Джессика Джордж - Солнце и луна, лед и снег
— Припас для тебя кое-что, — проворчал Рольф, протягивая ей сверток. — Нынче утром нашел и говорю Нильсу: младшей сестричке Йорунн понравится такая штука. Отнесу-ка ей. — Он добродушно хохотнул.
Ласси вытаращилась на гостя. Зачем, во имя всех святых, он принес ей младенца? Брыкающийся, плачущий сверток не мог быть ничем другим!
— Подойди же и возьми его, девочка, он не укусит… ну, попытается, конечно, но зубки у малыша не шибко острые. — Он снова махнул свертком в ее сторону.
— Что это?
— Щенок-сирота. — Рольф Симонсон рассмеялся. — Я подумал, ты ухватишься за возможность получить собственную собаку!
Юная ласси обмякла и прислонилась спиной к колодцу.
— Мне показалось, это младенец, — пролепетала она.
Свекор Йорунн взревел от хохота, отчего щенок запищал и забился еще сильнее.
— Младенец?! Думала, я выкрал младшенького у твоей сестрицы? Младенец!
Смех и хохот выманили из дома Фриду и даже Ханса Петера, и теперь они стояли во дворе и переводили взгляд с ласси на Рольфа Симонсона. Ханс Петер улыбался своей призрачной полуулыбкой, а Фрида придала лицу самое приветливое выражение.
— Сосед Симонсон, — пропела она, — не заглянете ли на кружечку эля?
— Непременно, матушка Фрида, — отозвался гость. — Но сначала ваша младшенькая должна забрать у меня этого щенка, пока я его не уронил.
И правда, малыш, по-прежнему невидимый в складках одеяла, отчаянно рвался на волю. Еще немного — и он вывернулся бы из ручищ фермера и упал бы на каменистую землю двора. Ласси вовремя перехватила сверток.
Как раз в этот миг из одеяла высунулась крохотная меховая голова, и щенок пискнул на девушку. Глаза у него еще не открылись, и он был темно-серый с черными отметинами. Он снова пискнул и вонзил игольно-острые молочные зубки ей в палец.
— Ай, прекрати!
Ласси отняла у него палец и постучала им щенка по носу. Не отрывая взгляда от маленького существа, она последовала за Рольфом Симонсоном и матерью в дом. Замыкал шествие Ханс Петер.
— Ему всего несколько дней, — прикинул брат.
Они с ласси присели на корточки у огня, чтобы как следует разглядеть щенка.
— Даже меньше того, — вступил в беседу Рольф Симонсон. — Я наткнулся на него сегодня утром, когда пошел в хлев. Мать, верно, прокралась из лесу, пристроилась в высокой траве у меня за сараем да и принесла его. Потом убрела отдыхать в другое место и позабыла про малыша.
— Поблагодари соседа Симонсона за собаку, — рявкнула Фрида на младшую дочь.
Она зачерпнула гостю кружку эля из бочки в углу и поставила на гладко выскобленный стол.
Ласси вскочила на ноги, красная от смущения:
— Спасибо вам большое, сосед Симонсон. Вы очень добры, что подумали обо мне.
— Да на здоровье, детка, — ответил он, отмахиваясь от ее благодарностей, и припал к кружке с элем. Осушив ее наполовину, он сказал: — У девочки с твоим талантом по части зверей должен быть собственный зверь! — Рассмеялся и сделал еще глоток.
Ласси было понятно, что мать недовольна прибавлением в доме. Только собаки не хватало! Но если отдать пса на сторону, свекор Йорунн узнает, поэтому Фриде волей-неволей придется разрешить дочери оставить щенка. Ласси была на седьмом небе.
— Хм, — кашлянул Ханс Петер, привлекая ее внимание к собаке. — Ласси…
Она опустилась обратно к очагу и взяла щенка на руки. Тот сразу принялся шумно сосать ее палец.
— Ласси… — Ханс Петер дернул ее за рукав.
— Что такое? — раздраженно зыркнула на брата девушка.
Она как раз собиралась пойти раздобыть немного оленьего молока для щенка и прикидывала, как бы сделать ему соску из старой кожаной перчатки.
Ханс Петер подождал, пока мать и Рольф Симонсон увлекутся сплетнями, наклонился к сестре и прошептал ей на ухо:
— Посмотри-ка хорошенько на этого… щенка.
Ласси вгляделась в крохотное существо. Его мягкая шерстка торчала во все стороны, и он по-прежнему деловито сосал ей палец. Перышко хвоста вертелось практически по кругу. Она подняла глаза на брата, вскинув брови в немом вопросе.
Он еще больше понизил голос:
— Неужто не видишь?
Ласси помотала головой, озадаченная.
— Может, мать у него и собака, хотя я в этом сомневаюсь, но если так, то отец — точно нет.
Щенок отпустил палец девушки и повернул голову с плотно закрытыми глазками к Хансу Петеру. Он зарычал, а скорее, пронзительно пискнул и ударил лапой по ладони мужчины.
