Софья Могилевская - И они построили волшебный дом. Повести, рассказы, сказки
Но знакомый дядя тракторист остановил его:
— Спасибо, сыночек! Сегодня я со спичками. Запасся на всю ночь. Придётся работать до утра…
— А спать? — спросил Сашенька.
— Ну, уж как-нибудь потом…
Дядя тракторист помахал им рукой, и они с трактором затарахтели на всё поле. А за ними следом вздымались высокие пласты влажной чёрной земли.
У трактора на уме, видно, было только одно — работать да работать. И он весело распевал:
Тар-тара-ра,Тар-тара-ра,Буду, буду, буду, будуЯ работать до утра…
И вот ночью Сашенька вдруг проснулся. Проснулся, потому что услыхал голос знакомого трактора. Голос раздавался то ближе, то дальше, то громче, то тише. И всё об одном:
Буду, буду, буду, будуЯ работать до утра…Тар-тара-ра…Тар-тара-ра…
Саша слушал, слушал, а потом не вытерпел.
— Папа… — тихонько позвал он папу.
Хорошо, что папа спал в той же комнате и сразу услыхал.
— Ты что, Шушарик? Почему не спишь?
А голос у папы был тихий и сонный.
— Значит, он всё-таки не лёг спать?
— Ты о ком? — не понял папа.
— Трактор… Я хочу на него посмотреть, — сказал Саша.
— Ночь же… Мы всех разбудим. Нельзя.
— Папа… — снова сказал Саша таким жалобным голосом, вот-вот заплачет.
Добрый у Саши папа, лучше его нет на всём свете. Он подошёл к Сашиной кроватке, завернул Сашу в тёплое одеяло, взял на руки, и они вдвоём вышли в сад.
Было темно-темно. Темно и холодно. Ничего не видно. Ни сосен, ни ёлок. Только высоко на небе мигали звёзды. А две, самые огромные и яркие, светили на землю, на то колхозное поле, которое было за их забором. И эти две огромные, круглые, золотые, звезды катились прямо к ним, прямо на них…
— Не простудить бы тебя, Сашурик, — сказал папа и поплотнее закутал Сашу в его тёплое одеяльце.
Они подошли к калитке. И Саша понял, что это вовсе не звёзды катятся к ним, а круглые тракторные фары. И фары эти показывают трактору, куда ехать.
— А ему совсем спать не хочется? — спросил Саша и сладко зевнул.
— Может, и хочется, но какой тут сон, когда надо работать.
А трактору и правда было не до сна. Он весело и бодро тарахтел:
Тар-тара-ра,Тар-тара-ра,Буду, буду, буду, будуЯ работать до утра…
У папы на руках, привалившись к папиному плечу, Сашенька и уснул. Совсем не заметил, как папа отнёс его обратно в кровать, уложил и со всех сторон подоткнул одеялом.
История десятая
Про дождик, который плясал на крыше
А потом наступила осень. И все вокруг переменилось. На том поле, где работал трактор, расхаживали чёрные птицы — грачи и вытаскивали из чёрной влажной земли длинных червяков. И у них в саду тоже всё переменилось. Больше не было сладких вишен. Кусты малины стояли пустые, без ягод. Иногда папа и Саша ходили смотреть на гнёздышко. Оно так и висело на прежнем месте среди пожухлых листьев малины. А птички куда-то улетели. В тёплые края, сказал папа.
Только рябина день ото дня становилась всё краснее и ярче. Может, ягоды у неё были очень вкусные, да разве дотянешься до них, когда они висят чуть ли не у самого неба?
И вдруг заладили дожди. Один дождик как начался с вечера, так и тренькал всю ночь по стёклам. И утром не хотел переставать. Хорошо, хоть мама и Машенька уехали накануне, а папе пришлось ехать на работу под дождём. И бабушка с Сашей стали ждать вечера, когда он вернётся обратно.
И Сашеньке было очень скучно. Так скучно, что даже не хотелось играть с Кузькой. А Кузьке что? Кузька веселился напропалую — по всему дому таскал новые мамины тапочки. Если бы бабушка видела!..
И вдруг — какое счастье! — папа приехал не вечером, а перед обедом.
В это время Саша стоял у окошка и смотрел на дождь. На берёзке перед окном листья были до того мокрые, хоть выжми. И с той ёлки, которая тоже росла перед окном, дождевые капли свисали с каждой иголки. И вся трава была полным-полна дождём. А белая ромашка то и дело вздрагивала. Наверно, зябко ей было в такую дождливую погоду.
А что дальше за окном, уже нельзя было разглядеть.; Дальше был один сплошной дождь.
И вдруг из этого дождя, прямо из самого-самого дождя, вышел папа. Подошёл к окошку, за которым стоял Саша, мокрым пальцем постучал по мокрому стеклу и засмеялся.
