Игорь Стрелков - Сказки Заколдованного Замка
— Отражай, если сможешь!
Пронырус некоторое время молча созерцал угрозу. Потом, как-то особенно посветлев лицом, резко поднялся и громко, с воодушевлением произнёс:
Жуткой магии хаосаСилы нет сопротивляться!Всё сметет в своём потоке,Сокрушит и уничтожит!Бесполезны все плотины.Их не стану воздвигать я!Но приму удар стихииВ творческом святом порыве!Пусть хаос в меня проникнет!Сам войду в него спокойно.Если есть во мне таланты,Если искра есть творенья,То энергия и пламяПринесут не разрушенье!Лишь сорвут с меня покровыЧеловеческих страстишек.Я иду! Открыт и весел!
С этими словами, с сияющим взглядом, Пронырус решительно шагнул прямо навстречу медленно надвигающейся мерцающе-дымной стене и протянул к ней руки. Теперь лишь несколько вершков отделяло кончики его пальцев от наколдованного круга.
— Стой! Не подходи! Ты погибнешь! Не надо! — внезапно закричала Валькирика, с ужасом наблюдавшая за действиями возлюбленного. Но тот, не отвечая, занёс ногу, чтобы сделать решающий шаг.
В долю секунды картина изменилась. Вместо тёмной волшебницы — почти ведьмы — и её плутоватого мага-спутника в зале остались только любящая женщина и ее находящийся в смертельной опасности возлюбленный. С отчаянным криком Валькирика метнулась вперёд и коснулась внутренней поверхности созданного ею кольца ровно в тот момент, когда извне в него вошёл Пронырус. Возникла яркая и беззвучная вспышка белого холодного пламени. И вслед за ней вся зала погрузилась в непроницаемую тьму, лишь спустя пару минут начавшую редеть из самой своей сердцевины, где, испуская всё более и более яркий свет, стояли обнявшись недавние противники.
Что случилось дальше, не могу рассказать, ибо мне многое неведомо, а фантазировать я не привык. Скажу только, что бывший неуч и плут Пронырус, с чистым сердцем и открытым разумом шагнувший в хаос, вышел из него великим мудрым магом, впоследствии ставшим известным под именем Перунус. А Валькирика так и осталась под своим именем, но приобрела столь великие способности, что ни одна другая ведунья по сей день не может с ней сравниться.
Естественно, преображение произошло только потому, что, пройдя через Испытание Хаосом, наши герои навсегда избавились от самых тяжких и поглощающих бездну светлой божественной энергии страстей: от бесполезного стяжательства, бессердечного эгоизма и пустого высокомерия. А вот любовь огонь хаоса выжечь не смог и она до краёв заполнила их души, освобождённые от шлаков, свойственных людской природе.
Перунус и Валькирика жили очень долго и очень счастливо, остались вечно молоды и никто не ведает, когда они нас покинули и куда ушли.
Частенько они гостили в этом замке у другой счастливой пары — лорда Ультра Экстримуса и леди Цветослады. Валькирика почти перестала колдовать. Ни ей, ни её супругу волшебство уже не было нужно, ибо всё, чего бы они ни пожелали, появлялось само собой точно в нужную минуту. Так бывает с людьми, достигшими полной гармонии с миром. Но дар Валькирики вовсе не пропал втуне. Подтверждение тому — многие сотни волшебных картин, вышедших из-под её рук и навсегда сохранивших в себе мгновения давно ушедшей реальности. И полотно, с которого я поведал вам свой рассказ, стало самым первым — созданным в день Битвы при Дранг-замке, как она была названа впоследствии историками…
— Я закончил свою сказку, дамы и господа! И если позволите, отправлюсь отдохнуть. — Рыцарь-с-Портрета вежливо поклонился замершим слушателям. — Но перед этим хотелось бы добавить несколько слов от себя лично. Да, вы не ошибаетесь: рыцарь Ультр Экстримус — перед вами. Я и моя супруга, леди Цветослада, счастливы видеть в нашем доме столько добрых гостей и надеемся, что они не скоро нас покинут. Дранг-замок слишком долго лежал в руинах, теперь же пришло время восстановить его некогда знаменитое величие и непревзойдённый волшебный уют. Мы с супругой этого искренне желаем. Возвращение Снуля — тому верный залог. Как вы уже слышали, этот добрый волшебный зверь приходит только туда, где царят (или, по крайней мере, вскоре воцарятся) мир и спокойствие.
Под впечатлением от сказок Фаэтина довольно долго не покидала кресла перед камином, хотя из дальнего угла Зала-с-Портретами до её ушей доносилась мелодичное урчание зависшего в зимней спячке Снуля. Зверь ненавязчиво намекал, что новой хозяйке пора бы уже предложить к просмотру свои молодые сны (снулята уже разобрали себе придворных — кому какой приглянулся, чтобы смотреть их сновидения в качестве волшебных меховых подушек).
Наконец, глубоко вздохнув, принцесса спустила ноги на пол и совсем уже собралась отправиться в своё новое необычное ложе, как прямо перед её лицом воплотилась из воздуха незаметно исчезнувшая в конце рыцарского рассказа берегиня.
— Идём скорее, я должна тебе кое-что показать! Это важно! — Повелитика поманила принцессу за собой.
Следуя за феей, Фаэтина покинула зал, знаком отпустила последовавших было за ней горничную и фрейлин и поднялась в свою бывшую комнатку в главной башне. Берегиня маленькой сияющей бабочкой пролетела прямо сквозь двери, а королевне пришлось поворачивать ключ, нажимать на отполированную дверную ручку и толкать внутрь лёгкую деревянную панель. Фея уже ждала её посреди спальни. Шторы на окнах были задёрнуты, свечи погашены, но света в помещении хватало с избытком: он, молочно-белый и ровный, пробивался сквозь плотное полотно оконных гардин.
Дождавшись, когда госпожа подойдёт к ней поближе, Повелитика взмахнула крохотными ручками: все шторы разом раздвинулись и в комнату полилось ровное, матово сверкающее сияние.
— Ой, снег выпал! — принцесса кинулась к окошку.
И верно: за тонким стеклом, в сказочном снежном убранстве, недвижно и зачарованно застыл зимний лес. В лучах луны бесчисленными бриллиантами сияли снежинки: и те, которые уже лежали на земле и на ветвях, и другие, запоздалые, что последними покинули ушедшую вдаль тучу и еще неторопливо кружились между заснувшей землёй и вечно бодрствующим небом.
Но вот глаз принцессы отметил какое-то движение между огромных древесных стволов. Светлая тень мелькнула на их фоне, исчезла и появилась снова. И вдруг, сияя в лунных лучах серебряной шерстью и золотым бивнем, на поляну гордо выступил Зимний Единорог.
Объятая волнением, Фаэтина качнулась вперёд — к самому стеклу, в восхищении выдохнула — и… единорог исчез. Его скрыла мгновенно покрывшая стекло причудливо-волшебная вязь изморози — словно ветви стремительно растущих лиан-однодневок побежали во все стороны, заслоняя лес, поляну и ее прекрасного посетителя.
Ах, вот досада! Королевна поспешно принялась дышать на стекло и тереть его рукавом. На заиндевевшей поверхности окна возникло оттаявшее пятнышко и глаз девушки мгновенно приник к нему. Какое разочарование! Теперь за окошком расстилалась та же самая поляна, но вместо единорога на ней красовался засыпанный снегом осадный вал с частоколом и немного покосившаяся караульная вышка, на которой пританцовывал, стуча валенком о валенок в тщетной надежде согреться, караульный солдат.
— Ты видела? Ты хотела мне его показать, да? Спасибо, милая Повелитика! — Фаэтина обернулась к своей фее, оставшейся как обычно немного позади слева.
— Ну да. Но на самом деле есть новость и поважнее… — Фея приостановила речь, потом что-то тихонько пропела, взмахнула правой ручкой, и вокруг подруг радужным мыльным пузырём вспухла сфера магической защиты. Но всё равно берегиня продолжала свою речь очень тихо, почти шёпотом:
— ОНИ тут. Оба.
— Да ты что? Уверена? Где? Сработали твои волшебные «сигналки»? — принцесса тоже невольно понизила голос.
— Нет… всё тихо… Но всё-таки ОНИ вернулись! Точно! Вот, сама посуди: сначала явился снуль, потом заговорили Дранг Драчливый и Рыцарь-с-Портрета, а теперь ещё и Волшебная Поляна с Зимним Единорогом показались! Просто так, само по себе, в Волшебном Мире (как и в Мире Людей) ничего не происходит. Волшебные существа почувствовали хозяев. ОНИ где-то в замке!
— Давай их скорее найдём! — принцесса вся дрожала от волнения.
— Нет. Нельзя их спугнуть. Надо немножко потерпеть. Пусть осмотрятся, привыкнут… Пусть думают, что мы не знаем об их присутствии.
— А что же нам делать?
— А что и всегда! Только ты должна теперь чуточку почаще быть прелестной, весёлой и остроумной. Ты должна помнить, что за тобой могут наблюдать. Не надо притворяться или «выделываться». Просто будь собой, но постарайся показать, что для тебя волшебство и сам волшебник — не пустячное мимолетное увлечение. Надо, чтобы Ординарус поверил, что ты можешь стать для него не обузой, не «Волшебным Мешком Неприятностей» в облике прекрасной принцессы, не ветреной и капризной ученицей, которая с лёгкостью бросит своего старого учителя, как только он станет ей неинтересен, а настоящей верной подругой. В этом наш единственный шанс. Ну, если ты, конечно, не передумала и не хочешь замуж за Горамышца Турнирского…