— Ох… — Теперь и ласси увидела это.
Ханс Петер не ошибся: может, один из родителей щенка и был собакой, но вряд ли. Судя по всему, она держала в ладонях чистокровного волка.
Девушка посмотрела на брата, а затем на поглощенных беседой мать и соседа. Она взяла щенка на руки и встала. Все повернулись к ней. Мать досадливо поморщилась, раздраженная тем, что ее отвлекли от любимого занятия. Рольф Симонсон весело подмигнул. Ханс Петер озабоченно хмыкнул и тоже поднялся.
Ласси откашлялась:
— Сосед Симонсон, если не возражаете, я назову щенка Ролло — в вашу честь.
Здоровяк отсалютовал ей кружкой эля:
— За юного Ролло, моего тезку!
Фрида фыркнула, а Ханс Петер открыл рот, словно хотел что-то сказать. Ласси окинула обоих дерзким взглядом и отвернулась.
— Я разрежу ту старую кожаную перчатку, у которой нет пары, — объявила она. — Ролло нужно немедленно покормить.
Вот так младшая дочка Ярла Оскарсона обзавелась собственным волком, и молва о ее подходе к животным росла так же быстро, как и Ролло.
Глава 6
Как ни любила юная ласси разговаривать с животными, в глубине души она всегда чувствовала, что однажды волшебный дар доведет ее до беды. Одно утешение: день этот наступил лишь посреди суровых месяцев ее семнадцатой зимы.
К тому времени Ролло превратился в рослого молодого зверя, широкогрудого, длинноногого и покрытого густым мягким мехом. Весь серый, он прятал в подбрюшье белое пятно, которое показывал только ласси и иногда Хансу Петеру, если уж очень хотел, чтобы почесали. На макушке и плечах у него чернели резкие отметины.
— Погляди на красавца. — Ханс Петер стоял у колоды для рубки дров и наблюдал за волком.
Ролло непринужденно развалился на краю двора возле торчащей из снега травяной кочки. В траве обитало семейство мышей, и Ролло об этом прекрасно знал. Как ни ругалась хозяйка, он твердо решил изловить хотя бы одну. В конце концов, они находились в его владениях.
— Ролло, — предостерегающе произнесла ласси.
Она сидела на поленнице и читала письмо от их сестры Катлы. Та вышла замуж за рыбака и перебралась к морю. Неуклюже сложив письмо руками в варежках, ласси убрала листок в карман и плотнее закуталась в старую латаную парку.
— Брр. Скорее бы мама закончила со свечками!
— Ну почему ты чихаешь, когда она делает свечи?
— Это из-за добавок. — Девушка сморщила нос. — Она кладет туда травы и засушенные цветы. Лучше бы простые свечи делала.
Краем глаза она заметила Ролло и привстала.
— Высмотрел-таки одну! Вот негодник!
Она указала на волка, чья небрежная поза обрела некоторое напряжение. Одно ухо с черным кончиком встало торчком.
Упитанная серая мышь вынырнула из-под кочки и понюхала воздух дрожащим носом. Ролло сохранял неподвижность. Мышь шмыгнула на дюйм вперед. Ролло не моргнул. Мышь помедлила, поводила усиками и пробежала по левой передней лапе Ролло. Он не шелохнулся.
Когда толстая маленькая мышка оказалась в полушаге от Ролло, волк взвился в воздух и опустился на мышь обеими передними лапами. Вывалив язык, он припал к земле, влажным черным носом обнюхивая добычу.
Ханс Петер захохотал и стал хлопать себя по бедрам, а мягкосердечная ласси бросилась к своему любимцу.
— Ну же, Ролло, довольно, — сердито сказала она. — Ты напугал бедняжку. Отпусти ее.
Ролло поднял на хозяйку умоляющие глаза.
— На меня это не действует, волчонок, — произнесла она самым грозным тоном. — Еды у тебя с лихвой. Мышь тебе ни к чему.
— Да ведь они вредители, — напомнил ей Ролло. — Вот проберутся в дом, погрызут одежду и съедят нашу еду.
— Но эта-то не в доме. Она снаружи. И тут ее место. — Ласси уперла руки в боки и топнула ногой. — Ролло!
Испустив глубочайший вздох, волк разжал лапы, и мышка, пошатываясь, побрела прочь. Нос у нее дрожал так сильно, что выглядел как размытое пятнышко, а сама мышка каждые несколько шагов останавливалась и покачивалась, словно вот-вот свалится в обморок. Преисполнившись жалости, девушка наклонилась и аккуратно подхватила бедняжку, а затем поставила прямо перед входом в норку, где обитало ее семейство.
Снова вздохнув, Ролло поднялся, отряхнул свою густую шубу и беззаботно направился к поленнице, намереваясь обнюхать складываемую Хансом Петером растопку.
