Кай Умански - И снова Пачкуля!
Через какое-то время между корзинами с яйцами показался разгневанный череп Шеридана. (Удивительно, но корзины не попадали и все яйца остались целы.)
— Мой лимузин! — завопил он. — Ты видел? Гоблины в моем лимузине. И у них Рёбрышко! — Он вытянул дрожащий палец. — Давай за ними!
Глава двадцать третья
Конкурс продолжается
Дамы и господа, следующую песню для вас исполнят «Поющие ведьмы». Она называется «Шуры-муры гоп-ца-ца»!
Амедео Вампирьяни взял крупный план. Занавес поднялся, и перед зрителями предстал шабаш. Все ведьмы были на своих местах, вид у них был испуганный, но решительный.
С той хулиганистой компанией, что недавно заявилась в банкетный зал, чтобы погорланить песни и пошутить шутки, у них было очень мало общего. Никто больше не валял дурака. У Чепухинды все ходили по струнке. Она пришла на этот конкурс, чтобы победить. Ведьма села за рояль — спина идеально прямая, рукава закатаны — и похрустела пальцами. Сразу было видно, что намерения у нее самые серьезные.
Она кивнула Грымзе, и та ткнула Тетерю палкой. Тетеря проснулась, поймала Чепухиндин взгляд и принялась отбивать беспорядочный ритм на ударных. Чепухинда исполнила задорный проигрыш на рояле, после чего правой рукой взяла несколько смачных аккордов, а левой в то же время наигрывала старомодный хонки-тонк.
Тут как раз из-за кулис выскочила Туту (подтанцовка) и принялась скакать по сцене как угорелая. Она тщательно продумала свой костюм. Он состоял из желтых резиновых сапог, соломенной юбки хула и красного свитера с дыркой в рукаве и неуклюже вышитой лягушкой на спине. В качестве головного убора она надела водолазный шлем. Выглядела она, скажем так, интересно.
Постепенно под строгим взглядом Чепухинды подключились и остальные инструменты. Гнусавая дудка Крысоловки. Скрипучие скрипки близнецов. Сокрушительная волынка Макабры. И бэк-вокалистки.
— Уби дуби ду, — проникновенно напевали Вертихвостка, Мымра и Чесотка и синхронно притопывали в такт (как репетировали). — Ду вап, ду вап!
Вступление было долгим. Пачкуля и Шельма сидели как на иголках в ожидании своего звездного часа. Амедео шнырял вокруг них с камерой, а древесный демон то и дело долбил их микрофоном по голове. У Пачкули вид был недовольный и печальный, и она украдкой проклинала древесного демона. Шельма, напротив, улыбалась до ушей, так что парочка из них была та еще.
Но все это стало абсолютно неважно, как только они запели. Пусть голос у Пачкули был как у убитого горем моржа, а Шельмино визгливое сопрано время от времени срывалось с орбиты и улетало в другую вселенную. Главное — это их песня.
Публика пришла от нее в восторг.
Одну смешную песнюПоем всегда мы вместе… —
затянула Пачкуля. Зал оживился и навострил уши.
Ни складу в ней,Ни ладу в ней… —
пропела Шельма. Несколько человек в первом ряду вскочили и начали махать руками.
Могла бы быть она умней… —
прогундосила Пачкуля. Народ уже хлопал в такт. И притопывал. Несколько демонов самозабвенно отплясывали в проходе.
Но если уж пристанет,То в жизни не отстанет! —
продолжила Шельма.
Оооооооооо… —
запели они хором, их поддержал бэк-вокал.
Тили-тили бим-бам-бом,шуры-муры гоп-ца-ца…
И тут уж все повскакивали с мест! Ради этого они и пришли. О да. Кому нужны баллады и заумная фигня. Публика жаждала примитивной, веселой песни с бессмысленными словами, которые можно выучить за две минуты. Простой мелодии, под которую можно топать ногами или скрести ногтями, когда лежишь в горячей, мыльной воде. Песни, которая делает тебя счастливым. Песни, от которой хочется глупо улыбаться. Вот ради чего они пришли. И именно это они и получили.
К триумфальному финалу зал буквально обезумел.
— Ведьмы! Ведьмы! — скандировали зрители, топая ногами. — Еще! Еще!
— По-моему, им понравилось, — украдкой шепнула Пачкуля Шельме.
— По-моему, тоже, — ухмыльнулась Шельма, отвешивая низкий поклон.
— Еще! — бушевала публика. — Еще! Еще! Еще!
