Елена Умнова - Магия Наяд
— Похоже, ты помнишь больше чем нужно, — поразилась Мариина.
— Видимо, так.
— Знаете, а давайте наденем эти… платья завтра на вечеринку! — предложила Мелодия.
— Чудесная идея! — воскликнула Мариина.
— А что за праздник? — спросила Алекса.
— Завтра день Водостояния, и будет праздник в городе, — сказала Мариина.
— Ой, как я люблю этот праздник! — взвизгнула Мелодия.
— А почему Водостояние?
— Просто вода в этот день движется очень медленно, почти стоит и закат окрашивает воду чудесными огнями. Да что я тебе объясняю, завтра все увидишь.
Времени было уже давным-давно за полдень, и русалки засобирались домой
— Ой, мама, наверное, уже волнуется, — забеспокоилась Мелодия.
— Да-да, пора. Вот интересно как называется этот корабль, — согласилась Мариина, когда девушки выплыли из корабля и проплывали мимо белой надписи.
Алекса повернула голову и к своему удивлению прочитала: «Адмирал…» Из фамилии же можно было прочесть только конец: «…сон».
— Корабль называется по имени какого-то адмирала, но имя его уже стерлось, и я не могу причитать.
— Ух ты, да ты вообще ничего не забыла. Такого раньше не случалось. Ты даже читать можешь, а некоторые не то что читать, и имени своего не помнили. Кто же ты такая?
— Не знаю, а что, есть и еще такие, как я? — заинтересовалась Алекса.
Она часто ловила себя на мысли, что сравнивает море с сушей, но откуда ей знать, что там на суше.
— Есть, и немало, но это все потом. Сейчас нужно поскорее плыть домой, — как-то коротко и сухо сказал Мариина и поплыла вперед.
К вечеру они приплыли домой и долго показывали родителям находки, которые те то хвалили, то сердито качали на них головой. Когда очередь дошла до платьев, то в их сторону посыпалась острая критика, и Алекса сразу же поняла, что все, что имеет отношение к людям и не несет в себе ничего полезного для русалок, не принимается в их обществе. Одежда была явно самым нелюбимым предметом русалок.
— Что это за тряпки, они же мешают плавать. Ты не можешь днаеть это на вечеринку, — сказал мать.
— Ну, мамочка, ну пожалуйста, ну один раз. Ведь завтра же праздник. Как раз нужно выглядеть необычно. Это же то, что нужно, — упрашивали ее дочери. И мать не устояла.
Обрадованные и умиротворенные русалки отправились спать, а Алексе снова захотелось подняться на поверхность и взглянуть на закат. Вскоре она была уже у камня. Перед глазами мелькали какие-то воспоминания из прошлой жизни, как ей казалось. И снова у нее в голове звучала мелодия моря, и она запела. Пела она долго, и воспоминания становились все ярче и ярче, вот она видит облака, проносится сквозь них, вот ее окружают голубые искры, они сверкают и переливаются. А теперь ее охватывает свет, он проходит сквозь нее, и из тумана проступает переливающаяся водная гладь, а рядом какая-то человеческая фигура, она протягивает к ней руки, касается ее. Еще мгновенье, и она увидит его лицо…
Но тут сзади раздался трек веток и Алекса, не раздумывая, бросилась в воду и быстро уплыла.
Следующий день прошел в хлопотах и приготовлениях. Кто-то что-то готовил, кто-то собирался к вечеру, кто-то украшал улицы. Весь день стояла сутолока и предпраздничная беготня. Но хлопоты доставляли русалкам радость. Видимо, в их жизни праздники были чем-то действительно удивительным.
Девушки с утра отправились на горячие источники, где вымазались грязью и попарились в гейзерах, а потом занялись вечерним туалетом.
К празднику волосы были красиво убраны нитями жемчуга и драгоценных камней, что, впрочем, не мешало им свободно развеваться. Мелодия и Мариина научили этому искусству и Алексу. Главное оказалось не закреплять сами нити, только камни. Затем русалки облачились в платья, и тут же стали похожи на людей.
Ближе к вечеру, когда вода, раньше обычного, окрасилась розоватым оттенком, они отправились на главную площадь, сверкая камнями и глазами. На улице все на них оглядывались, особенно на Алексу, глаза и волосы делали ее гораздо более похожей на человека, чем Мариину и Мелодию.
Вечер начался с торжественной речи Вождя и Владычицы. Но их обращения к гражданам были для Алексы малопонятны, так как содержали много интересных словечек, Алексе неизвестных. После обращения вечер был объявлен открытым, зазвучала музыка, и толпа разделилась. Часть русалок, что постарше, отправилась к столам, дабы подкрепиться и обсудить последние новости, молодежь сразу заполнила танцплощадку.
