Александр Афанасьев - Заветные русские сказки
Они разом все закричали:
– Я большой! Я большой!
«Ну, – думает она, – тут спроста ничего не узнаешь!» – и велела подать одиннадцать простых чарок, а двенадцатую золотую, из которой завсегда сама пила; налила те чарки дорогим вином и стала добрых молодцев потчевать.
Никто из них не берет простой чарки, все к золотой потянулись и давай ее вырывать друг у друга; только шуму наделали да вино расплескали!
Видит Елена Прекрасная, что штука ее не удалася; велела этих молодцев накормить-напоить и спать во дворце положить.
Вот ночью, как уснули все крепким сном, она пришла к ним с своею волшебною книгою, глянула в ту книгу и тотчас узнала виновного; взяла ножницы и остригла у него висок.
«По этому знаку я его завтра узнаю и велю казнить».
Поутру проснулся Иван, купеческий сын, взялся рукой за голову – а висок-то острижен; вскочил он с постели и давай будить товарищей:
– Полно спать, беда близко! Берите-ка ножницы да стригите виски.
Через час времени позвала их к себе Елена Прекрасная и стала отыскивать виноватого; что за чудо? На кого ни взглянет – у всех виски острижены. С досады ухватила она свою волшебную книгу и забросила в печь.
После того нельзя было ей отговариваться, надо было выходить замуж за царевича. Свадьба была веселая; три дня народ без просыпу пьянствовал, три дня кабаки и харчевни стояли отворены – кто хошь приходи, пей и ешь на казенный счет!
Как покончились пиры, царевич собрался с молодою женою ехать в свое государство; а двенадцать добрых молодцев вперед отпустил.
Вышли они за́ город, разостлали ковер-самолет, сели и поднялись выше облака ходячего; летели, летели и опустились как раз у того дремучего лесу, где своих добрых коней покинули.
Только успели сойти с ковра, глядь – бежит к ним старик со стрелкою. Иван, купеческий сын, отдал ему шапку-невидимку. Вслед за тем прибежал другой старик и получил ковер-самолет; а там и третий – этому достались сапоги-скороходы.
Говорит Иван своим товарищам:
– Седлайте, братцы, лошадей, пора в путь отправляться.
Они тотчас изловили лошадей, оседлали их и поехали в свое отечество.
Приехали и прямо к царевне явились; та им сильно обрадовалась, расспросила о своем родном братце, как он женился и скоро ль домой будет?
– Чем же вас, – спрашивает, – за такую службу наградить?
Отвечает Иван, купеческий сын:
– Посади меня в темницу, на старое место.
Как его царевна ни уговаривала, он таки настоял на своем; взяли его солдаты и отвели в темницу.
Через месяц приехал царевич с молодою супругою; встреча была торжественная: музыка играла, в пушки палили, в колокола звонили, народу собралось столько, что хоть по головам ступай!
Пришли бояре и всякие чины представляться царевичу; он осмотрелся кругом и стал спрашивать:
– Где же Иван, мой верный слуга?
– Он, – говорят, – в темнице сидит.
– Как в темнице? Кто смел посадить?
Докладует ему царевна:
– Ты же сам, братец, на него опалился и велел держать в крепком заточении. Помнишь, ты его про какой-то сон расспрашивал, а он сказать не хотел.
– Неужли ж это он?
– Он самый: я его на время к тебе отпускала.
Царевич приказал привести Ивана, купеческого сына, бросился к нему на шею и просил не попомнить старого зла.
– А знаешь, царевич, – говорит ему Иван, – все, что с тобою случилося, мне было наперед ведомо; все это я во сне видел; оттого тебе и про сон не сказывал.
Царевич наградил его генеральским чином, наделил богатыми именьями и оставил во дворце жить.
Иван, купеческий сын, выписал к себе отца и старшего брата, и стали они все вместе жить-поживать, добра наживать.
Птичий язык
В одном городе жил купец с купчихою, и дал им господь сына не по годам смышленого, по имени Василия.
Раз как-то обедали они втроем; а над столом висел в клетке соловей и так жалобно пел, что купец не вытерпел и проговорил:
– Если б сыскался такой человек, который отгадал бы мне вправду, что соловей распевает и какую судьбу предвещает, кажись – при жизни бы отдал ему половину имения, да и по смерти отказал много добра.
А мальчик – ему было лет шесть тогда – посмотрел отцу с матерью в глаза озойливо и сказал:
– Я знаю, что́ соловей поет, да сказать боюсь.
– Говори без утайки! – пристали к нему отец с матерью.
И Вася со слезами вымолвил:
– Соловей предвещает, что придет пора-время, будете вы мне служить: отец станет воду подавать, а мать полотенце – лицо, руки утирать.
Слова эти больно огорчили купца с купчихою, и решились они сбыть свое детище; построили небольшую лодочку, в темную ночь положили в нее сонного мальчика и пустили в открытое море.
На ту пору вылетел из клетки соловей-вещун, прилетел в лодку и сел мальчику на плечо.
Вот плывет лодка по́ морю, а навстречу ей корабль на всех парусах летит. Увидал корабельщик мальчика, жалко ему стало, взял его к себе, расспросил про все и обещал держать и любить его, как родного сына.
На другой день говорит мальчик новому отцу:
– Соловей-де напевает, что подымется буря, поломает мачты, прорвет паруса; надо поворотить в становище.
Но корабельщик не послушался.
И впрямь поднялась буря, поломала мачты, оборвала паруса.
Делать нечего, прошлого не воротишь; поставили новые мачты, поправили паруса и поплыли дальше. А Вася опять говорит:
– Соловей-де напевает, что навстречу идут двенадцать кораблей, всё разбойничьих, во полон нас возьмут!
На тот раз корабельщик послушался, приворотил к острову и видел, как те двенадцать кораблей, всё разбойничьих, пробежали мимо. Выждал корабельщик сколько надобно и поплыл дальше.
Ни мало, ни много прошло времени, пристал корабль к городу Хвалынску; а у здешнего короля уже несколько годов перед дворцовыми окнами летают и кричат ворон с воронихою и вороненком, ни днем, ни ночью никому угомону не дают.
Что ни делали, никакими хитростями не могут их от окошек отжить; даже дробь не берет! И приказано было от короля прибить на всех перекрестках и пристанях такову грамоту: ежели кто сможет отжить от дворцовых окошек ворона с воронихою, тому король отдаст в награду полцарства своего и меньшую королевну в жены; а кто возьмется за такое дело, а дела не сделает, тому отрублена будет голова.
Много было охотников породниться с королем, да все головы свои под топор положили.
Узнал про то Вася, стал проситься у корабельщика:
– Позволь пойти к королю, – отогнать ворона с воронихою.
Сколько ни уговаривал его корабельщик, никак не мог удержать.
– Ну, ступай, – говорит, – да если что недоброе случится – на себя пеняй!
Пришел Вася во дворец, сказал королю и велел открыть то самое окно, возле которого воронье летало. Послушал птичьего крику и говорит королю:
– Ваше величество, сами видите, что летают здесь трое: ворон, жена его ворониха и сын их вороненок; ворон с воронихою спорят, кому принадлежит сын – отцу или матери, и просят рассудить их, Ваше величество! Скажите, кому принадлежит сын?
Король говорит:
– Отцу.
Только изрек король это слово, ворон с вороненком полетели вправо, а ворониха – влево.
После того король взял мальчика к себе, и жил он при нем в большой милости и чести; вырос и стал молодец молодцом, женился на королевне и взял в приданое полцарства.
Вздумалось ему как-то поездить по разным местам, по чужим землям, людей посмотреть и себя показать; собрался и поехал странствовать.
В одном городе остановился он ночевать; переночевал, встал поутру и велит, чтоб подали ему умываться.
Хозяин принес ему воду, а хозяйка подала полотенце; разговорился с ними королевич и узнал, что то были отец его и мать, заплакал от радости и упал к их ногам родительским; а после взял их с собою в город Хвалынск, и стали они все вместе жить-поживать да добра наживать.
Охотник и его жена
Жил-был охотник, и было у него две собаки. Раз как-то бродил он с ними по лугам, по лесам, разыскивал дичи, долго бродил – ничего не видал, а как стало дело к вечеру, набрел на такое диво: горит пень, а в огне змея сидит. И говорит ему змея:
– Изыми, мужичок, меня из огня, из полымя; я тебя счастливым сделаю: будешь знать все, что на свете есть, и как зверь говорит, и что птица поет!
– Рад тебе помочь, да как? – спрашивает змею охотник.
– Вложи только в огонь конец палки, я по ней и вылезу.
Охотник так и сделал. Выползла змея:
– Спасибо, мужичок! Будешь разуметь теперь, что́ всякая тварь говорит; только никому про то не сказывай, а если скажешь – смертью помрешь!
Опять охотник пошел искать дичь, ходил, ходил, и пристигла его ночь темная.
«Домой далеко, – подумал он, – останусь-ка здесь ночевать».
Развел костер и улегся возле вместе с собаками и слышит, что собаки завели промеж себя разговор и называют друг друга братом.
– Ну, брат, – говорит одна, – ночуй ты с хозяином, а я домой побегу, стану двор караулить. Не ровен час воры пожалуют!