Но конкурсантам разрешалось спеть только один раз. На громкое недовольное уканье из-за кулис выбежал Али Пали. Он жестом приказал опустить занавес и принялся снова объяснять правила. Это конкурс. Каждый участник исполняет свою песню один раз, только один. Еще два коллектива ждут свой очереди — волшебники и зомби. Только после этого специально отобранное жюри проголосует. Так что если ведьмы соблаговолят покинуть сцену, а зрители — сесть на свои места, мы сможем продолжить. В этот момент к ведущему подбежал гном и зашептал что-то ему в ухо.
— Поправка, — сказал Али, обращаясь к камере. — Осталось всего одно выступление. Зомби выступать не будут, потому что у них всех болят горла.
— Да они струхнули! — гаркнула Пачкуля из-за кулис. Зрители, пришедшие поддержать зомби, залились краской и повесили головы. Они знали, что это правда.
Волшебники, однако, были замешены из теста покруче. Под руководством Дэйва Друида они усердно работали над своей песней. Сдаться без борьбы и позволить ведьмам победить — да ни за что! Они споют «Бороду» во что бы то ни стало. (Особенно на этом настаивал Рональд, потому что он сочинил слова.)
Волшебники мудро решили обойтись без инструментов. Их сила была в песне. Они сосредоточились на вокале. Дэйв Друид проявил себя как отличный худрук. Он положил слова Рональда на музыку. Две последние недели он заставлял волшебников вылезать из кресел, петь гаммы и делать дыхательные упражнения. Он выводил их на прогулки и следил, чтобы они не переедали сосисок. Он разделил хор на басов, теноров и фальцетов и рассказал им все, что знал о гармонии. Он не забыл и о дикции. Каждое слов звучало четко и ясно.
Борода, до чего же стала ты длинна, —
запели волшебники. —
Всяких крошек и кусков полна…О борода, растет всегда.Яйца, ветчина,Ах, чего в ней только нет.Но брить бородуЯ не стану. Что за бред…
Ведьмы стояли в кулисах и слушали.
— А молодцы они, — сказала Чепухинда и прибавила загадочно: — Хотя я не люблю мужские хоры, с тех пор как меня один покусал.
— Правда хороши, — вздохнула Шельма. — Кстати, слова Рональд написал. Талант — наша семейная черта, как и красота.
— И все же они нам в подметки не годятся, — сказала Пачкуля. Теперь, отпев свое, она источала самоуверенность. — Мы победим. Ставлю на это свою волшебную палочку.
— Я бы не была так уверена, — беспокойно сказала Шельма.
— У меня нет ни тени сомнения, — твердо заявила Пачкуля. И обняла свою гитару покрепче. — С такой-то песней? И с нашими-то талантами? К гадалке не ходи.
А мы с вами вернемся назад и посмотрим, как протекает погоня за лимузином.
В жизни тяглового осла нечасто случаются драматические события, и Жервез решил насладиться приключением сполна и галопом припустил за лимузином. Нечто пыталось схватить вожжи; Шеридана Немоча в кузове болтало из стороны в сторону, и он едва удерживал равновесие, балансируя корзинами с яйцами.
— Чё пдоисходит? — проревел Красавчик, вывернув руль до упора. Еще полмолекулы воздуха влево, и машина угодила бы в кювет. — Кто за нами гонится?
Они едва вписались в поворот, проскользнув мимо дерева остролиста. Все Обормотовы шарики с громким треском полопались. Клык Чудо-пес истерично лаял и пытался выскочить в люк. В грудной клетке у него застряли ветки. Меж его костей свистел ветер.
— Ничего не видно! — проорал в ответ Косоглаз. — По заднему стеклу яйцо размазалось.
— О нет! — завизжал Цуцик! — Летающие курицы!
— Это не курицы! — прокричал Свинтус. — Это тот скелет! Хочет свою собаку обратно! И бросается в нас яйцами!
— Отдай ему собаку! — завопил Гнус. — Выпихни ее в люк!
— Не смей! — гаркнул Красавчик. Он отпустил руль и погрозил Гнусу кулаком. — Оставь Клыка в покое, ты — ты злой гоблин!
— Впереди поленница! — крикнул Косоглаз и прикрыл глаза рукой. — Кдасавчик! Смотри на дорогу!
Красавчик повернулся и вцепился в руль. Машину мотнуло в сторону. В лобовое стекло полетели яйца.
— Осторожно!
— А-а-а-а!
— Быстрее, Красавчик! Гони!
О да. Погоня протекает отлично.
Глава двадцать четвертая
И победителем становится…
В банкетном зале начали объявлять оценки жюри. В гримерках царила тишина. Дрожащие конкурсанты толпились около мониторов или прятались по углам, закрыв лица руками.