Алекса хотела было отойти в сторону, то Мариина и Мелодия тут же утащили ее в гущу танцующих.
— Девчонки, я танцевать так не умею, — сказала она им, когда увидела, что нужно делать.
Русалки кувыркались, кружились, всплывали и поднимались. Алекса искренне удивлялась, как у них от таких танцев голова не кружится. Но, видимо, им это были привычно и доставляло массу удовольствия. Алекса честно попробовала подстроиться под ритм, но так и не смогла выделывать все финты и выпады с такой скоростью. Вскоре под каким-то предлогом она отправилась к столу.
— Алекса, а ты почему не танцуешь? — спросила ее мама Мелодии и Мариины, сидевшая за столом.
— Мне такие танцы пока не под силу, — честно ответила Алекса.
— Понимаю. Сама когда-то была такой же, — кивнула она.
— Вы тоже не помните, кем были раньше? — удивилась Алекса.
— Почему же, помню. Я была волшебницей, как и ты. Но теперь вот я русалка и ничуть не жалею об этом, — сказала она.
— А я вот еще не знаю, что лучше. Иногда мне что-то вспоминается, что-то смутное, и в этом нет ничего плохого, — сказал Алекса.
— Это тебе сейчас так кажется, а вот узнаешь, как живут русалки, забудешь про землю и людей, — сказала пожилая русалка. — Впрочем, подумать стоит, с превращениями всегда очень сложно. Кстати, сегодня такой чудесный закат. Если поспешишь, еще успеешь его посмотреть.
Алекса поблагодарила русалку за совет и поспешила на поверхность. Вскоре она вынырнула возле памятного камня, откуда начинались ее воспоминания, и устроилась поудобнее. Она успела как раз вовремя, солнце еще только коснулось моря, и теперь по всей почти неподвижной поверхности моря распространялось малиновое сияние. Солнце медленно погружалось под воду, оставляя после себя сияющие блики, как бы продолжая светить, только уже под водой.
Алекса внезапно вспомнила корабль, в котором они были вчера, все эти вещи, она знала, что они такое, они ей что-то напоминали. И это название корабля. Алекса пыталась вспомнить.
— Титаник, — произнесла она вслух и вспомнила давно знакомую мелодию песни.
Алекса запела, все больше и больше погружаясь в воспоминания. Вот большой и красивый корабль плывет по мору, а на нем двое влюбленных людей, впереди резвятся дельфины. Внезапно Алекса остро ощутила чужое присутствие. Девушка резко обернулась.
— Нет, Алекса, подожди! — сказал человек.
Алекса уже не удивлялась тому, что понимает его. Больше ее удивляло, что она знает этого человека. Высокий брюнет с длинной челкой, и эти глаза, сияющие каким-то удивительно близким и приятным светом.
— Не уплывай, — попросил он.
Алекса пристально разглядывала его.
«Он, наверно, из магов. Он меня знает, ведь я тоже, кажется, была волшебницей. Какой он странный», — подумала Алекса.
— Алекса, ты меня не помнишь? Я Мишель, — сказал он, медленно подходя.
— Мишель, — повторила Алекса, пробуя это слово на вкус, никаких ассоциаций оно у нее не вызвало.
— Да, мы с тобой вместе учились. Алекса, почему ты ушла? Мы так…
— Ушла? Откуда? — удивленно переспросила девушка, ей все проще и проще было говорить и понимать этого парня.
Мишель осторожно опустился рядом с Алексой на камень.
— Ты не помнишь? Мы были здесь. Мы пришли спасать Марьяна от Черного мага. Ты превратилась в русалку и чем-то его шарахнула, что он исчез, а потом уплыла. Почему?
— Я не знаю… я не помню! — замотала головой Алекса, столько информации сразу никак не укладывалось в голове.
— Вот, ты уронила, — парень вытащил из кармана круглый ободок с голубым камушком.
— Что это?
— Это твое кольцо.
— Кольцо? — Алекса с удивлением уставилась на металлически ободок. Русалки такого не носили да и не могли носить. Она попыталась прицепить его на ожерелье.
— Нет, не так, — сказал Мишель и надел кольцо на безымянный палец.
… Вот оно соскочило и укатилось под дверь. Кто-то поднял его и принес обратно и надел на палец, точно так же… Вдруг ее резко пронзило странное чувство, которого она не помнила. Ожидание, волнение, грусть и радость одновременно.
— Мишель! Как Ян? — память возвращалась толчками, она уже помнила тот вечер, когда стала русалкой.
Эти странные чувства напомнили ей о земной жизни, ведь русалки не испытывают человеческих чувств. Они никогда не грустят и очень редко волнуются. На щеках девушки заиграл румянец, мертвенная бледность сошла.
