Дик Кинг-Смит - Чудной Фрэнк

Вглядываясь в темнеющий сад, он увидел приближающуюся фигуру Милдред.

– А мама разве не идёт? – спросил он её.

– Даже и не знаю, – раздражённо ответила Милдред, проходя мимо.

„Лучше пойду посмотрю, что она делает, – решил Фрэнк. – Скоро совсем стемнеет“. Но тут он увидел, что его мама повернулась и направилась к нему.

А потом он заметил рыжий силуэт с пушистым хвостом, возникший из крапивы и следующий за…

Глава Одиннадцатая

– Мама! – завопил Фрэнк во весь голос. – Сзади тебя! Обернись!

И Джерти, на этот раз сразу сделав, что ей велели, в панике помчалась к нему, безумно хлопая крыльями и пронзительно вереща.

Куры всегда убегали от лис, и Фрэнк тоже должен был теперь мчаться прочь. На мгновение он застыл от страха, осознав, что он бегает слишком медленно, чтобы спастись. Но потом, не в силах выносить вид его объятой страхом старой матери, он храбро направился прямо к приближающемуся лису.

– Беги, мама! – крикнул он, когда Джерти пронеслась мимо, и затем пошёл на старого врага, высоко поднимая ноги и топая своими огромными жёлтыми ластами, и громко крича „Фрэнк! Фрэнк!“

Лис замер. Что это за курица, идущая прямо на него с боевым кличем? Что это за курица в зелёной броне и с огромными перепончатыми лапами, да к тому же сильно пахнущая утиным прудом? Нервы старого лиса сдали, и он бросился наутёк.

И именно в этот момент Джемима вышла в сад, чтобы закрыть уток и курей на ночь. Она услышала крики своего петушка и побежала, и успела как раз вовремя, чтобы увидеть постыдное бегство лиса.

– О, Фрэнк, Фрэнк! – воскликнула она, поспешила к нему и взяла его на руки.

– Какой ты храбрый мальчик! – восхитилась она, неся его к утятнику. Но когда она подошла к двери, Фрэнк начал брыкаться, вырываться, протестовать и сердито выкрикивать своё имя. Тогда она понесла его к курятнику. Тут петушок спрыгнул с её рук и вбежал в домик.

На одной из жёрдочек запыхавшаяся Джерти рассказывала Милдред о том, что произошло.

– Лис… там был, – еле переводя дыхание, выпалила она.

– Я же тебе говорила! – перебила её Милдред. – Я же тебе говорила, что уже поздно!

– О, будь добра, помолчи и послушай, – прервала её Джерти, – потому что если бы не Фрэнк, ты бы больше никогда не услышала мой голос.

– О-ё-ёй! В самом деле!? – заквохтала Милдред.

– Он спас мне жизнь! – объявила Джерти. – Он бросился на этого лиса, чтобы у меня было время убежать. Я надеюсь, что он умер быстро. О, мой храбрый Фрэнк, он отдал свою жизнь ради моей.

Она закрыла глаза и разрыдалась.

– Я так не думаю, дорогая, – сказала Милдред, поскольку в этот момент Фрэнк ворвался в курятник, и Джемима закрыла за ним дверь.

Джерти открыла глаза и увидела стоящую во мраке фигуру, одетую в резиновый костюм её сына.

– Это призрак! – в ужасе пробормотала она Милдред.

– Мне так не кажется, дорогая, – не согласилась с ней Милдред.

– Я не призрак, мама, – подал голос Фрэнк. – Я из плоти и крови.

– И резины, – добавила Милдред.

– Да, и думаю, что именно резина напугала старого лиса. Он ведь никогда раньше не видел такого петушка как я.

– Никогда и не было такого петушка как ты, мой мальчик! – воскликнула Джерти. – Ты спас жизнь маме, ты – герой!

Фрэнк скромно опустил клюв.

– И прекрасно, что ты вернулся к нам, вместо того, чтобы быть с этими утками, – сказала Джерти.

„Мне кажется, что именно его забавная одёжка напугала лиса, – засыпая, подумала она. – Но лучше бы он избавился от неё…“

Глава Двенадцатая

На следующий день папа Джемимы съездил на рынок и нашёл как раз то, что искал.

– Иди посмотри, что у меня есть для тебя, – позвал он свою дочь, когда приехал домой. Он вытащил ящик из багажника Ленд Ровера.

– О, папа! – обрадовалась Джемима. – Это подружка для Фрэнка?

– Да. И как она тебе?

