Коллектив Авторов - Казачьи сказки
– До свиданья, батюшка. Не печалься, что уходить мне надобно от вас. Хоть и буду жить я сто лет в рубашке-кольчужке в донской воде, а сердцем всегда буду с вами.
Сказала так Светланка и превратилась в маленькую рыбку. Взяли ее люди на руки, отнесли к Тихому Дону и опустили в воду.
Посмотрели они, как рыбка от берега поплыла, постояли и медленно пошли свои дела делать.
А серая волчица еще долго-долго лежала на берегу и глядела печально в воду.
…На этом сказка кончается.
Старые люди говорят, что когда приходил откуда-нибудь враг на Тихий Дон, появлялась на серой волчице девица-красавица в рубашке-кольчужке, с волшебной палицей в руках – и бежал тогда враг с Тихого Дона.
А потом Светланка и совсем осталась с людьми, чтобы уже никогда не уходить от них.
Игнатка
Давным-давно это было… Много воды утекло с тех пор из Тихого Дона в море Азовское. Но и сейчас еще можно иногда увидеть, как в глубине реки вдруг что-то заблестит, засверкает, загорится золотыми огоньками. Это, наверно, идет богатырь Тихий Дон, идет, зорким взглядом посматривает, чутким ухом прислушивается: не видно ли где вражьих полчищ, не слышно ли топота вражьего?
Идет он по своим владениям, охраняет покой края привольного, поля широкие, луга и леса зеленые.
А рядом матушка Волга плещется, сестра родная – Кубань вблизи шумит, а подальше сердечный друг Днепр рокочет, будто песню поет.
Идет богатырь Тихий Дон, вокруг посматривает, прислушивается: не зовет ли кто на помощь, не пришла ли беда откуда?
На поясе у богатыря шашка острая блестит, сверкает, золотистыми огоньками горит.
Жил в то время на берегу Дона, в маленькой хатке, мальчик Игнатка со своим дедушкой.
Как-то раз дедушка говорит Игнатке:
– Пойди, Игнатка, посмотри сети. Может, рыбка какая поймалась.
Пошел Игнатка к Дону, на то место, где сети вечером ставили, а сетей-то нет.
Отправился он вдоль берега искать их. Долго ли он шел, далеко ли ушел, только вдруг заметил, что места стали ему совсем незнакомые: кругом высокие камыши шепчутся с водой, зеленый чакан кланяется кому-то низко, а под ногами уже не песок хрустит, а вода болотная почти до колен доходит. Солнышко вдруг за тучи скрылось. Ветер зашумел в камышах, застонал. Тихий Дон почернел, взволновался.
Хотел Игнатка назад вернуться и вдруг почуял, что не может идти: ноги запутались в длинных водорослях, загрузли в вязком иле. А зеленая вода все выше поднимается и уже до шеи достает.
Никогда не боялся Игнатка, а тут страшно ему стало. Чувствует, что смерть пришла.
– Дедушка-а-а! – закричал Игнатка. – Деда-а-а…
Но далеко был Игнаткин дедушка, и только эхо над камышами гулко повторило: а-а-а-а. И снова все стихло. Вдруг недалеко от себя услышал Игнатка жалобный писк какой-то пичужки.
– Пи-кви-ли-ви, пи-кви-ли-ви, – пищала птичка. – Пи-кви-ли-ви!…
Оглянулся Игнатка и видит: запуталась в водорослях маленькая птичка, рвется в воздух, да не может никак улететь. А к ней ползет, извиваясь, большая змея, злые глазки ее так и сверкают. Пасть уже открыла, острые зубы блестят.
"Эх, – подумал Игнатка, – мне все равно погибать. Спасу хоть эту маленькую птичку!"
Рванулся Игнатка, схватил птичку и высоко подбросил ее в воздух. И сразу же с головой погрузился в зеленую воду. В глазах у него мутно стало, сердце билось часто-часто: тут-тук, тук-тук, тук-тук.
"Ну, прощай, дедушка, прощай!" – подумал Игнатка.
А над водой низко-низко пролетела та птичка, которую спас Игнатка, и еще раз прощебетала, будто благодарила его:
– Пи-кви-ли-ви… Пи-кви-ли-ви.
Но Игнатка уже ничего не слышал. Он все глубже и глубже погружался в воду. Ему стало очень душно. Он еще раз рванулся вверх, но сил уже не было. И вдруг перед глазами у него загорелся яркий-яркий свет. Игнатка почувствовал под ногами что-то твердое, а дышать стало совсем легко, как на земле.
Широко открыл Игнатка глаза и увидел, что попал в какой-то дворец.
Стены дворца из прозрачного хрусталя сделаны, на стенах красивые картины в золотых рамах висят, а сверху дивный свет струится: то розовый, то ярко-голубой, то красный, И мягкий ветерок откуда-то доносит чудесную музыку – такую, что Игнатка в жизни своей никогда не слыхал…
"Ну и диво дивное!" – подумал Игнатка.
Тут он увидел перед собой такую красивую девочку, что и описать трудно.
