Любовь Рыжкова - Колокольчиковый колодец
– Я хотела с вами поговорить, – ответила девочка.
– Поговорить? Со мной? О чем?
– О многом. О Серых Срулях, о Колокольчиковом Колодце, о том, как плохо сейчас живется на Земле, – горячо заговорила девочка.
– Да, любопытные вопросы ты мне задаешь, но давай сначала вернемся с тобой к твоему первому вопросу. Ты спросила, кто лишил людей их способностей или они лишились их по собственной вине. Так вот, отвечаю тебе, что это целиком была их вина.
– А почему? – спросила она.
– А потому, что я нашел в них то, за что смог зацепиться, – ответил Злой Зайтан.
– А при чем здесь вы? – снова спросила девочка.
– Видишь ли, я рожден был на свет, как я уже говорил, солнечным Денницей, чистым и светлым ангелом, созданием света. Я был самым способным у своего Создателя и потому он мне дал такое имя. А я, глядя на своего отца, захотел такой же власти, как у него. Я подумал – он силен и всемогущ, но я – его детище, я его сын, и значит, я сам могу быть таким же. Я возмутился против него, я стал ему перечить и во всем идти наперекор. Мне тоже захотелось создавать миры и управлять ими, захотелось строить звезды и планеты и царствовать на них. И не только на них – всюду. Мне нравилась моя собственная дерзость и, как мне казалось, мой творческий полет. Я упивался собственной силой, могуществом, властью. Я любовался собой и тем, что я делаю, и тогда я сказал отцу – все, теперь я тебе не подчиняюсь, я сам буду строить свои миры и дальше – такие, какие захочу. Я сам гений творчества.
Злой Зайтан замолчал, и было видно, что его взволновала собственная речь. Некоторое время он молчал, и странной была эта картина. Среди голых Серых Скал, тут и там торчащими острыми уступами, зияющими черными расселинами, сидели трое – этот страшный незнакомец в оранжевом одеянии, вполне современная девочка в джинсах и куртке и белая кошка.
Что за время текло вокруг них? И текло ли оно вообще или, может, остановило свой неустанный бег и замерло?
Что это была за эпоха? Что за местность окружала их? Где она находится на карте? И на каких картах ее искать? Где вообще все это происходило?
Скорбно молчали унылые серые горы, терпеливо молчала каменистая земля под ногами, и даже черный мох, покрывающий эту землю, словно язвами, хранил недоброе молчание. Молчало все вокруг.
– А кто был ваш отец? – вдруг нарушила это молчание девочка.
От удивления Злой Зайтан высоко поднял свои красивые брови, такие брови в народе называют соболиными.
– Как? Ты не знаешь этого?
– Я, наверное, вообще мало еще что знаю, вы в этом правы, – смутившись, ответила девочка.
– Моим отцом был тот, кто потом стал моим врагом, – ответил Злой Зайтан.
– Так кто же это? – снова спросила она.
Злой Зайтан заметался, он явно был обескуражен этим простым вопросом, он не знал, как на него ответить. Он даже вскочил с кресла и от такого сильного возбуждения поднялся в воздух и стал носиться над ними как вихрь. Его оранжевое платье металось, снизу оно напоминало горящий факел или огненное перистое облако, которое то резко поднималось ввысь, то стрелой летело вниз, а то снова взмывало высоко-высоко, гораздо выше острых Серых Скал.
– Что это с ним? – спросила Лиза.
– Сама не пойму, – ответила Женя, – ты знаешь, а мне его даже почему-то жалко. Он не может ответить на такой простой вопрос, а еще говорит, что хотел создавать миры.
– И мне тоже его жалко, – тихо сказала Лиза, – хотя его не надо жалеть.
– Я понимаю, – кивнула девочка.
В ту же секунду горящий факел оказался рядом с ними.
– Что с вами? – спросила Женя, – вам плохо?
– Что? – переспросил он, – мне плохо? Да, наверное, мне плохо.
– Мы можем вам чем-то помочь? – поинтересовалась девочка.
– О, прекратите так говорить, ради меня прекратите, – почти простонал Злой Зайтан.
– А почему вы так чудно говорите – ради меня, а мы всегда говорим – ради Бога.
– О, прекратите эту пытку… – снова простонал Злой Зайтан, – я никогда не произношу его имени.
– Чьего имени-то? – не поняла Женя, – Бога, что ли?
Они увидели, как Злой Зайтан дернулся всем телом.
– Так это и есть ваш отец? – пораженно спросила она.
– Да, это и есть мой отец, – ответил он сокрушенно и почему-то устало.
– Так это что получается? – удивлялась Женя все больше, – все это не выдумка, не фантазия, не сказка? А я-то думала, что все это придумали сами люди, и что это старый-престарый миф.
