничего не увидел, кроме листьев. За это время они подросли, и теперь сквозь них не было видно неба.
— Наверно, у гусеницы выросли крылья и она улетела, — подумал гусёнок.
Но тут перед самым его клювом, раскачиваясь на тоненькой паутинке, появилась жёлтая гусеница и упала на траву.
— Я уж думала, ты не придёшь, — сказала она обиженным голосом.
— А я думал, что ты улетела, — ответил гусёнок.
— Пока у меня много работы, но скоро улечу.
— Какая же это работа — сидеть на дереве? — удивился Гаврюша. — Работа — это когда мой папа стрижёт птиц или рыжая курица Кудата шьёт одежду…
— Зря я тебя приглашала в гости, — обиделась гусеница. — Ещё моя прабабушка говорила, что птицы глупы, бестолковы и прожорливы. Раньше мы жили на смородиновом кусте возле самого птичника. Куры и утки вечно галдели и мешали нам спать. Моя прабабушка попыталась возмутиться, но одна скандальная утка ее съела. После этого случая мои родители переехали на березу. Посмотри, какие красивые кружева делаю я из самых обычных листьев.
И гусеница показала гусенку березовый листок весь в больших и маленьких дырочках.
— Красиво?
— Красиво, — ответил Гаврюша, хотя ничего не понимал в кружевах.
— Ну вот, а ты говоришь, что я просто так сижу на дереве.
— Извини, — сказал гусенок. — Теперь я не буду так думать. Просто у меня сегодня очень грустный день.
— Тебя кто-нибудь хотел съесть?
— Нет, меня дразнили птицы во дворе.
— Надо отсюда улетать. Хочешь, полетим вместе? Вот уж не думала, что подружусь с какой-нибудь птицей и, тем более, приглашу её с собой в полёт.
— Я должен спросить разрешения у папы, — сказал Гаврюша.
— Ужасно! — прошептала гусеница. — Тебе нельзя доверять тайну. Лучше я не возьму тебя с собой в путешествие. Но как старый друг ты можешь прийти меня проводить.
И гусеница поползла по стволу берёзы, быстро перебирая маленькими лапками.
Гаврюша увлёкся разговором и не слышал, как петух Пелликуль пропел свою вечернюю песню.
В дверях птичника гусёнка встретил рассерженный папа Гагат.
— Где ты был? — спросил он сердитым голосом.
— В гостях у знакомой гусеницы, — ответил Гаврюша.
— Мой сын попал под дурное влияние! — заахал папа Гагат и схватился за голову.
В этот вечер гусиная семья поужинала без аппетита и очень рано легла спать.
На приеме у птичьего доктора
Утром папа Гагат решил поговорить с Гаврюшей серьезно — как гусь с гусем. Он пригласил Гаврюшу в свой кабинет и закрыл дверь.
— Что тебе снилось? — спросил папа Гагат как можно ласковее.
Честно говоря, за вчерашнее ему хотелось устроить Гаврюше хорошую трёпку. Но в книжке о воспитании говорилось, что правильнее поговорить с гусёнком по душам.
— Я летал, — ответил Гаврюша.
— Это очень плохой сон, — огорчился папа Гагат, — лучше бы тебе приснилась речка или работа на огороде. Хорошо воспитанный гусь не должен летать! Он должен ходить по земле, плавать в речке и обязательно заниматься каким-нибудь серьёзным делом.
— Тогда зачем же гусям крылья? — спросил гусёнок.
— Чтобы прятать голову под крыло, делать зарядку и, наконец, для красоты, — ответил папа Гагат. — Правда, у нас есть дальние родственники — гуси, которые летают. Но мы давно с ними не дружим и не поздравляем друг друга с праздниками. Они легкомысленные бездельники. Всю жизнь летают с места на место. У них нет своего дома. И спят они на одной ноге, где придется. И что хорошего нашли они в небе? Вот посмотри на небо. Идём во двор, сравним небо и нашу гору. Ты сам увидишь, где лучше.
Гуси вышли во двор.
— Посмотри, — папа Гагат покрутил головой по сторонам, — на нашей горе столько всего красивого и вкусного! Наш птичник, грядка с гусиным луком, теплая речка, желтый песок… А на небе совсем ничего нет, одни неприятности. С неба льется дождь и из-за него протекает крыша. С неба падает снег и засыпает зеленую траву. А солнце порой так сильно нагревает землю, что она обжигает лапы. Теперь ты понимаешь, где лучше?