— Здравствуй, мальчик, — сказал он. — Это я!
Он тоже был весь в дожде. Даже очки были в дожде. Только смеялся он без дождя.
— Папа приехал! — закричал Саша. — Ура! Папа приехал…
— Не может быть! — сказала бабушка. — Ну, не может быть…
— Да вот же он! — кричал и смеялся Саша. — Вот он…
А папа уже входил в дом.
— Чур-чур-чур, не приближаться, — остановил он Сашу. — Сейчас встряхну плащ, увидите, как хлынет ливень!
Ну и пусть ливень! Не всё ли равно, что ливень, раз папа здесь, с ними, рядом…
— Зачем же в такой дождь? — сказала бабушка и покачала головой.. — Ведь насквозь промок…
— Ничего… — Папа встряхнул плащ, а из него и правда хлынул настоящий ливень, даже немного на Сашу накапало. — Я же знаю, что вы тут скучаете, а у меня выпало времечко… Вот и приехал.
— Но всё-таки… — сказала бабушка и пошла собирать им всем обед.
А папа принялся переодеваться во всё Сашино самое любимое — в старые брюки, в старую куртку и в старые кеды.
Потом бабушка накормила папу обедом. И Саша за компанию с аппетитом пообедал. И Кузька получил полную миску супчика. А потом…
Да, а потом и началось самое замечательное!
— Скучно, когда дождь? — спросил папа.
— Скучно, — признался Саша. — Он никогда не перестанет?
— Почему же? Обязательно перестанет. А пока мы с тобой полезем наверх. Послушаем, как он там на крыше пляшет. А вдруг через какую-нибудь щёлку к нам в дом забрался…
Со ступеньки на ступеньку, со ступеньки на ступеньку, правой ногой, левой ногой, правой-левой, правой-левой, и вот они наверху. Дальше лезть некуда, дальше — крыша. А наверху самое лучшее место у них в доме. Наверху два оконца. Одно смотрит на сосны в саду, другое — на мокрое поле, которое за дождём еле-еле видно.
И чего-чего только нет наверху! И брёвна. И доски. И разные чурочки, большие и маленькие. А сколько всевозможных палок. И полный ящик гвоздей. «Всё может понадобиться, — говорит папа. — В хозяйстве всё пригодится!»
А дождик на крыше так и отплясывал, так и пританцовывал:
Топ-топ-топ,А я иду!Топ-топ-топ,А я пляшу!
Топ-топ-топ,Вот я какой,Я весёлый дождь,Большой!
Наверно, он тоже радовался, что у папы сегодня выпало свободное времечко и он пораньше прикатил к ним сюда.
Потом папа и Саша во все глаза стали смотреть, нет ли какой щёлки на крыше, не забрался ли дождик к ним в дом.
Кажется, всё в порядке, — сказал папа и подошёл к тому окну, за которым чуть виднелось мокрое поле. Распахнул обе створки и высунул голову.
— Промокнешь, промокнешь! — закричал Саша. — И простудишься… — прибавил он бабушкиным голосом.
— Ну, если я не простудился, пока шёл со станции, значит, и сейчас ничего, — ответил папа, а сам что-то высматривал, выглядывал там, снаружи. — Знаешь, мальчик, светлеет. Пожалуй, дождь скоро перестанет. Не спеть ли нам песенку, чтобы скорее переставал?
— Давай, — сказал Саша.
Они сели рядышком на бревно, и папа было затянул:
— Дождик, дождик, перестань…
Но Саша молчал. Не пел.
— Ты что? — спросил папа. — Забыл, как мы умеем про дождик петь?
— Папа, — спросил он вдруг, — ты всё-таки немножко волшебник?
Папа так удивился, что даже очки снял:
— Что это тебе такое в голову пришло, мальчик?
Папа вытащил из кармана носовой платок. Стал протирать очки. Долго протирал.
— Гм… — сказал он, помолчав. — Может быть, самую малость, если тебе хочется…
— Вот такую малость? — Саша показал свой мизинец.
— Ну, это слишком. Гораздо меньше.
— Вот такую? — Саша показал розовый ноготок на мизинце.
— Пожалуй, ещё меньше.
— Значит, вот такую маленькую малость ты всё-таки волшебник? — сказал Саша и протянул папе совсем крохотный обломок от щепки.
— Ну такую малость ещё возможно, — сказал папа, улыбнувшись.
А дождик и правда стал переставать. Уже не плясал на крыше, а лишь тихохонько постукивал. Вот так:
Тук-тук-ту,Перестаю.Тук-тук-ту,Уж не иду.Тук-ту…
И совсем перестал.
История одиннадцатая
О том, как они прощались с летом
И вот однажды мама сказала:
