Юлия Ивлиева - Приключения колдуньи Вари, или Пенек с ушами

— Ты чего тут шаштаешь и шишками кидаешша? Ни штыда ни шовешти!

— Выходи давай. Дело есть, — прошептал мальчик и, поманив за собой, нырнул в кусты под деревом.

Эхо пыхтело от возмущения, но следом полетело.

— Ну? Как она? — Мальчик кивнул на тёмное окно Вариного домика.

— Обиделась. Шпит. Завтла улетать шоблалась.

— Эх! Нехорошо получилось. Да?

— Не то шлово! — вздохнул Ехех.

— Ага! Там тоже! Беда и полное непонимание! — отмахнулся мальчик. — Я Лесе и так и эдак объяснял: Варя хорошая, подружиться хотела. Ага! Не верит! Говорит, меня заколдовали.

— Ну вот!

— Ага! И ёж тоже! Ногу забинтовал: травмой хвастается! В бою с колдуньей заработал. Ага! А чего хвастается? Там даже синяка нет, и вообще — ему на лапу лиса наступила.

— Ну как же так? — Ехех качал головой.

— Ой! А зайцы, те вообще с ума посходили. Когда между собой дерутся, так на них живого места не бывает — и ничего! А тут!.. Забинтовались по уши, важничают. Героев войны из себя строят. Ага!

— Э-эх! Нехолошо. А ты чего плишол? В кушты жалежь? Подглядывать будешь? Так она дешатый шон видит! Ну волочаетша, ну пошапывает! А больше ничего интелешного.

Лешик укоризненно поглядел на эхо и спросил:

— Ты вчера ночью ничего странного не слышал? Не видел?

— Нет! Шпал я. Но у наш качели шломали и делево вон там. А ты куда это клонишь?

— Вот! — Мальчик многозначительно поднял палец. — Странно все это. Очень странно. Кто-то же всё это поломал. А кто? Неизвестно! Вот. Надо найти — кто.

— А как?

— Всю ночь в дозоре сидеть будем. Отсюда всё хорошо видно, — поделился планами Лешик. — Подождем, когда хулиган появится, и сцапаем.

— Точно! — согласился Ехех. — Ух, я ему! И как это я шам не догадалша?

Луна спряталась за мохнатую тучу. На поляне стало темно и мрачно, но маленький леший и эхо терпеливо и храбро выжидали в засаде. И вот, когда уже стало совсем клонить в сон, где-то рядом мелькнул свет. Дозорные встрепенулись и тихо-тихо подползли к дому. Точно, из-под крышки погреба сочился слабый зелёный луч.

— Пошли поглядим? — предложил Ехех.

— Ага! — Лешик достал из кармана пузырек и выпил его содержимое. Эхо удивленно смотрело на мальчика.

— Чего это ты?

— Это зелье специальное, чтоб прозрачным стать. Ну на немножко. Не навсегда. Мне ещё от деда осталось.

— А-а-а… — протянул недоверчиво Ехех.

Взгляд у него становился всё заинтересованнее, он склонил голову набок, выпучил глаза и поднял брови. Получилось такое впечатляющее выражение лица, что Лешик испуганно спросил:

— Ну как? Как я выгляжу?

— Как я, только желёный, местами селый, — ответил друг, поднимая отпавшую челюсть.

— Здорово, пошли, — довольный Лешик пошёл вперёд.

— Ну если ты так шчитаешь. Ешли ты думаешь, что для леших это вполне ештештвенный, так шказать, вид, то конечно.

— Ну, может, у зелья срок годности вышел или ещё чего. Ну да, не прозрачный, но тоже ничего.

— И-и, как бы шказать помягче, такая не совсем плавильная леакция, — эхо тщательно подбирало слова, — тебя не бешпокоит?

Вот Ехеха это дело очень тревожило, сразу было видно.

— Нет, к утру развеется, — Лешик нетерпеливо оглянулся. — Ну давай быстрее!

Они зашли в дом, стараясь быть незаметными. Осмотрелись: свет продолжал литься сквозь щели в полу и крышке погреба.

— А если не лажвеется? — не унимался Ехех.

— Поселюсь с тобой в дупле, — отрезал Лешик.

— Шмело, шмело, — подвело итог эхо. Нельзя сказать, что оно было сильно радо возможному соседству.

Друзья улеглись на пол и прислонили уши к доскам, стараясь хоть что-нибудь услышать. Вскоре до них и впрямь донеслись голоса.

Сначала писклявый и мурлыкающий:

— Вот, моя госпожа, всё как ты велела.

Потом приглушённый и грубый:

— Хвалю, Глимс, молодец. Отличные новости. Лучше не придумать. Дымчатый лес, туда-то я и собиралась. И жители, говоришь, всё больше мелочь безобидная, значит, хлопот не доставят.

Писклявый голос подхалимничал:

— А когда? Когда доберёшься?

Подслушивая, друзья распластались по полу, только всё равно плохо слышали и совсем ничего не видели.

— Хоть бы одним глажочком взглянуть, кто это там такие планы штлоит, — сокрушалось эхо. — И клышку не отклоешь, она шклипит, как телега.