Глаза у нее были большие и добрые, от длинных ресниц на щеки падала тень, две русые косы свисали до самого пояса. На руках у нее были золотые билезики – изукрашенные драгоценными камнями браслеты, а на маленьких ножках – ичитки – мягкие сапожки.
Она подошла к Игнатке, взяла его за руку и сказала:
– Пойдем со мной, мальчик! Не бойся меня.
Привела его девочка в маленькую комнату, усадила на мягкий диван, села рядом с ним и сказала:
– Ты очень хороший мальчик, Игнатка, храбрый и добрый… Ты выручил из беды меня, дочь славного богатыря Тихого Дона, спас меня от злого Кваррадамала. Это дворец моего батюшки. Вот уже месяц прошел, как уплыл он к брату своему, морскому витязю. И как уплыл батюшка, ворвался сюда Кваррадамал со своими слугами, захватил наш дворец и властвует теперь здесь. Там вон темница стоит, бросил туда Кваррадамал людей русских, цепями к стене приковал. Седыми эти люди стали от мук и горя. А батюшка не знает об этой беде, не ведает. Сегодня Кваррадамал превратился в змею и хотел схватить маленькую Пи-кви-ли-ви и унести в свое царство. Но ты спас ее. И этого не простит тебе злой Кваррадамал. Вот посмотри сюда!
Игнатка подошел к окну, заглянул в него да так и замер на месте. На мраморном камне сидело страшное чудовище. Вместо рук у него было восемь щупалец, на голове у него были длинные водоросли, длинный нос висел до самого рта, а изо рта выглядывали большие клыки. Вместо бровей у него росла морская трава, а из-под нее видны были злые глаза, У ног чудовища ползали змеи, крабы с длинными клешнями, горбатые улитки, водяные черви. Чудовище смотрело на них зелеными глазами и хрипело:
– Кваррадамал!… Ламадарравк!… Кто отнял у меня Пи-кви-ли-ви?… Кваррадамал!…
Ламадарравк!… Обыскать все воды, облазить все земли, найти дерзкого мальчишку! Кваррадамал!… Ламадарравк!… Найти и бросить в темницу! Я сам с ним расправлюсь. Кваррадамал!… Ламадарравк!…
Змеи, черви, улитки, крабы с длинными клешнями закивали головами и расползлись.
– Здесь они тебя не найдут, – сказала девочка. – Про эту комнату не знает даже сам Кваррадамал. Но как только ты выйдешь отсюда, тебя сразу схватят.
– Эх, была бы здесь моя казачья шашка, – воскликнул Игнатка, – я бы померялся силами с этим чудовищем!
Только успел проговорить это Игнатка, как девочка достала откуда-то длинный ящик, открыла его, и Игнатка увидел красивую позолоченную шашку. Рукоятка ее была украшена самоцветными каменьями, которые блестели, как огонь; клинок был острый, словно бритва.
– Возьми эту шашку, Игнатка, – промолвила девочка. – Я дарю ее тебе потому, что ты храбрый и добрый мальчик. Но помни всегда: ею можно биться только за правду, А кто поднимет эту шашку на невинного, тот сам от нее погибнет.
Сказала это девочка и вдруг стала маленькой птичкой. Взлетела она с пола, подлетела к окошку, прощебетала:
– Пи-кви-ли-ви…
И вылетела наружу.
Взял Игнатка шашку, повесил ее себе на пояс и вышел из комнаты. Но не успел он и шагу ступить, как его окружили змеи, спутали ему ноги, а крабы с длинными клешнями схватили его и потащили в темницу.
Очнулся Игнатка в темнице, посмотрел вокруг себя – и сердце у него замерло: толстыми цепями к холодным стенам были прикованы худые, бледные, как смерть, люди. Глаза у них тусклые, а волосы у всех белые как снег. Подошел Игнатка к одному, взялся за цепь, хотел оторвать от стены, но твердая была стена и крепкая цепь. Тогда вытащил Игнатка свою шашку, начал стену рубить. Стали падать цепи, люди расправили свои измученные плечи. Все смотрели на Игнатку, как на нежданного спасителя своего.
– Добрый казак! – говорили они. – Храбрый, сильный казак!
Но вдруг дверь темницы широко распахнулась, и в комнату ввалился сам Кваррадамал. Взглянул он на Игнатку, и из его зеленых глаз искры посыпались.
Протянул он одно щупальце, хотел схватить Игнатку, но тот взмахнул шашкой и отрубил щупальце. Протянул Кваррадамал другое щупальце – и другое отрубил Игнатка.
Тогда Кваррадамал протянул сразу четыре своих щупальца, хотел со всех сторон схватить молодого казака. Но Игнатка стал спиной к стене, начал рубить направо, налево, вверх, вниз.
Кровь рекой полилась с чудовища, но вдруг Игнатка увидел, что вместо щупалец у Кваррадамала руки выросли и в каждой руке – сабля.
И начали биться они снова.
Бились час, бились два… Чувствует Игнатка, что мало сил остается у него. Хотел он в дверь выскочить, но вспомнил про узников, которых от цепей освободил, и стыдно ему стало, что убежать от них хотел.
