Елена Крыжановская - Принцесса Юта и суп из каракатицы
На улице вдоль дворцового забора по мостовой проходила ярко-жёлтая полоса. Юта хотела пройти по ней, как по нарисованному канату. Полик остановил ее.
— Нельзя. Кто переступит эту линию, будет проклят.
— Чепуха!
— Нет, это серьёзно. Ни к чему, чтобы тебя увидели. Ты думаешь, вокруг никого нет? Да они сидят в засаде: возле потайных окон и наблюдают!
— Значит, в действительности, дворец под охраной? — уточнил Юрген.
— Конечно. Караул днём и ночью.
Пройдя мимо дворца, путешественники походили вокруг обнесённого забором чудесного Сада. Там у ворот стояла стража, и подойти близко не удалось.
В заборе не было ни одной щёлочки, его образовывали плотно пригнанные гладкие стволы деревьев: частокол.
— Вот куда ушёл заповедный лес, — вздохнул Юрген.
- Полик, вот я заметила, у вас в городе удивительно чисто, — сказала Юта. — Ни одной пылинки, ни сухого листика на мостовой. Кто так тщательно убирает?
- Ах, это, — Полик махнул рукой. — Это из-за Бубо. Весь мусор уходит ему.
- Кто это, Бубо?
— Чудовище. Такое всеядное чудовище, живёт в овраге за городом.
— Оно злое? — испугалась Юта.
— Да нет, просто очень всеядное. Ему полагается платить дань. Город отдаёт ему всё-всё ненужное, что только может собрать. (Полик хихикнул). Я однажды ему свой дневник школьный скормил.
— Двойки были? — посочувствовала Юта.
- Ага. Я приметы путаю. Что там к счастью, а что к несчастью не запоминаю. И сны плохо разгадываю. Для меня даже геометрия проще, чем гороскоп начертить.
- Вас такому учат?
— Конечно. Ведь это наши новые законы: в какой день, что и когда можно делать, а что нельзя. И, главное, все соседи друг за другом шпионят и доносят, кто в какие приметы не верит. Или — кто смеётся. Или — у кого дома есть кошка. И прочее.
— А этот Бубо когда в городе появился?
— Да вскоре после Великой Мары приполз. Это он половину леса сожрал. И в овраге живёт потому, что землю вокруг себя съел. Ему даже людей приговорённых к смерти бросают. Но вообще-то он, по-моему, не опасен сам по себе. Сидит в овраге, не высовывается. И всё время ворчит: «Бубо-бубо-бубо…» Его поэтому так и прозвали.
— На него можно прийти посмотреть? — спросила Юта.
- Не раньше, чем завтра. Уже вечер, Северная застава закрыта. Никого не выпускают из города. Пора. Пойдёмте, я вас отведу к друзьям.
Глава 8. Золотая яблоня
Они покинули оживлённый центр города, где уже начиналось ночное гуляние, и толпы горожан высыпали на улицу.
— Чего это столько народу?
— А сейчас полнолуние. Праздник, пояснил Полик.
Он провёл путешественников на одну боковую улицу рядом с главной городской площадью. Они остановились перед низкой дверью, над которой горели огоньки цветной вывески: Притон «Золотая яблоня» и был изображён портрет очень рыжего улыбающегося парня в ковбойской шляпе — хозяина заведения. Над дверью возле Колокольчика висело объявление: «Сдаются комнаты. Недорого».
Тётушка Георгина решительно воспротивилась.
— Нет, нет и нет! Полик, неужели ты считаешь, что это подходящее место для детей? Я не могу отвести свою племянницу в какой-то притон. И сама не пойду!
Полиен сдержанно хихикнул (смеяться ведь запрещалось).
— Извините, что не сказал сразу. Это очень уважаемая гостиница, лучшая в городе. Не обращайте внимания на вывеску, у нас в городе не всегда можно верить тому, что написано. Это специальный указ Великой Мары.
В «Золотой яблоне» давно собирались противники её власти. Чтобы законно запретить всем горожанам бывать здесь, она сказала: «Или повесите вывеску, что здесь притон, или завтра же ваше заведение закроют на веки веков!» Ну, если бы закрыли, где бы мы тогда собирались?
— Логично, — кивнул Юрген. — На войне, как на войне.
— Да, тем более, что теперь сюда не приходят стражники. Даже если облава! Они боятся, что кто-нибудь напишет донос и расскажет, что они были в притоне!
— Сами поймали себя в ловушку! — сказала тётя Георгина. — В таком случае, я согласна войти. Но ты обещаешь, что всё будет благопристойно?
— Конечно, обещаю. Ведь я здесь живу, это гостиница моего дяди.
— Это не его портрет на вывеске? — спросил Юрген.
— Да, его.