Лешик огляделся.

— Вон смотри, — мальчик указал в сторону окна. Там в углу стояла коробка, из-под неё тоже шёл зеленый свет. — Её мы сможем отодвинуть тихо, а там, похоже, дырка в полу.

Лешик оказался прав: когда они отодвинули коробку, их почти ослепил яркий зелёный свет. В полу не было одной половицы: дом-то старый.

Ехех осторожно свесился вниз, весь обратясь в слух. Через некоторое время вынырнул обратно и доложил:

— Туманношть там какая-то летает: желёная, шветитьшя, молда ешть, но это точно не эхо, дух, что ли, какой-то, он шо штенкой лажговаливает. Шам можешь пошмотлеть. Это штенка, что ли, на Дымчатый леш напашть шобралашь?

Лешик тоже свесился вниз.

— Скоро-скоро. Я уже всё придумала. Через три ночи все ведьмы соберутся на шабаш. Им не до меня будет, — шипел голос. — Вот тогда сюда Котёл притащу и открою этот проход. И мне уже никто не помешает.

— О великая Клифа, о моя госпожа, — бубнил писклявый дух. — Значит, ровно через три ночи границы сотрутся, жители Дымчатого леса, осчастливленные твоим господством, станут служить тебе верой и правдой, до судорог в пальцах, до мурашек по пяткам.

— Ну, в общем, как-то так!

Лешик слушал и не мог оторваться, он уже по пояс свисал с потолка и даже смог разглядеть щель в кирпичной стене, откуда голос этой самой Клифы слышен был.

Это не полопанные шарики и порванные ленточки — вот беда так беда! И беда эта грозит всему Дымчатому лесу!

Вдруг он почувствовал, как что-то мокрое и холодное скользнуло по его пятке и какая-то неведомая сила потянула его за штаны. От испуга и неожиданности мальчик дёрнулся, ударился затылком о пол и вылез из дырки. Рядом сидел гигантский Бабась и смотрел на него большими удивлёнными глазами. Лешик тоже ошалело оглядел пса: когда он видел его в последний раз, тот был вдвое меньше! За спиной псины подпрыгивал Ехех, показывая руками, ногами и всем чем мог, что вести себя надо тише, — могут же услышать! Мальчик подумал, что он и не собирался шуметь, ну подумаешь, собачка подросла, но, когда лохматое чудище невинно поинтересовалось: «А чего это вы тут делаете?» — эта мысль куда-то испарилась, зато из зажатого рта вырвался сдавленный писк. Внизу сразу всё стихло, затем голос из-за стенки приказал:

— Иди проверь. Там кто-то есть! Нельзя, чтоб о наших планах стало известно раньше времени!

Друзья спрятались за коробку, вжались в стенку. «Хорошо, что прозрачный», — думал Лешик. Вовремя зельеца выпил. В темноте почти незаметен. Разговорчивой псине пришлось зажать пасть. У той от возмущения глаза на лоб полезли, но вырваться она не смогла. Из погреба выглянула зелёная голова, повернулась по кругу и исчезла вновь.

Тут же писклявый голос отчитался:

— Тут в доме девчонка живёт. Это её тупая псина шастает. Не беспокойся, моя госпожа, — всё тихо.

— Вот это хамство! — возмущался Бабась, не то на эхо с Лешиком, не то на зелёного духа. Боясь, что их обнаружат, мальчик приложил палец к губам и потащил собаку на улицу.

— Варя в колдовстве упражнялась? — предположил Лешик, погладив пса по голове.

— Она, — подтвердил Бабась, лизнув мальчика в щёку. — Талантливая девочка, настоящая колдунья.

— Это она поголячилашь, — прокомментировал Ехех. — Недолажумение вышло. В чемодан не помещался, она его уменьшить хотела. Эх-хех! Колдует наплаво и налево, а лежультат галантиловать не может.

Бабась показал ему язык:

— Сам ты недоразумение фиолетовое! А я полноценная личность! Е-хо-о!

— Можно подумать, от него ланьше шума мало было! Так он тепель ещё и бубнит беж оштановки! — возмущалось эхо.

— Это ты бубнишь! А я делюсь мыслями. Конкр… конкретно и по шу… по существу!

— Ну поделишь! Чего тепель делать? — Ехех обиженно отвернулся и зевнул. На улице светало.

— Не знаю. Надо всем рассказать. Вот попали! Ага! — выдохнул Лешик, взлохмачивая волосы. — Я к Лесе, пусть всех собирает. А вы Варю задержите. — Мальчик уже бежал в сторону Большой поляны.

— А чего у него вид какой странный? Прозрачный, — поинтересовался Бабась. — Это модно?

— Это желье! Только неплавильное какое-то!

— Да… — протянул пёс. — От него весь лес разбежится, и эта ваша феечка в обморок шмякнется.

Ехех пожал плечами:

— Ну и как мы заделжим Варю? Что-то мне подшкажывает, что ш колдуньями это неплошто.

— Сейчас все окна и двери, щёлочки и дырочки занавесим, она подумает, что ночь, и ещё немножко поспит, — предложила псина.