Джемима вытащила из ящика молоденькую курочку чрезвычайно симпатичной расцветки. Она была не коричневой, как другие курицы в их стае, а пёстренькой, на её белых пёрышках были маленькие чёрные крапинки.

– Она просто великолепна! – с нежностью воскликнула Джемима. – Можно я вынесу её во двор и познакомлю с Фрэнком?

– Лучше бы отложить это до утра, – сказал Том Тэбб. – Уже темнеет и скоро совсем станет темно. Посади её в старую кроличью клетку на ночь, дай ей еды и воды, а завтра мы её выпустим.

– Как раз завтра, – вспомнила Джемима, – мама собирается снять с Фрэнка костюм и ласты.

– Тогда подождём, пока управится мама. А то вдруг эта малышка будет в шоке, если увидит Фрэнка во всей его чудной одёжке.

„Она не испугается, – подумала Джемима, когда вечером уже лежала в кровати. – Вполне возможно, что она решит, что он выглядит очень круто“.

Реакция же курочки на него была совершенно иной. Она наклонила голову на бок и с любопытством его разглядывала блестящим глазом.

– Ко-О! – наконец высказалась она. – Ты выглядишь довольно чудно.

– Чудно „Ха! Ха!“ или чудно „странно“? – уточнил Фрэнк.

– И так и так одновременно, – ответила курочка и повернулась к нему спиной.

Фрэнк упал духом.

– Не переживай, – утешила его Джемима. – Подожди, пока мы снимем с тебя весь этот старый хлам.

С помощью мамы она высвободила петушка из костюма и ласт. Потом Джемима вынесла Фрэнка в сад.

„Надеюсь, он не попытается теперь плавать“, – подумала она, на всякий случай приготовившись его спасать, мало ли что взбредёт чудному петушку в голову.

Но, похоже, что Фрэнк не только повзрослел, но и поумнел. Конечно, он вошёл в пруд и прошёл по мелководью, насколько позволили его длинные ноги, но только, чтобы сказать „Доброе утро“ своим друзьям с перепончатыми лапами, и не более. Потом он без труда выбежал из воды и начал ковыряться в траве теми острыми когтями, которыми он по назначению ещё никогда не пользовался, устроил себе хорошую пылевую ванну, встряхнулся и распушил ярко-рыжие перья, которые так долго были спрятаны под резиновым чехлом, и начал тщательно прихорашиваться. Затем он легко вскочил на самое большое бревно, привстал на цыпочки, набрал в грудь воздуха, вытянул шею и громко, победно прокукарекал.

Джерти едва успела войти в курятник, чтобы отложить яйцо, как ворвалась Милдред.

– Быстрее, пошли быстрее, дорогая! – пронзительно закричала она.

– Я уже тебе говорила, Милдред, – начала Джерти, но Милдред продолжала, не обращая внимания на её недовольство:

– Это Фрэнк! – выкрикнула она. – Нипочём не угадаешь!

И выскочила из курятника.

Фрэнк стал теперь из отравы жизни Джерти – благодаря тому, что он спас эту жизнь – отрадой её глаз. Поэтому курица-мама, позабыв и про фирменное квохтанье после откладывания яйца, и собственное достоинство, ринулась вслед за подругой, терзаясь смутными страхами.

– Где он? Что случилось? С ним всё в порядке? – по пути засыпала она вопросами Милдред, а потом она увидела, стоящего на бревне возле пруда, великолепного молодого рыжего петушка. „Кто это?“ – подумала она. А вслух спросила:

– Где мой Фрэнк?

– Вон там, дорогая, – с довольной улыбкой показала Милдред. – На бревне. Это – он. С него сняли одёжку. Разве он не красавец!

И только она сказала это, как Фрэнк ещё раз голосисто прокукарекал.

В этот момент Джемима вынесла пёструю курочку и выпустила её на траву. Курочка резво побежала к новому Фрэнку, остановилась возле бревна и уставилась на него.

– Привет, красавчик, – поздоровалась курочка. – Где же ты был всю мою жизнь?

„В костюме для плавания“, – подумал Фрэнк.

– Думаю, мы уже встречались прежде, – выпалил он.

– Конечно, нет, – возразила пёстрая курочка. – Единственным парнем, которого я встретила с тех пор, как вчера вечером приехала сюда, был странно выглядящий болван, наряженный уткой. И между вами столь мало общего, как между тобой и уткой, милый.

„Милый?“ – заметил польщённый Фрэнк, но вслух уточнять ничего не стал.

– Надеюсь, я с ним больше не повстречаюсь, – заявила курочка.

– Не встретишься, – заверил её Фрэнк. – Он исчез. Кстати, меня зовут Фрэнк. А тебя?