— Забавно…
Полик пошёл первым, показывая дорогу гостям. Крутая лестница вела в полуподвал.
— Верхние этажи у нас всё-таки отобрали, — пояснил Полик. — Теперь там гостиница «Звёздный спрут». Но все называют её «Каракатица», наверное, в честь самой Мары. Кстати, это пароль для её противников. Спрашивают: «Вы не скажете, в каком ресторане сегодня самые свежие каракатицы?» А вы отвечаете: «Самых отборных можно найти только за королевским столом».
— Смешно придумано, — одобрила Юта. — Надо запомнить.
— Главное не смеяться, — предупредил Полик. — На улице нельзя.
Они как раз спустились в подвал. За дверью, веду щей в зал «притона», слышны были разговоры и смех. Но он сразу же прекратился, стоило Полику постучать в дверь.
Дверь приоткрылась. Полик что-то тихо сказал, и дверь широко распахнулась. Вместо дымного зала с кар точными столами, рулеткой и баром перед глазами путешественников предстала небольшая светлая комната. В ней вокруг стола собрались люди — человек десять, не больше. Они что-то оживлённо обсуждали и пили чай с домашними булочками. Накрывала на стол полная дама в крахмальном чепце и таком же переднике. Это была мама Полика. А во главе стола сидел тот самый огненно рыжий парень с вывески — хозяин заведения.
Увидев гостей, он радушно встал им навстречу.
— Добро пожаловать, господа! Располагайтесь, будь те как дома. Чем желаете отужинать?
— Каракатицей! — живо ответил Юрген. — Очень хотелось бы пожирней, вроде тех, что ты ловил возле мыса Доброй Надежды!
— Юрген! Ты ли это?
— Максюш![7] Вот нежданная встреча!
Мужчины обнялись, а потом познакомили один другого со своими друзьями.
Максиан оказался дядей Полика. Румяный, весёлый, широкоплечий, он тоже прежде ходил матросом на кораблях вокруг света. С Юргеном они оказались старыми приятелями. Максиану было лет тридцать. Он недавно женился на красивой девушке из этого города, обосновался на берегу и стал совладельцем гостиницы «Золотая яблоня». И ярым противником «Каракатицы», как не почтительно называл он Великую Мару.
— Не понимаю, как тебя занесло в город, где запрещают смеяться? — заметил Юрген.
— Это ещё цветочки. Есть указ, запрещающий вступать в брак по Любви.
— А как же ещё можно вступать в брак? — изумилась Юта.
— По гороскопу, конечно! Все юноши и девушки города должны заполнять анкеты и подавать их на имя Великой Мары. Она решает, кто кому по небесным знакам подходит, и объявляет, кто на ком и когда женится.
— Но ведь это ужасно, — заметила Георгина. — И люди соглашаются?
— Очень многие. Это ведь удобно: никакой ответственности за своё решение, никаких чувств и сомнений. Как правитель скажет, так все и сделаем. «Каракатица большая, ей видней!»[8]
— А вы как женились? — спросил друга Юрген.
— Против всех правил. Выехали на несколько дней за город и тайно обвенчались в деревенской церкви. Но государство Великой Мары хотя и вынуждено признать этот брак, сильно его не одобряет.
— Ещё бы, ведь вы, чего доброго, будете счастливы! Разве можно это допустить!
Максиан усмехнулся:
— Каракатица уже во всеуслышанье объявила, что счастья нам не видать. Агентов посылала, всякие козни строила. Но пока всё у нас идёт прекрасно, Слава Богу. Но только в семье. Жаль, весь город заставить не верить я не могу.
- Так заставь верить, — посоветовал Юрген.
Максиан тяжело вздохнул. Собравшиеся в зале зашумели, объясняя, что главная трудность в том, чтобы уговорить короля отказаться от услуг чародейки. Ведь принц растёт в таком окружении, которое вряд ли способствует его здоровью. Но король Любомир — сам первейший заложник Великой Мары. И дело даже не в том, верить в её глупости или не верить: указы-то действуют! Реальная власть в королевстве в руках колдуньи. И, главное её оружие — страх. И ещё — грандиозная ложь, опутывающая всех. Ведь люди верят именно в то, Что они стали даже более верующими, чем были, и ни от чего не отказывались. Люди в городе разобщены, а всё королевство и вовсе не знает положения дел. Ходят лишь тёмные слухи, от которых ещё больше питается страх.
— Ничего, ей недолго осталось, — сказал один из горожан. — Мы скоро поднимем восстание, захватим дворец и…
— Но ведь королевская семья и придворные станут заложниками, в полной её власти! — возразил Максиан. — Так просто, в лоб, этого не решить.
— Довольно странный способ, — заметила тётя Георгина, — выступать против лжи — силой. Как можно силой победить слова? Ведь власть Мары это всего лишь слова. Против неё нужно Слово!