— Понимаю, — ответил Гаврюша. — На нашей горе.
И папа Гагат облегченно вздохнул, и добавил:
— И ещё. Я запрещаю тебе дружить с гусеницей.
Папа Гагат и собирался поговорить с Гаврюшей о гусенице. Ведь именно из-за неё гусёнок опоздал вчера к ужину. И этот ужасный сон, конечно же, приснился из-за нее. Сон больше всего беспокоил папу Гагата. «А вдруг это признак какой-то серьёзной болезни», — подумал он и решил посоветоваться с врачом.
Прежде всего он заставил гусёнка хорошо вымыть шею и лапы. И только потом повёл в птичью поликлинику.
Доктор — белый селезень — сидел и своём кабинете и сам себе измерял температуру. За целый день к нему на приём не пришёл ни один пациент. Как врач он должен был кого-то лечить. Вот он и лечил сам себя.
Увидев в дверях Гагата с маленьким гусёнком, птичий доктор вынул термометр и побежал к ним навстречу.
— Я так рад вас видеть! — сказал он. — У вашего Гаврюши, наверно, заболел живот?
— Нет, — ответил папа Гагат. — У него ещё ни разу в жизни не болел живот.
— Жаль, — огорчился птичий доктор, — а то бы я положил ему грелку… Тогда, может, он упал и у него на коленке ссадина?
И доктор побежал к аптечке доставать пузырек с йодом.
— Нет-нет, он не разбил коленку, — остановил доктора папа Гагат. — Всё гораздо страшнее — ему снилось, что он летает.
— Это первый случай в моей практике, — сказал белый селезень. — Боюсь, что это серьёзно. Надо хорошо осмотреть вашего сына.
Доктор попросил гусёнка открыть клюв и сказать «га». Послушал его, взвесил и измерил линейкой…
— Придёте послезавтра, — сказал белый селезень папе Гагату. — Я должен внимательно полистать медицинскую энциклопедию. Случай трудный. До послезавтра подавайте гусенку витамины и последите, чтобы он спал на животе.
По дороге домой папа Гагат думал: «Скорей бы гусенок вырос и исчезли бы из его головы маленькие глупые мысли. Они доставляют родителям столько огорчений…»
А Гаврюша смотрел на небо и размышлял: «Интересно, что едят в небе наши дальние родственники — гуси, которые летают?»
— Смотри себе под ноги! — строго сказал папа Гагат и крепко взял Гаврюшу за крыло.
Неожиданное путешествие
Солнышко заглянуло во все окна птичника. Наступило послезавтра. День, когда гусенок снова шёл к птичьему доктору. Хотя теперь Гаврюше больше не снилось, что он летал. Папа Гагат и мама Гамаша были этому очень рады. Особенно Гагат. Он верил, что это витамины вылечили гусенка от плохих снов. Но как заботливый папа он все же визит к доктору не отменил. Уходя на работу, он попросил маму Гамашу обязательно сводить Гаврюшу в поликлинику. На всякий случай…
В честь выздоровления гусёнка мама решила испечь пирог с черёмухой.
«Это будет так торжественно, — подумала она. — Мы пригласим на чай с пирогом утиную семью…»
Гаврюша любил, когда мама стряпала. Он бегал вокруг стола и все время совал нос в кастрюльки. Хотя, конечно же, мама его об этом не просила.
— Гаврюша, — сказала Гамаша, — если ты действительно хочешь мне помочь, то сбегай к нашей соседке Кудате и попроси у нее мельницу. Без мельницы мне не смолоть сухие ягоды черемухи. А без черёмухи не будет и пирога.
Гаврюша с радостью бросился выполнять мамино поручение. Он и не заметил, что с головы до лап перемазан мукой и вареньем. Гамаша едва успела вернуть его с порога, отправила умываться и переодеваться в матросский костюм.
— И не забудь сказать «пожалуйста» и «спасибо»! — крикнула мама в форточку, когда гусёнок был уже во дворе.
Гамаша помнила, что надо вести Гаврюшу к птичьему доктору. Но ведь день только начинался. А весенние дни такие большие!
Тем временем Гаврюша стоял посреди двора. Здесь было хорошо! Утята носились по траве и ловили сачком для мошек солнечного зайчика. Зайчик скакал по забору, по песчаной дорожке, запрыгивал на крышу и никак не давался в руки.