– Нет, это все чистейшая правда, – ответил Злой Зайтан, – только вы многого не знаете и потому все исказили, и добавили своего, человеческого. Да, это мой отец, и это ему я стал дерзить и перечить.
– А разве это хорошо? – высказала сомнение Женя, – мама говорит, что это невоспитанность. Когда я начинаю грубить маме или папе, они меня наказывают.
– Так и меня отец наказал, – ответил Злой Зайтан.
– Да? – удивилась девочка, – даже вас? А как?
– Он прогнал меня прочь.
– Ой, как страшно, – сочувственно сказала Женя и всплеснула руками, – я бы, наверное, умерла с горя, если бы меня прогнали мама с папой.
– А я бессмертен, – ответил Злой Зайтан.
– Да? – протянула Женя, – а как это?
– Ты и этого не знаешь, хотя раньше все люди были как… – тут он замялся, а потом продолжил, – в общем, они могли жить сколько угодно. Хотели – жили, а хотели – умирали.
– А разве кому-то хотелось умирать самому? – удивилась девочка.
– Это был обычный переход на другой виток спирали Мироздания, – ответил он сухо.
– Я ничего не поняла, – призналась девочка, – вы сказали, что раньше смерти не было, так, что ли?
– Ее и сейчас нет, – ответил он, – вернее, есть, но то, что вы называете этим словом, тот же самый переход, только теперь ваш жизненный цикл значительно сокращен. И не без моего участия, между прочим, хотя… я уже говорил, что во многом виноваты вы сами. Мне просто было за что зацепиться.
– Ой, как непонятно вы говорите, – заметила Женя, – как жаль, что мне так мало лет, и я не все еще могу понять.
– А сколько тебе лет? – спросил Злой Зайтан.
– Четырнадцать, – ответила она.
– Ты ошибаешься, – возразил он, – тебе гораздо больше.
– Да нет, – теперь возразила ему она, – мне четырнадцать лет.
– Ты не поняла меня, – остановил ее Злой Зайтан, – ты живешь не в первый раз, ты уже умирала и рождалась, и твоя нынешняя жизнь лишь продолжение цепочки, все той же спирали Мироздания. И потому сейчас тебе… впрочем, не хочу считать, да дело и не в этом. Но что тебе не четырнадцать лет, это уж точно, поверь мне.
– А почему я этого не помню? – спросила Женя.
– Интересный вопрос, – ответил он, – в том-то и дело, что вы все забыли. Если раньше вы все это помнили и даже использовали опыт предшествующих жизней, то теперь напрочь лишены этого. И потому каждое ваше рождение для вас внове, вам надо начинать все сначала, ваше сознание – tabula rasa.
– Что, что? – не поняла девочка.
– Да это по латыни, – ответил Злой Зайтан, – tabula rasa – то есть чистая доска, где все стерто, вот вам и приходится начинать все с чистого листа. Потому вы за одну жизнь так мало успеваете, да еще тратите время на пустяки и безделье. А тут еще я подсовываю вам разные соблазны, – в общем, получается, то, что надо.
– Как интересно! – воскликнула Женя, – значит, если бы мы помнили, то мы могли бы использовать знания, что получили в прежних жизнях? И нам не надо было бы тратить время на изучение того, что мы уже когда-то учили?
– Все верно, – ответил он, – по сути, каждую свою жизнь вы тратите на бесконечное изучение букваря и каких-то элементарных основ, почти не продвигаясь вперед. А если вы и делаете какие-то открытия, то это, как правило, ценой невероятных усилий и подвижнического труда.
– А можно вернуть те способности? – спросила девочка.
– Можно, – ответил он.
– А как?
– Придет время – вспомните, – ответил Злой Зайтан неохотно.
– А скажите, сколько лет моей маме? – спросила Женя.
– И ей не одна сотня, а то и тысяча лет, – ответил он.
– А почему же она такая молодая? – хитро спросила его девочка.
– Оболочка-то у нее новая, – обронил Злой Зайтан странную фразу.
– Какая оболочка? – спросила Женя.
– Ту, которую вы называете телом, – ответил он.
– Ой, как интересно! – воскликнула девочка, – и папе тоже не одна тысяча лет?
– И папе тоже, – устало ответил он.
– А вашему отцу сколько лет? – неожиданно спросила его Женя.
– Сколько лет моему отцу? – растерянно переспросил Злой Зайтан, – он… вечен… он просто всегда был… и всегда будет…
– Как это всегда? – удивилась Женя, – его ведь тоже кто-то родил.
– Он сам все родил! – закричал на нее Злой Зайтан.
– Вы просто не знаете ответ на этот вопрос, потому и злитесь на меня, – спокойно сказала девочка.
– Да ты понимаешь, что ты спрашиваешь? Ты соображаешь, о ком ты говоришь? Ты отдаешь себе отчет, на кого замахнулась?
